Далее. Если этот Дэвид умрет — останется уже не пять, а всего четыре Нечистых. Всего! Как раз здесь-то и возникала еще одна проблема: Ральф знал только, где находится один из них, а вот где искать остальных? Может статься, он в одиночку и не справится с этой задачей…
* * *
Она слушала отца и машинально вертела в руках подобранную по дороге сюда ветку каштана. Все четыре плода на ней уже созрели. Красновато-коричневые и блестящие, они выглядывали из трещинок в засохшей, словно окаменевшей оболочке. Осторожно, чтобы не уколоться, — сухие шипы царапались не хуже зеленых — Амалия разломила «ежик» и вытащила его содержимое. Крошечный, так и не развившийся плоский зародыш и почти созревший каштан: недозрелые они совсем мягкие и кремового цвета, а этот плотный и уже покрыт темной корочкой. Только маленький — кто-то сорвал да и бросил. Амалия зачем-то вернула его на прежнее место, совместив все неровности — бугорки и ямки, — аккуратно соединила половинки-скорлупки, но руки в этот момент дрогнули, и орешек покатился по полу.
— Ну и что, что он сбежал? Это ничего не доказывает. Сбежал, потому что ему не поверили. А я ему верю!
Координатор тяжко вздохнул.
— Почему! Почему, если человек говорит, что видел Нечистого, надо обязательно считать его сумасшедшим? — Амалия наклонилась подобрать орешек.
— Я сама разговаривала с Карлосом…
— Ты разговаривала с Карлосом? — перебил Координатор.
— Да — когда он еще был жив.
— Но ведь ты его не знала! Каким образом…
— Я видела его портрет, затем в сознании Анны…
— Анны?
Амалия и сама поняла, что сболтнула лишнее: отцу было вовсе не обязательно знать о ее дружбе с матерью Михаэля, но раз уж заговорила…
— Да. Анна очень много рассказала мне о Карлосе. Я попыталась его себе представить. Я уже тебе говорила: если я хочу мысленно дотянуться до человека, то сначала представляю, как он выглядит внешне, а затем пытаюсь понять, какое впечатление он производит, что особенное я чувствую, глядя на него. Ну, и… он мне ответил.
Координатор благоговейно замер. Что бы ни случилось потом, что бы ни говорили впоследствии о знаменитом разведчике, Рэнди неизменно восхищался Карлосом Алонсо. Это было сильнее его — сродни привычке или даже инстинкту.
— …Мы говорили довольно долго. А когда я попыталась связаться с ним еще раз, то оказалось, что он… в его теле был уже Дэвид Рой… Отец, Михаэль ничего не перепутал и ничего ему не привиделось: Дэвид и Карлос — разные люди.
Рэнди страстно хотелось поподробнее расспросить о Карлосе: каким он стал, о чем говорил, — однако вместо этого приходилось возвращаться к его сыну.
— Хорошо, но если Ральф… э-э-э… Михаэль прав — ему тем более не следовало убегать! Он должен был подчиниться командиру десанта, и когда бы все выяснилось…
— Михаэль окончательно упустил бы Дэвида. Пока бы они там разбирались, Нечистый ушел бы слишком далеко.
— Это всего лишь предположение. А нужны доказательства. Они у тебя есть?
— Какие еще доказательства? Михаэль держал тебя в курсе всех дел: разве не он, рискуя жизнью, сообщил тебе обо всем, что творится в Канде? А кто вызвал десант? Кто предупредил, что радиоволна, на которой работает «Sunrise», запеленгована? Да если бы не Михаэль, этот десантник не успел бы сделать свою передачу, как угодил бы в лапы Темного Братства!
Все это время Амалия нервно перекатывала между пальцев гладкий прохладный орешек, но сейчас (видимо, в порыве возмущения), вдруг резко сжала… — созревший с виду каштан оказался мягким.
— Верно, я был в курсе его дел, однако в любой момент с Михаэлем могло произойти нечто непредвиденное: например, кто поручится, что этот же самый, как его… гм… Дэвид — если он действительно существует — не воспользовался его телом? Или что-нибудь в этом роде. Береженого Бог бережет. Лучше перестраховаться, чем…
— И тебе, значит, не страшно, если пострадает безвинный человек? Который к тому же честно выполнял свой долг!
— Мне неприятно тебе это напоминать, но Михаэль, когда шел служить в «Sunrise», прекрасно понимал, что его ожидает.
— Ясно: «разведчики не всегда возвращаются».
— Что? — не понял Координатор.
— Это слова Карлоса.
— А-а-а… А что он сказал тебе еще?
Амалия пристально посмотрела на отца. Значит, Анна не обманывала, говоря, будто бы Карлос просто жил, а все, кто его знал, лишь под него подстраивались. Увы, даже отец — всегда такой спокойный, рассудительный, уверенный в себе. Поймав ее взгляд, Рэнди отчего-то смутился и начал выколачивать пепел из трубки.
— Еще он сказал, что ему двести семьдесят четыре года…
Руки с трубкой замерли на половине движении — Координатор был потрясен. И почему-то именно этой, вполне обоснованной реакции Амалия и не перенесла:
— Да как же вы не понимаете — вы, все! Что имеете дело с необычными людьми! И Карлос, и Дэвид Рой, и Михаэль… — не договорив, Амалия вскочила и, хлопнув дверью, выбежала из зала.
* * *
Дэвид лежал прямо на полу — скрючившийся и неподвижный. Он не мог не слышать скрипа половиц и звука открывающейся двери, но, когда Ральф вошел, Рой даже не повернул головы.
— Что, так плохо? — скинув сумку, спросил разведчик, присаживаясь рядом с Нечистым.
— Хуже, чем ты думаешь.
— Ты ведь тогда ходил… «И не только ходил, а чуть ли на себе вытащил меня из рушившегося подземелья…» — Впрочем, разве Ральф знал о том, что мог и чего не мог Нечистый?
— Пуля… там осталась пуля.
— Дать воды?
— Торопишься от меня избавиться? — попытался усмехнуться Дэвид. — Или забыл, куда стрелял?
«В живот…»
Нет, смотреть на все это было гораздо неприятнее, чем представлял Ральф. И главное — как в такой ситуации себя вести, как держаться? Чтобы скрыть неловкость, разведчик выдернул проросшую между половицами травинку и начал было ее обкусывать, но то ли травинка попалась чересчур тонкая, то ли разведчик слишком сильно стиснул зубы… — в общем, пришлось ее тут же выбросить.
«Надо разжечь огонь!» — мелькнула спасительная мысль, благо здесь еще сохранился хворост, заготовленный месяц назад Тэном и Риу.
Дэвид, похоже, ничего не имел против: осторожно распрямившись, он повернулся и молча наблюдал за действиями разведчика, к которому вместе с привычными движениями постепенно возвращалась и уверенность.
— Зачем звал? — наконец, решился он.
— Мне нужна твоя помощь.
— То есть?
— Нужно вытащить пулю.
Крошечные язычки пламени, выраставшие прямо на глазах, жадно тянулись от прутиков к более толстым веткам, но пока лишь примерялись к ним — выглядывая то тут, то там, — словно не решаясь взяться за дело всерьез.
