- Ты про Приграничную резню? - уточнил Кристобаль. - Там совсем другое дело. Тогда стали прибывать абсолютно идентичные рапорты, и я быстро поставил на уши всех, кого смог. А сейчас же рапорты даже не похожи друг на друга, просто стали более формальными, как будто они очередной оброк сдают.
- Значит, прямой угрозы нет, - сказал я. - Сколько времени дадите после возвращения из рейда к Третьей?
- Узнаю тебя, - как будто бы даже пошутил Кристобаль, - так же, как в этот раз - три дня. Больше дать не смогу, и так самый продолжительный отпуск в наше время.
- А известно хоть что-нибудь о ротах, что ушли на восточную границу? - спросил я на прощание.
- Ничего, - вздохнул Кристобаль, - рапорты из джунглей ходят очень плохо. Похоже, некогда им там писать, граница сильно сместилась в Основу жизни и теперь у них каждый день война с местной флорой и фауной.
- Ясно, - кивнул я, поднимаясь со стула. - Ждать их не стоит. Пойду я, отосплюсь перед рейдом.
- Всё-таки ты раздолбай, сэр Галеас, - сказал мне в спину Кристобаль. - Никакого понятия о воинской дисциплине.
- А чего ты от главаря раубриттеров? - пожал я плечами, открывая дверь кабинета. - К тому же раздолбай я только в мирное время, а на поле боя я - воплощение дисциплины и субординации.
Мои орлы ждали меня. Уже каким-то образом они узнали, что меня вызвал к себе Кристобаль, и теперь сидели в нашем углу общей казармы. Я, не смотря на то, что числился лейтенантом, не стал переезжать на офицерские квартиры, а остался в общей казарме со своими людьми. Как-то роднее мне эти стены из серого камня и тусклый свет из бойниц. Тем более, настоящим офицером меня, всё равно, ни за что не признают. Не смотря на относительную демократичность стражи, выбиться в ней из рядовых в настоящие офицеры было практически нереально. Ими были обыкновенно какие-нибудь аристократы или хотя бы рыцари или офицеры армии, а такие, как я, бывшие самозваные рыцари, выходившие с отрядами на большую дорогу, были не в чести. Считалось, что мы не можем толково командовать людьми, ибо никогда не учились этому и подлинного военного опыта до границы не имели. Да и, вообще, что это такое, капитан или полуполковник гвардии, по сути своей, ни кто иной, как беглый преступник, удравший на границу ни из каких-либо патриотических настроений, но лишь для того, чтобы скрыться от закона в приграничной глуши. А ведь вся стража по-прежнему числилась полком имперской гвардии, хотя и не являлась им по сути уже несколько тысяч лет. И империи никакой больше нет, вернее, слишком много стало в наше время этих империй, каждая, естественно, единственная и неповторимая Срединная империя, остальные же - дешёвка и подделка.
- Что такое, господа стражи? - спросил я у своих орлов. - Чего сидим? Чего ждём?
- Тебя, командир, - ответил за всех сержмен Шольц. - От Кристобаля никто без задания никто не уходит, верно?
- Именно. - Я сел на свою койку и принялся стягивать сапоги. - Рейд завтра лёгкий, к Третьей крепости, обмен рапортами. Покуда Гимарт, Хаиме и Глостер в лазарете валяются, на серьёзное дело рассчитывать не приходится.
- Славно, славно, - усмехнулся Шольц. - Давненько не поручали нашему отряду таких простых дел. Даже когда потери были много больше.
- Да что тебе не нравится, Шольц?! - рявкнул на него вахмистр Деребен, мой заместитель. - Не надоело ещё, что тебя Вороном все, кому не лень кличут.
- А не пошёл бы ты, вахмистр… - тут же привычно огрызнулся Шольц, роняя руку на оголовье меча.
- Равняйсь! - даже не сняв с ноги второго сапога, заорал я так, что с коек повскакивали и несколько стражей из других отрядов. - Смирно! - И уже в лицо своим орлам я продолжил: - Совсем распустились без меня. Вас на минуту оставить нельзя. Шольц, шагом марш к профосу, получить двадцать розог за неуважение к старшему по званию. Выполнять.
Спорить сержмен не стал. Он скорым шагом покинул казарму, ни сказав не слова, но я мог быть полностью уверенным, что он сейчас же явится к нашему ротному профосу и добровольно заявит о наказании. Хотя обычно приходилось к нему провинившихся доставлять под конвоем. Как говорил Василий Степаныч, капитан стрелков нашего батальона: "Совесть лучший контроллёр". Он до меня командовал этим отрядом, я, собственно говоря, у него начинал рядовым стражем. Именно Василий Степаныч воспитал солдат в таком духе и сделал из меня настоящего командира, после чего со спокойной душой ушёл на повышение.
- Деребен, - продолжил я разнос, - если не прекратишь свои идиотские подначки в сторону Шольца, отправишься на соседнюю с ним растяжку. - Растяжками в обиходе именовали приспособления, вроде дыбы, на которых подвешивали провинившихся для наказания. - Ты - вахмистр, человек, который примет отряд в том случае, если я погибну или выйду из строя. Ты должен быть уверен в каждом страже отряда. А Шольц за меч не просто так хватался. Он уже всерьёз готов пустить тебе кровь. Я тебя даже к профосу в следующий раз отправлять не стану. Просто в другой отряд переведу, причём с понижением в звании, до рядового стража. Всё понятно, вахмистр?
- Так точно, - ответил уставной фразой Деребен, даже побледневший от моих слов. Конечно, в вахмистры он выбивался не один год, потом и кровью, несколько раз его с того света вытаскивали, а тут - раз и снова в рядовые. Ну да, лучше лишиться одного стража, даже в условиях нынешнего дефицита кадров, нежели оставить бестолкового вахмистра, ведь он может угробить многих стражей из-за своей самоуверенности и недальновидности.
- Вольно, орлы, - сказал я, стягивая, наконец, с ноги сапог. - Рассаживайтесь. И всем отбой, не гулеванить. Завтра, всё-таки, на дело идём.
Подъём в крепости наступал всегда в одно и тоже время, вне зависимости от сезона. Ровно в семь утра на самую высокую башню поднимался дежурный офицер и трубил в большой рог. Усиленный магией звук разносился по округе, поднимая на ноги всех обитателей крепости. От дона Кристобаля, хотя тот обыкновенно в этот час уже не спал, до последнего мальчишки-слуги на кухне или в конюшне.
Командовать я ничего не стал - нужды не было. Вместе со всеми я подскочил с кровати и принялся быстро натягивать одежду. Натянув сапоги, я оглядел свой отряд. Все уже были одеты и готовы выступать, только Шольц слегка кривился, когда одежда касалась свежих следов вчерашней порки. Вот и отлично, будет помнить.
- На поднятие флага, - скомандовал я, - бегом марш!
И первым, задавая темп, побежал к выходу из казармы. Ворота её были распахнуты настежь, так что мы все легко, не задевая друг друга, покинули казарму и помчались к главному плацу крепости. Когда все выстроились в ровные квадраты рот и батальонов перед длинным шестом, рядом с которым уже стояли дон Кристобаль и офицер-знаменосец нашей крепости Гарланд, меня как обычно охватило горькое уныние. Плац был огромен и даже если поставить рядом с нами те три роты, что отправились на восточную границу, всё равно места останется довольно много. С каждым годом нас, стражей, становится всё меньше. После раскола Срединной империи регулярные поставки прекратились, и Граница жила, фактически, только за счёт деревень, расположенных вокруг крепостей. А люди оттуда редко уходили в стражу, там каждые пара рук на счету. С той же стороны гор люди почти и не приходили, смешно сказать, за то время, что я пробыл стражем - это без малого двадцать лет - из-за гор пришло меньше людей, чем занесло к нам из других миров.
