Впереди зажегся световой указатель. По его лучу Бентон добрался до двери. Дверь открылась от легкого прикосновения пальцев, Бентон шагнул через порог и сразу начал спускаться, быстро набирая скорость. Внезапно маленький лифт остановился. Выйдя из него, Бентон оказался в кабинете главного инспектора.
— Здравствуйте, — сказал инспектор. — Снимайте крылья, садитесь.
Бентон снял крылья, аккуратно их сложил и повесил на крючок — целый ряд таких крючков тянулся по стене. Затем выбрал самый удобный с виду стул и двинулся к нему.
— Ага! — Инспектор улыбнулся. — Вы цените комфорт.
— Не люблю, когда хорошая вещь пропадает без дела, — ответил Бентон.
Инспектор смотрел мимо посетителя, сквозь стену из прозрачного пластика, за которой располагались самые большие залы в Городе Света. Они тянулись, сколько хватало глаз, и еще дальше. И каждый из них…
Бентон прервал его раздумья.
— Для чего меня вызвали?
Инспектор кашлянул и принялся перебирать шуршащие металлические листки.
— Как известно, — заговорил он, — девиз нашей эпохи — «Стабильность». Развитие цивилизации продолжается уже многие столетия, а особенно — начиная с двадцать пятого века. Однако существует закон природы: цивилизация не стоит на месте. Она либо движется вперед, либо деградирует.
— Знаю, — озадаченно ответил Бентон. — А еще я знаю таблицу умножения. Ее вы тоже будете цитировать?
Инспектор пропустил его слова мимо ушей.
— Тем не менее закон этот был нарушен. Сто лет назад…
Сто лет назад! Неужели и вправду столько времени прошло с тех пор, как представитель Штатов Свободной Германии Эрик Фрейденберг выступил на заседании Международной палаты совета и объявил, что человечество наконец достигло вершины своего развития. Дальнейшее движение вперед невозможно. За последние несколько лет запатентовано всего два крупных изобретения. Все присутствующие видели схемы и диаграммы, где линии графиков спускались все ниже и ниже по клеточкам, в конце концов ныряя к нулю. Иссяк великий источник человеческой изобретательности. И вот Эрик встал и сказал то, что все знали, но боялись произнести вслух. Естественно, после официального сообщения проблему пришлось как-то решать.
Были предложены три способа ее решения. Один представлялся чуть более гуманным — его и приняли. Способ этот был…
Стабилизация!
Поначалу не обошлось без сложностей. В крупных городах случились массовые беспорядки. Обрушился рынок ценных бумаг, экономика нескольких стран вышла из-под контроля. Подскочили цены на продовольствие, за этим последовал голод… Разразилась война — впервые за триста лет! И все же стабилизация началась. Несогласных уничтожили, радикально настроенных деятелей присудили к повозке. Да, жестоко, но иного выхода никто не видел. В конце концов мир удалось зафиксировать в строго контролируемом состоянии, не допускающем перемен. Никакого движения — ни назад, ни вперед.
Каждый житель планеты ежегодно в течение недели сдает сложнейшие экзамены, чтобы доказать, что он не деградирует. Для молодежи ввели обязательное пятнадцатилетнее обучение с интенсивной нагрузкой. Не выдержавшие конкуренции попросту исчезают. Любые изобретения рассматриваются Контрольной комиссией — не могут ли они нарушить стабильность? Если могут…
— Именно поэтому мы не вправе допустить к использованию ваше изобретение, — закончил свою речь инспектор. — Весьма сожалею.
Под взглядом инспектора Бентон вздрогнул, вся кровь отхлынула от лица, и руки задрожали.
— Ну-ну, — ласково проговорил инспектор. — Не нужно так расстраиваться. Займитесь чем-нибудь другим. В конце концов, повозка вам не грозит!
Бентон только хлопал глазами и наконец сказал:
— Вы не понимаете! Нет у меня никаких изобретений. Не понимаю, о чем вы.
— Нет изобретений?! — воскликнул инспектор. — Да ведь вы при мне подали заявку! Я видел, как вы подписывали декларацию на авторство. Вы вручили мне опытный образец!
Бросив долгий взгляд на Бентона, инспектор нажал кнопку на письменном столе и произнес в кружок света:
— Будьте добры, пришлите информацию по номеру 34500-Д.
Через несколько секунд в круге света появился небольшой цилиндрик. Инспектор передал его Бентону.
— Здесь вы найдете подписанную вами заявку. В соответствующей графе — ваши отпечатки пальцев. Никто другой не мог их там оставить.
Бентон, словно оглушенный, вынул из цилиндрика бумаги. Просмотрев и снова аккуратно сложив их, вернул цилиндрик инспектору.
— Да, это мой почерк и отпечатки, безусловно, мои. Не понимаю… Я в жизни ничего не изобрел и никогда раньше не был в управлении! А в чем состоит изобретение?
— В чем оно состоит? — эхом откликнулся изумленный инспектор. — Вы не знаете?
Бентон покачал головой.
— Не знаю, — медленно проговорил он.
— Что ж, если хотите узнать подробности, вам придется спуститься в управление. Я могу сказать только одно — присланные вами схемы получили отказ от Контрольной комиссии. Я всего лишь их представитель. Обращайтесь непосредственно к ним.
Бентон встал и направился к двери. Дверь, как и предыдущая, открылась от легкого прикосновения. Бентон прошел в Контрольное управление. Когда дверь уже закрывалась за ним, инспектор гневно крикнул:
— Не знаю, что вы там задумали, но вам известно, какое наказание полагается за нарушение стабильности!
— Боюсь, что стабильность уже нарушена, — ответил Бентон, не оглядываясь.
Управление было огромно. Стоя на узеньком мостике, Бентон смотрел вниз — туда, где тысячи мужчин и женщин трудились у деловито гудящих машин, загружая в них стопки карточек. Другие работали за письменными столами — печатали длинные отчеты, заполняли таблицы, перекладывали карточки, расшифровывали сообщения. На стенах постоянно обновлялись обширные диаграммы. Воздух звенел напряжением общего труда. Гудение машин, перестук клавиш и гул голосов сливались в негромкое, успокаивающее жужжание. И весь этот огромный механизм, чья бесперебойная работа обходится ежедневно в несчитаное количество долларов, зовется одним словом: стабильность!
Здесь обитает то, что не дает развалиться их миру. Это помещение, занятые работой люди, не ведающий жалости сотрудник, что укладывает отобранные карточки в стопку с пометкой «На уничтожение», — все они функционируют в едином ритме, словно громадный симфонический оркестр. Один человек сфальшивит, собьется с такта, перейдет в иную тональность — и вся конструкция пошатнется. Но никто не фальшивил, все добросовестно делали свое дело. Бентон спустился по ступенькам к справочному столу.
— Передайте мне, пожалуйста, полную информацию о заявке на изобретение Роберта Бентона, 34500-Д.
Сотрудник кивнул, куда-то ушел и через несколько минут вернулся с металлической коробкой.
