Ознакомительная версия. Доступно 9 страниц из 42
Зато на княжеский съезд приехал смоленский князь Владимир Рюрикович вместе с сыном Андреем, женатым на дочери киевского князя. Владимир Рюрикович приходился двоюродным братом Мстиславу Старому и Мстиславу Удатному. Смоленского князя киевляне не любили за злодеяния его покойного отца Рюрика Ростиславича, который шесть раз занимал киевский стол, сражаясь за него с черниговскими Ольговичами и двоюродными племянниками. В озлоблении своем Рюрик Ростиславич мог пойти на любые крайности. Добиваясь Киева в четвертый раз, Рюрик призвал на помощь половцев. Понимая, что Киев ему не удержать, что Ольговичи надвигаются несметными полками, Рюрик отважился на неслыханное дело — отдал Киев на разграбление половцам. Степняки разграбили все храмы, дворцы и монастыри, увели в полон множество киевлян. О том разорении в Киеве помнят и поныне, хотя с той поры минуло уже восемнадцать лет.
Последними прибыли в Киев сыновья черниговского князя Всеволод и Дмитрий, а также его племянники Мстислав Святославич, княживший в городе Рыльске, и Изяслав Владимирович из Сновска.
Какие-то князья не приехали, сославшись на нездоровье; какие-то были заняты войной с беспокойными языческими племенами; какие-то и вовсе не стали разговаривать с посланцами киевского князя.
Когда все гонцы киевского князя возвратились обратно, с благословения митрополита в высоком белокаменном дворце съехавшиеся князья начали судить и рядить, как избавить Русь от нашествия неведомых татар. Перед этим княжеское собрание еще раз выслушало половецких ханов, которые дарами и мольбами старались сподвигнуть князей на большой поход в Дикое Поле.
Официально все князья на этом собрании признавали главенство киевского князя, который, собственно, и затеял этот съезд. Однако явное главенство было все-таки у галицкого князя, это сразу бросалось в глаза. Половецкие ханы, в прошлом не раз битые Мстиславом Удатным, кланялись ему особенно низко. Молодые князья, восхищенные победами Мстислава Удатного, поддакивали каждому его слову. Это выводило из себя киевского князя, который видел, что Мстислав Немой и Владимир Рюрикович тоже глядят в рот галицкому князю. Первый в свое время помогал Мстиславу Удатному закрепиться в Галиче, второй и вовсе был давним и преданным союзником Мстислава Удатного.
Князья без долгих споров решили, что лучше татар встретить подальше от русских рубежей. В поход было решено выступить сообща сразу после Пасхи. Общий сбор полков был назначен на берегу Днепра у Залозного шляха. Споры разгорелись, когда речь зашла о том, кто из князей встанет во главе объединенного русского войска.
Мстислав Старый настаивал на том, чтобы честь возглавлять общерусское воинство досталась ему, ведь по родовому укладу он есть старейший князь на Руси. В этом Мстислава Старого поддерживали его сыновья и черниговские Ольговичи. Против выступали все прочие князья, полагавшие, что верховенство над войском надлежит отдать Мстиславу Удатному.
Мнение этих князей выразил Мстислав Немой, сказавший, что златой венец великого киевского князя имеет значение только в высоком собрании вельмож, на поле битвы ныне нужнее полководческий опыт Мстислава Удатного.
Споры затянулись на три дня. Временами казалось, что князья не смогут договориться и задуманный поход на татар так и не состоится. Положение спас все тот же Мстислав Немой. Он сказал, что князьям волей-неволей придется добираться до днепровской луки двумя разными путями. Киевские, смоленские и черниговские полки выступят вдоль Днепра вниз по его течению. Галицко-волынские полки пойдут сначала к морю вдоль Днестра, затем степью до устья Днепра и далее по правобережью Днепра до порогов. Поэтому и главенство над общерусским войском придется разделить между Мстиславом Старым и Мстиславом Удатным.
Князья одобрили такое решение и разъехались по своим уделам.
Кто-то из князей сказал, что в любом деле одна голова хорошо, а две лучше.
Был март 1223 года.
Глава вторая
Беспокойные родственники
Князь дубровицкий Александр Глебович был человеком вспыльчивым и злопамятным. Он был неимоверно силен физически и столь же неимоверно жесток. Свою первую жену Александр Глебович утопил в чане с пивом за то, что она посмела улыбнуться польскому послу во время торжественного застолья. Второй женой дубровицкого князя стала племянница киевского князя. Алчный и самонадеянный дубровицкий князь очень надеялся, что родство с великим киевским князем поможет ему как-то возвыситься над соседними князьями.
Под стать своему мужу была и Варвара Ярополковна. Ее внешняя привлекательность производила на окружающих весьма обманчивое впечатление. Эту миловидную улыбающуюся молодую женщину часто одолевали приступы мрачной меланхолии, которые чередовались со вспышками дикой ярости. Выросшая в большом и многолюдном Смоленске, Варвара Ярополковна изнывала от тоски и печали в маленькой затерянной в лесах Дубровице. В городке не было ни одного каменного здания; здесь не бывали чужеземные купцы, поскольку Дубровица лежала в стороне от больших речных и сухопутных торговых путей.
От своей злобной раздражительности Варвара Ярополковна избавлялась, только выбираясь в гости к родственникам в родной Смоленск или наведываясь к дяде в Киев. Покойный отец Варвары Ярополковны доводился киевскому князю родным братом. По обычаю, Мстислав Старый был обязан опекать племянницу и заботиться о ней, как о родной дочери. Этого же от него требовала и Варвара Ярополковна, которая всячески намекала великому князю, что ее супруг достоин более высокого стола.
И на этот раз, приехав на пасхальные торжества в Киев, Варвара Ярополковна при первой же возможности завела речь с дядей о давно наболевшем. О том, как ей опостылела затерянная в глуши Дубровица!
— Неужели нельзя перевести моего мужа хотя бы на княжение в Пинск, дядюшка? — капризно молвила сероглазая чаровница, теребя великого князя за рукав его роскошной объяровой свитки, ниспадающей до самого пола. Они были одни в просторной светлице с каменными закругленными сводами. — Пинск тоже небольшой городишко, но через него, по крайней мере, проходит большая дорога из Гродно до Чернигова. В Пинск хоть какие-то торговцы наведываются. В Пинске мне было бы веселее, дядюшка.
Мстислав Романович отодвинул книгу, которую листал, и раздраженно встал из-за стола.
— Ты же знаешь, Варя, что в Пинске княжит брат твоего мужа, — напомнил племяннице великий князь. — Деверь твой по родовому укладу владеет Пинском. Нарушить этот уклад я не могу, пойми же меня!
— Дядюшка! — не унималась упрямая Варвара. — Ты же великий князь! Все прочие князья должны тебе подчиняться. Между прочим, деверь мой на княжеском съезде не был, хотя ты посылал к нему гонца. Уже токмо за это его надлежит лишить стола пинского!
— На съезде многих князей не было. — Великий князь отошел от стола к узкому окну, сквозь разноцветные стекла которого открывался вид на бревенчатую крепостную стену, укрытую двускатной тесовой кровлей, на крыши домов и теремов, на купола белокаменных церквей, широко раскинувшихся за стеной детинца. — К примеру, не было суздальского князя и муромо-рязанских князей.
Ознакомительная версия. Доступно 9 страниц из 42
