Девушка прижала к себе блокнот, немного задумалась и надела на переносицу продолговатые очки в черной оправе.
Оливия Уильямс... Когда я в первый раз увидела эту девушку, она почему-то напомнила мне учительницу. Строгую, зацикленную на своей работе учительницу. Серая, ничем не примечательная внешность, подходящая как раз для человека, который прячется всю свою жизнь за горами книг и разных школьных документов. Темно-русые волосы, заплетенные в длинную косу, глаза зеленого цвета, две розовые полоски губ на бледном личике, покрытом веснушками. Под стать внешности и одежда: строгий темно-фиолетовый пиджак с черными пуговицами, длинная юбка чуть ли не до щиколоток и водолазка, закрывающая шею до самого подбородка. Старомодные очки на переносице и книга под мышкой. Не хватает указки. Могу поспорить, что и с личной жизнью у этой молодой женщины не все в порядке.
Оливия Уильямс взяла в руки книгу и начала читать, но не для того, чтобы получить удовольствие или открыть для себя что-нибудь новое, как делают многие люди. Оливия просматривает каждую строчку книги со скептицизмом, будто пытается найти в ней какие-то ошибки.
Потом она вынула из блокнота авторучку, что-то черкнула на полях книги Дика Шина «Лики прошлого» и продолжила читать ее с пятнадцатой главы.
Язвительно усмехнувшись, она вновь оставила несколько заметок на полях книги и перевернула страницу.
Признаться, я ошиблась, когда представила Оливию учительницей, но не намного. Она литературный критик.
Теперь от нее зависит судьба молодого писателя Дика Шина. Роман «Лики прошлого», который Оливия уже дочитывает, не произвел на нее ни малейшего впечатления. Оливия даже посчитала, что потратила время зря. И теперь, во время перелета из Чикаго в Кэплинг, штат Северная Дакота, ей предстоит набросать речь, с которой она выступит в программе своего знакомого «Время чтения».
Оливия волнуется. Ей еще не приходилось выступать на телевидении. Она писала критические статьи в разные журналы под псевдонимом Арнольд Каас. И недавно, а именно неделю назад, ее пригласили на телевидение как гостью программы «Время чтения». Оливия согласилась. Не всегда же находиться в тени своего псевдонима!
Она взглянула на усаживающихся на свои места пассажиров и открыла блокнот. Посмотрев расписание на сегодняшний день, она захлопнула записную книжку и убрала ее обратно в сумку. Канун Рождества был расписан по минутам.
На сиденье рядом с Оливией упал журнал с загнутыми уголками, потом на спинку кресла лег мятый мужской пиджак. Она подняла глаза и увидела мужчину в возрасте примерно шестидесяти лет.
Волосы у мужчины были седыми и торчали в разные стороны. Серая кофта, обтягивающая полную фигуру, была не первой свежести. Складывалось ощущение, что он и спал в ней, и ходил на работу целую неделю. Сразу стало ясным, что у этого мужчины нет жены, которая позаботилась бы о нем.
От мужчины пахло дешевой выпивкой. Видимо, он всю ночь провел в баре. Глаза были красными. Вид усталый и измотанный.
Я сразу представила сцену. Бар на окраине города. Тусклый свет, прокуренное помещение. И у стойки этот несчастный человек. Первая рюмка — он, молча опустив глаза, думает. Вторая — то же самое. Когда бармен наливает третью рюмку коньяка или водки, этому мужчине уже хочется поговорить. Он жалуется на свою жизнь. Разговор длится до самого рассвета. Потом перед ним открывается истинная причина всех его неудач. И первое, что он делает, когда выходит из бара, — берет билет на самолет в ту точку земного шара, где, по его мнению, и находится эта самая причина всех его мучений.
Он еще пьян, и поэтому до сих пор смелость, необходимая для такого отчаянного шага, не покидает его.
Мужчина грузно опустился в кресло рядом с Оливией и, вытянув ноги, тяжело вздохнул.
Оливия тут же задержала дыхание и отвернулась к окну.
— Сегодня канун Рождества, — как будто напомнил сосед.
— Да, я знаю, — нехотя ответила Оливия, не поворачиваясь к нему. Уж больно противно пахло от него.
— Боитесь перелетов? — снова решил завести разговор он.
— Немного, — равнодушно сказала Оливия и взяла в руки книгу, сделав вид, что поглощена чтением.
— А я боюсь. Я второй раз лечу. Немного не по себе, — вполголоса произнес он, не скрывая своего страха перед полетами. — Вы видели в новостях, что произошло в Арканзасе на прошлой неделе? Самолет с трудом смогли посадить!
Мужчина ближе наклонился к Оливии, отчего она даже закашляла.
— Простите, — суховатым тоном извинилась Оливия и отвернулась от соседа, закрыла лицо книгой и задержала воздух в легких. Ее начало подташнивать.
— Ой! — Мужчина вжался в свое кресло. — Мне так неловко. Я немного выпил вчера вечером. Сегодня немного... Я очень волнуюсь, понимаете?
Оливия утвердительно кивнула и ближе пододвинулась к иллюминатору.
Никогда не знаешь, какой тебе попадется сосед! Именно по этой причине Оливия Уильямс не любила перелеты.
Через полчаса стюардесса выкатила на тележке напитки и стала предлагать их пассажирам. Сосед Оливии сразу же взял себе две маленькие бутылочки с ромом. Открыв первую, он одним махом осушил содержимое.
Оливия с презрением посмотрела на него.
— Как вы думаете, в Рождество исполняются желания? — вдруг спросил он.
— Не знаю, — отозвалась она, пожав плечами.
Если честно, ей совсем не хотелось продолжать разговор со своим соседом. Она снова повернулась в сторону иллюминатора, чтобы его не видеть, и начала заплетать длинные русые волосы в косу. Потом резким движением поправила темно-фиолетовый пиджак и посмотрела на облака.
— А я решил проверить! — с неугасаемой надеждой на что-то светлое вымолвил незнакомец.
Он повернул железную крышку второй бутылочки и сделал пару глотков. Немного скорчившись и глубоко выдохнув, он повернулся к соседке и протянул руку:
— Меня зовут Бенджамин. Можно просто Бен. А вас?
— Оливия, — выдавила из себя она. И, взглянув на протянутую руку, она равнодушно пожала влажную ладонь.
— Красивое у вас имя. Да и вы сама очень хорошенькая... — Бен глухо посмеялся, когда увидел, что она покраснела.
— Это комплимент? — резко перебила его она. — Если да, то не пытайтесь повторить это снова. Из ваших уст подобные слова кажутся насмешкой!
— Я от чистого сердца! Ну как хотите... — подавленно пояснил Бенджамин. Он глотнул рома и вытер подбородок, по которому скользнула капля терпкого напитка: — Так-то я не пью...
— С трудом верится! — с ядом в голосе буркнула Оливия и захлопнула книгу «Лики прошлого».
— Сегодня решится моя судьба. Либо я буду счастлив до конца дней, либо продолжу свое жалкое существование в одиночестве! Я лечу к любимой женщине! — шепотом признался Бен, наклонившись к Оливии.
