Алексей хотел что-то возразить, но не успел: из большой комнаты зазвучала музыка – полонез Огинского.
– Ох! – восхитилась Олена. – Вот музыка у вас, в вашем будущем, – райская! Не музыка – счастье! Бездонное, безграничное! – Не в силах сдержаться, Олена раскинула руки и поплыла по кухне, кружась. – И ведь инструмент-то какой – на все голоса! Так и поет, за душу берет…
Тоже услышав известный мотив, Николай Аверьянов выскочил из душа и бросился в большую комнату…
– За душу берет, в небо лететь с собой тянет… – продолжала кружиться в танце Олена. – Сердце радостью наполняется.
– Издеваешься? – хмыкнул Алексей. – «Сердце радостью наполняется»… Это ж сотка, отцовский мобильник. Полонез Огинского, – значит, из части. У отца АОН.
– Ничего не поняла! – отрицательно тряхнула головой Олена.
– Ну, он же в отпуске, и к тому же выходной сегодня. С утра звонок – понятно: срочно вызывают. Абзац! Хорошего теперь не жди! И чего ты расплясалась? Не поняла? Это его воевать, на войну какую-то зовут, а ты от радости пляшешь!
Олена опустила руки и отвернулась к окну. В глазах ее блеснули слезы.
– Олена… Да ты не обижайся! Ты многого еще не понимаешь в нашей жизни.
– Да, – согласилась Олена и, смахнув слезу, села за стол, уперлась неподвижным взглядом в груду хлебных ломтей. – Я многого еще не понимаю.
На кухню заглянул Николай, уже одетый в форму:
– Ребята! Меня вызывают. Что-то срочное!
– Если что – звони!
– Конечно, обязательно! – Закрывая за собой входную дверь, Аверьянов-старший крикнул уже с лестничной площадки: – В крайнем случае, с самолета по сотке позвоню!
– Служба… – извиняющимся тоном объяснил Алексей.
– Я многого еще не понимаю, – повторила Олена.
По краю миски с медом уже гуляли две большие мухи…
* * *
– Ты что там опять натворил? – спросил Михалыч Аверьянова вместо того, чтобы поздороваться.
– «Там» – это где? – поинтересовался Аверьянов.
Оба стояли возле КПП полигона прямо посередине дорожки, мешая проходить остальным офицерам.
– В округе.
– Сто лет не был в округе.
– Внештатный инструктор по спортивной работе округа хотел побеседовать с тобой, съезди. Это срочно.
– Не понял? – удивился Аверьянов.
– Чего «не понял»? Ты ж на машине?
– Я в отпуске.
– Ну ладно, ладно… Смотайся, к обеду обернешься. Просили. Срочно. Бензин у Самохина возьмешь. Я распоряжусь, полный бак зальешь. Сгоняй, тебе ж выгодно.
– Что мне выгодно? – изумился Аверьянов.
– Бензин. Спалишь литров двадцать, а зальешь полный бак.
– Ах вот оно что! – рассмеялся Николай.
– Извини, забыл, что вы миллионеры.
– Не только мы, но и вы.
– Лично я – нет. Я – по старинке: все ножки – по одежке… – Михалыч помолчал. – Съезди в округ, я прошу. Не как офицер – офицера, а как человек – человека! А то совсем меня достали.
– Непонятно, что им от меня надо. Инструктор по спортработе? Какая-то чушь.
– Я тоже не знаю, что он хочет, – признался Боков. – Но из отпуска по ерунде не дергают, сам знаешь. Ты съезди, лучше будет. Неопределенность снимешь. Загадку разрешишь. Он уже три раза звонил мне на мобильник.
* * *
По дороге в округ Николай ломал себе голову над загадкой: зачем его вызывают? Однако ничего путного в голову не приходило.
Приехав и доложившись инструктору по спортработе, он тут же был представлен еще какому-то мужику – судя по всему, шишке – весьма интеллигентного вида, в штатском. Возраст – далеко за полтинник. Поражала ухоженная кожа, висящая на лице складками, как у шарпея.
Знакомя их, инструктор был немногословен:
– Вот капитан Аверьянов, а это – товарищ… Ну, словом, хотел с вами познакомиться…
– Прогуляемся, если вы не против? – предложил гость.
– С удовольствием.
Покинув территорию спорткомплекса, они долго шли по аллее, ведущей к танковым боксам. Наконец собеседник представился:
– Меня зовут Сергей Ильич Коптин. Я из Службы внешней разведки. Начальник Управления разведтелепортации.
– Очень приятно. А спортивная работа при чем?
– Конечно, ни при чем. Спортработа – это чтоб лишних разговоров не было. Разговор у нас состоится сейчас абсолютно конфиденциальный. В полку скажете, что сватали вам спортивную работу с местными трудными школьниками, учитывая ваши успехи борьбы один на один с татаро-монгольской Ордой… Все знают, что такое трудные школьники и кто такой был Батый, – вам легко поверят.
– Конечно, – кивнул Николай.
– Тогда вернемся к насущному. Я за последние дни был в ряде округов; у вас, в вашем округе, побеседовал со многими офицерами, вызывая их, как и вас, из линейных частей… Многие по своим личным качествам сильнее вас, не скрою, но… Но ваш опыт, приобретенный в тринадцатом веке, уникален. У нас нет специалистов со столь богатой и, что еще важнее, со столь удачной практикой. Сочетание навыков поведения в совершенно неожиданных ситуациях плюс реальное, практическое знакомство с относительно новыми возможностями телепортации и хронодинамики… В наших глазах вы являетесь, возможно, единственным пригодным исполнителем задания, я бы даже сказал – Задания с большой буквы, значение и степень секретности которого трудно переоценить…
– Спасибо. Кого ж это надо грохнуть в прошлом?
– Да нет, Николай Николаевич, – досадливо поморщился Коптин. – Совсем не так! Убийства – абсолютно не наша стезя. Да и прошлое, надо сказать, – тоже не наше дело. Наша область – настоящее и ближайшее будущее – завтра, послезавтра, в этом году… Прошлым мы, конечно, занимаемся, но лишь постольку-поскольку… Применительно к настоящему. Исключительно так. Нас интересует настоящее. Здесь. Сейчас. Сегодня.
– Ну, в этом случае выбор у вас огромный. Специалистов по нашему времени – сотни тысяч. Сегодня – жить, умереть – завтра. – Аверьянов заметил кислое выражение лица Коптина. – Что-то не так я сказал?
– Да нет, все верно вы сказали. Временщиков действительно слишком много развелось… Но я о другом. Вы, конечно, читали фантастику и знаете, что если переместиться в далекое прошлое и там раздавить бабочку, то в нашем времени все сразу изменится. Когда вы вернетесь сюда, в современность, вы можете и не узнать тот мир, из которого стартовали. Был такой рассказ давным-давно у Рэя Брэдбери. Суть именно в этом: мельчайшее, пустяковое изменение в прошлом может иной раз привести к мировой катастрофе.
– Но может и не привести? – поинтересовался Аверьянов.
– Бесспорно. Может и не привести. Может! А может и наоборот – привести к внезапному сдвигу в позитивном направлении! К прогрессу – в стране и мировом сообществе. И мы, в Управлении разведтелепортации Службы внешней разведки, идем по этому пути.
