Приводя потом доказательства особых отношений между Петром и Тихоном Никитичем Стрешневым, Софья отмечала сильную любовь Петра к последнему, а также тот факт, что он в письмах называл Тихона Никитича отцом. Однако это не совсем так. Петр называл Стрешнева Святым Отцом. Это было шутливое обращение, скорее прозвище, прижившееся в кругу друзей Петра в более поздние годы.
Однако версия об отцовстве Стрешнева была не единственной. Более нелепой, хотя и стойкой, оказалась сплетня об отцовстве патриарха Никона – собинного (особенного) друга Алексея Михайловича. Верившие этой сплетне отмечали сильное сходство Петра с Никоном, в том числе высокий рост, указывали на крайне доверительные и близкие отношения патриарха и Натальи Кирилловны.
Могло быть, наверно, и так, если бы не следующее обстоятельство: Никона за четыре года до рождения Петра сослали на Север – в Ферапонтов монастырь, откуда он никогда более в Москву не возвращался, а умер, когда Петру было девять лет.
Что касается династических событий в детские годы Петра, то следует отметить неожиданную смерть Алексея Михайловича, последовавшую 29 января 1676 года. Она повлекла за собой опалу Нарышкиных, так как на престоле оказался Федор Алексеевич, чьей матерью была покойная Мария Ильинична Милославская.
В. О. Ключевский об Алексее Михайловиче
«Люди прежних поколений боялись брать у Запада даже материальные удобства, чтобы ими не повредить нравственного завета отцов и дедов, с которыми не хотели расставаться, как со святыней, после у нас стали охотно пренебрегать этим заветом, чтобы тем вкуснее были материальные удобства, заимствованные у Запада.
Царь Алексей и его сверстники не менее предков дорожили своей православной стариной, но некоторое время они были уверены, что можно щеголять в немецком кафтане, даже смотреть на иноземную потеху, «комедийное действо», и при этом сохранить в неприкосновенности те чувства и понятия, какие необходимы, чтобы с набожным страхом помышлять о возможности нарушать пост в крещенский сочельник до звезды».
Другая мысль Ключевского посвящена двойственности помыслов и действий Алексея Михайловича: «Привычка, родственные и другие отношения привязывали его к стародумам. (Стародумами Ключевский называл консерваторов, ярых приверженцев старины. – В. Б.). Нужды государства, отзывчивость на все хорошее, личное сочувствие тянули его на сторону умных и энергичных людей, которые во имя народного блага хотели вести дела не по-старому. Царь не мешал этим новаторам, даже поддерживал их, но только до первого раздумья, до первого энергического возражения со стороны стародумов».
Третья мысль замечательного историка: «Несмотря на свой пассивный характер, на свое добродушно-нерешительное отношение к вопросам времени, царь Алексей много помог успеху преобразовательного движения. Своими часто беспорядочными и непоследовательными порывами к новому и своим уменьем все сглаживать и улаживать он приручил пугливую русскую мысль к влияниям, шедшим с чужой стороны. Он не дал руководящих идей для реформы, но помог первым реформаторам с их идеями… не дал ни плана, ни направления преобразованиям, но создал преобразовательное направление… В этом лице отразился первый момент преобразовательного движения, когда вожди его еще не думали разрывать со своим прошлым и ломать существующее. Царь Алексей Михайлович принял в преобразовательном движении позу, соответствующую такому взгляду на дело: одной ногой он еще крепко упирался в родную православную старину, а другую занес уж было за ее черту, да так и остался в этом нерешительном переходном положении. Он вырос вместе с поколением, которое нужда впервые заставила заботливо и тревожно посматривать на еретический Запад в чаянии найти там средства для выхода из домашних затруднений, не отрекаясь от понятий, привычек и верований благочестивой старины.
Это было у нас единственное поколение, так думавшее: так не думали прежде и перестали думать потом».
МОЗАИКА КОНЦА XVI И ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЫ XVII ВЕКОВ
Предтеча ордена Святого Георгия Победоносца
О том, что в годы борьбы с польско-шведской интервенцией героизм был явлением массовым, свидетельствует то, что только за 1613-1619 годы было роздано 34 тысячи наград. Из них 620 крупных золотых – воеводам и командирам отрядов, а рядовым ратникам и ополченцам – маленькие золотые или серебряные монеты, которые носились на рукаве или на шапке.
На каждой монете было выбито изображение Георгия Победоносца, который являлся как бы предтечей тому Георгию, в честь которого Екатериной II 26 ноября 1769 года был учрежден военный орден Святого великомученика и победоносца Георгия, считавшегося на Руси покровителем воинов.
Первый столичный водопровод
Первый водопровод в Москве был построен в 1600-1601 годах, когда вода из Москвы-реки подавалась в Кремль на царский конюшенный двор, располагавшийся у Водовзводной башни Кремля. Оттого и башня, прежде называвшаяся Свибловой, стала именоваться Водовзводной.
«Вот тебе, бабушка, и Юрьев день!»
Одним из самых важных государственных актов конца XVI столетия был указ, запрещающий переходить крестьянину от одного хозяина к другому. До этого русские крестьяне имели право на такой переход в день Егория Холодного, который отмечался 26 ноября старого стиля.
Так как Георгий, Егор и Юрий – одно и то же имя, то этот день называли также и Юрьевым днем. И именно на Юрьев день, окончив все сельскохозяйственные работы, крестьяне получали расчет и могли перейти от одного хозяина к другому, если им почему-либо не хотелось больше жить и работать у прежнего помещика. Указ 1592 года запретил такой переход, которого раньше крестьяне ждали иногда не один год. Это породило поговорку: «Вот тебе, бабушка, и Юрьев день!» Из-за того, что при расчетах хозяева часто обманывали крестьян, появилось и выражение «объегорить», где в основе слова лежит то же имя – Егор.
«Жен и детей заложим!»
Самое знаменитое крылатое выражение во всю эпоху Смуты: «Жен и детей заложить», означающее не пожалеть ничего ради торжества великого дела, принадлежит одному из вождей нижегородского ополчения Кузьме Минину, когда тот обратился к гражданам Нижнего Новгорода с призывом помочь Москве в отражении польско-шведской интервенции.
Один из известнейших русских историков XIX века Сергей Михайлович Соловьев дает эти слова Кузьмы Захарьевича Минина в таком варианте: «Захотим помочь Московскому государству – так не жалеть нам имения своего, не жалеть ничего – дворы продавать, жен и детей закладывать».
Александр Николаевич Островский в драме «Козьма Захарьич Минин-Сухорук» дает этот призыв в такой интерпретации: «Не пожалеем наших достояний! Не пощадим казны и животов! Мы продадим дворы свои и домы! А будет мало: жен, детей заложим!»
Рождено эпохой
XVII век принес в наш язык немало крылатых фраз. Они живут в нашем языке до настоящего времени. Познакомимся с некоторыми из них.
«Делу время и потехе час»
Вспомним выражение «Делу время и потехе час». Оно появилось в 1656 году и принадлежало Алексею Михайловичу. По его приказу была составлена книга, в которой содержались правила соколиной охоты, любимой потехи царя.
