Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 62
С тех пор как Тораку исполнилось пятнадцать лет — а с этого возраста закон племен разрешает юноше подыскивать себе подругу, — Фин-Кединн, похоже, всеми силами старался разлучить их с Ренн.
Вождь племени Ворона, в сердцах отшвырнув посох, пошел прочь, но, сделав несколько шагов, вернулся и сказал, глядя Тораку в глаза:
— Я понимаю, как сильно ты хотел бы увидеться с мертвым отцом. Поверь, я действительно хорошо тебя понимаю. Когда умерла твоя мать… Но, Торак, подобным желаниям нужно сопротивляться! Живые и мертвые не могут быть вместе. Для живых это становится проклятьем, это сводит их с ума!
Он говорил с непривычной страстностью, и на несколько мгновений ему почти удалось убедить Торака. Но затем юноша все же упрямо вскинул на плечо лук и колчан со стрелами, поднял топор и приготовился идти, сказав лишь:
— Это мой Отец.
— Да, твой отец. И твоя судьба. Но это не только твоя война! Беда угрожает нам всем!
— Именно поэтому я и должен идти. Я больше не могу бездействовать.
* * *
Вскоре после этого разговора Торак покинул стойбище племени Ворона. Он шел на восток, и, хотя туман действовал на него угнетающе, серых бабочек больше видно не было. Да и никакой особой опасности поблизости он не чувствовал.
К середине дня туман рассеялся, выглянуло солнце, и на янтарных папоротниках и серебристо-зеленых бородах мха заблестели, переливаясь, капельки влаги. Последние алые цветы кипрея еще виднелись среди начинавших желтеть берез и украшенных красными гроздьями ягод рябин. Казалось, это последняя вспышка лесной красоты перед тем, как вся природа погрузится в зимнюю спячку. Осень принесла отличный урожай орехов и ягод, и в подлеске так и кишело всякое зверье, наслаждаясь осенним пиршеством. Сойки, как всегда, ругались из-за каждого желудя. Белки торопливо прятали лесные орехи под плотной листвяной подстилкой, запасаясь едой на зиму.
Рип и Рек пролетели мимо Торака, делая вид, что не замечают его, но вопили при этом так сердито и пронзительно, точно были не воронами, а перепуганными дятлами. Они были страшно недовольны тем, что из-за Торака им пришлось покинуть стоянку племени, где оба уже успели растолстеть от бесконечных подачек, особенно Рип. Весной в сражении с Повелителем Дубов он, правда, потерял маховое перо, но теперь перо успело отрасти заново, хоть и было почему-то белого цвета. Впрочем, это означало, что отныне все племена будут относиться к Рипу с особым почтением.
Торак на воронов внимания почти не обращал. Его неотступно терзала мысль о том, как нехорошо он поступил с Ренн. Она теперь ни за что ему этого не простит. И все же он знал: поступить так было необходимо. В теперешних обстоятельствах он должен быть один. Ибо видение растерзанного стойбища, явившееся ему во сне, вполне могло стать явью. И когда ему придется лицом к лицу столкнуться с Повелительницей Филинов, Ренн не следует при этом присутствовать.
Как и Волку.
Именно поэтому Торак и выбрал окольный путь к Горам. Прямой и самый короткий путь пролегал через реку Пепельная Вода, а для этого надо было идти вверх по течению Быстрой Воды на юго-восток. Торак же двинулся на северо-восток к той гряде, что тянулась над рекой Прыжок Лошади. В те края Волк и Темная Шерсть не так давно перевели своих волчат.
И Тораку хотелось попрощаться с волчьим семейством.
* * *
Перед Логовом была удобная площадка для игр — неширокая полоска ровной земли на самой вершине утеса, — которую с одной стороны ограждал ствол упавшего ясеня, а с другой — густые колючие заросли. Было уже за полдень, когда Торак туда добрался; Темная Шерсть и волчата радостно его приветствовали, но Волка в Логове не оказалось: он охотился.
Торак, пожалуй, испытал даже некоторое облегчение. Значит, придется построить шалаш и дождаться своего названого брата. Значит, можно отложить неизбежное хотя бы до завтра.
Когда спустились сумерки, Торак разжег костер и принялся мастерить простенький шалаш, прислонив к стволу ясеня крупные еловые ветви; лук и колчан со стрелами он подвесил повыше, чтобы не достали любопытные волчата. Сейчас в семействе осталось только двое детенышей, но и те ухитрялись постоянно путаться у Торака под ногами. Третий волчонок с остренькими, как у лисы, ушками, которого Ренн назвала Щелкуном, месяц назад умер от какой-то болезни.
Покончив с устройством шалаша, Торак пошел собирать черную смородину. Волчата увязались за ним — маленькая черная Тень, обожавшая грызть башмаки, и быстрый Камешек, который всегда первым вылетал из логова и бросался Тораку навстречу.
Смородина явно перезрела, и ягоды расползались в руках; волчата с наслаждением слизывали с ладоней Торака кисло-сладкий сок. Тень, поставив передние лапки ему на колени, приподнялась и одарила липким «волчьим поцелуем», сладко лизнув в лицо, а Камешек, у которого уже вся мордочка стала лиловой, вдруг решил похулиганить и «напасть» на только что построенный Тораком шалаш. Вцепившись зубами в одну из веток, он с силой потянул за нее, но, увидев, что шалаш закачался и может рухнуть, сразу испугался, чуть ли не кувырком подкатился к матери и спрятался у нее под брюхом.
Глядя, как Темная Шерсть вылизывает своих детенышей, Торак понимал: он все делает правильно. Волчатам всего три месяца от роду, они еще слишком малы, чтобы проделать такой долгий путь и добраться до Гор. А Волк никогда не бросит своих детенышей.
Продолжая размышлять на эту тему, Торак забрался в спальный мешок и понял, что хорошо поступил, надев зимнюю одежду, ибо ночь обещала быть морозной. Помимо теплой верхней парки и штанов из шкуры северного оленя, на нем была еще тонкая нательная рубаха из утиной кожи и тонкие штаны. На ногах — замечательные, не пропускающие воду башмаки из шкуры бобра.
Он проспал совсем немного, когда его разбудило чье-то возбужденное повизгиванье.
Это вернулся Волк, и семейство высыпало из Логова, чтобы с ним поздороваться. Волчата, виляя хвостом, сглатывали мясо, которое он принес для них и теперь отрыгнул. А с ветки на волков нетерпеливо поглядывали Рип и Рек, надеясь тоже ухватить кусочек. Впрочем, Темную Шерсть воронам было не провести, да и волчата уже научились не поддаваться на хитрости вороватых птиц и отгоняли их грозным рычанием и прыжками.
В лунном свете площадка перед Логовом блестела, покрытая инеем, а светлые глаза волков отливали серебром. Увидев, что Торак вылез из шалаша, Волк прыгнул на него, и они, обнявшись, принялись кататься по земле, ласково тычась друг в друга носами. «Охота была хороша, волчата растут сильными!» — сообщил Волк.
А Торак, подняв к небу глаза, увидел, что луна скрылась и черное небо словно покрыто белыми точками: шел крупный снег.
Волчата видели снег впервые в жизни и страшно ему радовались. Они тут же принялись охотиться на снежинки, яростно клацая зубами и стараясь поймать эту странную безмолвную добычу, а потом придавливали ее к земле передними лапками или слизывали друг у друга со шкуры. Торак опустился на колени, и они, сразу же навалившись на него, стали тыкаться ему в лицо маленькими холодными носами. Волк и Темная Шерсть присоединились к общему веселью, и некоторое время все они гонялись друг за другом, бегая по кругу и порой оказываясь на самом краю обрыва, так что вниз сыпались камешки и с плеском падали в реку, протекавшую у подножия утеса.
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 62
