Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 52
С тех пор ему давали множество мелких поручений по хозяйству, вплоть до сегодняшнего утра, когда Фест вызвал мальчика, чтобы оценить его бойцовские способности.
Теперь, когда он вернулся в свое жалкое жилище, звуки Субуры – района, где располагался дом, – затихли, превратившись в глухой фоновый гул. Один из старших рабов рассказал Марку, что Субура когда-то была приличным районом. Предки Цезаря построили там доходные дома, в которых жили неимущие сельские семьи, вынужденные искать работу в городе. Теперь же там собрались иммигранты со всего Средиземноморья: греки, нумидийцы, галлы и евреи. Они толпились на узких улочках Субуры, оглашая их криками на разных языках, а разнообразные запахи их традиционных кухонь, смешиваясь, были настолько сильны, что заглушали зловоние протухшей еды и сточных вод.
Хотя Марк находился в столице уже десять дней, он пока не успел привыкнуть к дурным запахам на улицах. Яркое смешение стилей одежды, шум и суета многочисленных соседей поражали его. Он вырос на уединенной ферме на небольшом греческом острове и знал лишь маленькие радости местного рынка, где суровые фермеры три раза в месяц встречались ради торговли. Сердце его заныло, когда он вспомнил, как шел на рынок рядом с человеком, которого раньше считал своим отцом. Тит, бывший легионер, обладал крутым нравом и часто бывал холоден. Он всегда держал Марка в строгости. Но иногда его строгость таяла, и он затевал с Марком шуточную борьбу на небольшом дворе фермы или рассказывал ему всякие истории из солдатской жизни.
При мыслях о своем недавнем прошлом Марк грустно вздохнул, разрываемый между счастливыми воспоминаниями и горьким осознанием того, что ему лгали. Тит не был его отцом. Марк узнал об этом меньше месяца назад, когда покинул школу гладиаторов и отправился в Рим, к своему новому хозяину. Правду рассказал ему Брикс, некогда бывший сторонником Спартака. Марк поднял руку к плечу, пальцы скользнули за ворот туники и нащупали клеймо, которое ему поставили, когда он был еще младенцем. Голова волка, насаженная на меч, – этим тайным клеймом были отмечены сам Спартак и его ближайшие последователи, включая его любимую женщину и их ребенка – Марка. Брикс сказал мальчику, что его предназначение – завершить дело своего настоящего отца и возглавить следующий мятеж рабов, который сокрушит Рим и освободит всех рабов, живущих под кнутом своих жестоких римских хозяев.
Марк сердито нахмурил брови. Его мир перевернулся. Все, что он знал, оказалось ложью, и он уже не понимал, какие чувства владеют им. Он все еще любил Тита, сурового, гордого ветерана-легионера. Но в венах Марка не было ни капли римской крови. По-настоящему он был наследником миллионов угнетенных рабов, которые жили и умирали, скованные одной цепью на рудниках, или выполняя тяжелую работу в качестве слуг на красивых виллах богатых римлян, или служа источником их кровавых развлечений в гладиаторских играх. Вот кем был Марк на самом деле – всего лишь рабом.
Это знание обжигало его душу. Он ощущал горечь обмана и не мог поверить, что мать всю жизнь скрывала от него правду. Но обида на мать тут же сменилась чувством огромной вины. Мать была самым дорогим для него человеком в этом мире, и его единственной целью было найти и освободить ее.
План Марка состоял в том, чтобы разыскать генерала Помпея, бывшего командира Тита, и попросить у него помощи в спасении матери. Подобную милость римский генерал вполне мог оказать вдове одного из своих бывших офицеров. Но если Помпей обнаружит, что Марк на самом деле сын самого ненавистного и опасного раба во всей Римской империи, это станет смертным приговором и для Марка, и для его матери. То же самое может случиться, если его новый хозяин, Цезарь, узнает имя его настоящего отца. Спартак был врагом всех римлян.
Марк снова вздохнул, на этот раз от разочарования: ситуация казалась безнадежной. Нет, он должен найти способ помочь матери без риска раскрыть себя. И быстро…
– Проклятый Брикс! – сердито пробормотал он, выходя во внутренний атрий дома с колоннадой, окружающей небольшой мелкий пруд.
Погруженный в свои мысли, Марк побрел вокруг пруда, уставившись на плиты у себя под ногами.
– Брикс? Кто такой этот Брикс, который так расстраивает моего спасителя и личного телохранителя?
Марк остановился и испуганно оглянулся – он не должен был произносить вслух имя Брикса. Из-за колонны показалась маленькая фигурка. Это была племянница Цезаря, Порция, девочка чуть постарше Марка, со светло-каштановыми волосами, завязанными в простой хвост, и с такими же проницательными карими глазами, как у ее дяди. Марку сказали, что мать Порции умерла при родах, а ее отец служит легионером в Испании, поэтому она и живет у дяди в Риме.
Он склонил голову:
– Добрый день, хозяйка Порция.
Девочка чуть наморщила высокий лоб:
– Хозяйка? К чему такие формальности? – Она обвела рукой атрий. – Мы здесь одни. Ты можешь свободно говорить со мной. Никто нас не подслушивает.
Марк кинул взгляд на входы в атрий и понял, что она говорит правду. Но все равно он понизил голос, отвечая:
– Меня могут выпороть за непочтительное обращение с тобой.
– Я не считаю это непочтительным, – мягко возразила Порция. – Я просто хочу, чтобы ты говорил со мной как друг, Марк. Не как раб моего дяди.
Марк удивленно посмотрел на нее. После своего приезда в дом Цезаря он встречался с Порцией всего несколько раз, и всегда в присутствии других домочадцев. Порция навещала его в школе гладиаторов, пока он оправлялся от ран, полученных, когда он спасал ее от волков на арене школы. Она была очень благодарна ему тогда, и Марк рассчитывал на теплый прием. Но с тех пор как он приехал, Порция выказывала к нему полное безразличие, как и ко всем другим рабам в доме. Перемена в ее поведении, таком высокомерном по сравнению с прежней признательностью, поначалу смутила его и даже обидела.
Вскоре после приезда ему велели вымыть пол в покоях Порции. Пораженный резким контрастом между его унылой клетушкой и уютным существованием Порции, Марк увидел, как далеки друг от друга их жизни. Восхищаясь ее мягкой постелью, покрытой шерстяными одеялами с витиеватыми узорами, он понимал, что между ними пролегла пропасть, широкая, как океан, и такая же опасная. А красивая мебель Порции – столик для благовоний, эбонитовая шкатулка для драгоценностей и большая корзина для свитков стихов, рассказов и писем от ее отца – ясно говорила ему, что в одном доме существуют рядом два совершенно разных мира.
Марк был рабом, и его хозяин мог делать с ним, что хотел. Разве можно считать племянницу Цезаря другом мальчика-раба? Ведь Цезарь не простой житель Рима. Его семья – одна из самых уважаемых в городе, они считают себя потомками самой богини Венеры. Так что вряд ли Цезарь будет обрадован, когда узнает, что один из его рабов разговаривает с его племянницей на равных. Даже за меньшую провинность хозяин может казнить своего раба.
Однако Порция вела себя так, словно этой пропасти не существовало. Марк открыл рот, чтобы ответить, и закрыл, потому что не сумел найти подходящих слов для обращения к ней.
Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 52
