Надо же! Она решила, что покончила со своим детским увлечением Ларсоном. Так разволноваться может только девочка-подросток! Не хватало испытать все сначала!
Усилием воли Глэдис вернула свои мысли в прежнее русло. Пусть стоит рядом и пытается оправдываться. Что из того? Он должен был интересоваться тем, как идут дела в Грин-хаузе, особенно после смерти его отца. Это его святая обязанность, о которой он, очевидно, просто забыл. Но как можно забыть о тех обещаниях, которые дал его отец своим старым слугам? Он, Ларсон, должен был позаботиться о том, чтобы они были выполнены.
Старый мистер Редгрейв пообещал ее отцу этот коттедж. Правда, это было джентльменское соглашение — и хозяин и его слуга были старыми добрыми друзьями. Они иногда даже попивали вместе чай и беседовали, вернее делились воспоминаниями о днях молодости.
Ларсон должен был догадаться, что для мачехи подобные соглашения — ничто. Да, она осталась жить в поместье, но дом-то принадлежит ему, Ларсону Редгрейву. Неужели он, с его-то умом, не догадывался о том, на что способна эта алчная женщина?
— Черт возьми, Глэдис, что ты делаешь здесь? — раздался вдруг обескураживающий вопрос.
Глэдис не сразу даже поняла, о чем он спрашивает — мысли ее унеслись далеко.
— Что? — переспросила она.
— Я спрашиваю, — продолжал Ларсон, снова усаживаясь на диван, — как случилось, что ты, умная и образованная девушка, бросила все и оказалась здесь, в Лондоне? Ты училась на курсах, хотя, кстати, могла учиться в университете, и стажировалась в хорошей, престижной компании. Там, насколько мне известно, у тебя дела шли очень хорошо. И вдруг ты все это посылаешь к чертям и переезжаешь сюда. Почему?
— Ты забыл, — ответила Глэдис холодно, — что у меня не было крыши над головой. Твоя мачеха ясно дала понять: чем быстрее я выметусь из коттеджа, тем лучше.
— Черт возьми, почему же ты не написала мне в Нью-Йорк? — воскликнул Ларсон в сердцах.
Он явно нервничал — резким жестом взъерошил волосы, как обычно делал и в детстве. Растрепанный, он выглядел одновременно и сердитым, и обескураженным, причем ничуть не менее привлекательным.
— Спасибо за дельный совет, — ответила Глэдис. — Но просить милостыню не в моих правилах. А кроме того, я и не собиралась жить рядом с твоей мачехой.
Глэдис с содроганием вспомнила Линду Редгрейв, эту жеманную, крашеную блондинку, которая в тридцать два года смекнула, что неплохо бы женить на себе человека вдвое старше себя и извлечь из этого брака как можно большую выгоду.
— Неужели тебе лучше в столь жалкой квартирке? — спросил Ларсон.
— Ты ничего не понимаешь.
— Я понимаю больше, чем ты думаешь.
— Как же! Особенно, если учесть, что это наша первая встреча за несколько лет! И ты уже успел все понять за полчаса? Ты просто гений психологии!
Глэдис уже порядком надоел этот разговор, она чувствовала себя неуютно, хотелось убежать, спрятаться. Тем более что выглядит она неважно. Пополнела, подурнела.
— Где ты работаешь? — поинтересовался Ларсон.
— Да есть одна работенка, — лениво отозвалась Глэдис. — Пришлось сразу найти себе место.
Ей совсем не нравилось, что он так внимательно смотрит на нее. Она видела себя словно со стороны, его глазами, и подмечала все свои недостатки. Наверное, под обтягивающим свитером видны складки на животе, да и слишком узкие теперь брюки подчеркивают излишне полные бедра… Вот черт! Нет, чтобы ей раньше взглянуть на себя критически и вовремя прекратить поедать сладости и разные булочки! Да, но раньше ей было наплевать, а сейчас вдруг стало не безразлично, как она выглядит.
— А чем ты занимаешься? — не унимался Ларсон.
— Чем угодно, лишь бы оплатить квартиру. — Но это явно не связано с бухгалтерским делом.
— Ты что, меня осуждаешь? — возмутилась Глэдис. — Да ты не имеешь права вваливаться сюда и с порога отчитывать меня! Я, видишь ли, все делаю неправильно! Если тебе так охота сеять добро, появился бы год назад. Может, тогда бы мой отец не умер.
Ларсон ничего не ответил. Оба они некоторое время сидели молча, избегая смотреть друг на друга. Неожиданно раздался стук в дверь, и Глэдис резко вскочила. Кто бы это ни был, он явно избавил их от возникшей в разговоре неловкости.
Глэдис не сразу пошла открывать. Отойдя в сторону, бросила взгляд на Ларсона и увидела, что он довольно спокоен. Вообще, у него редкостное самообладание, это ей хорошо известно. Но уж если его вывести из себя, то только держись. Однажды, когда Ларсону было пятнадцать лет, один задира в школе позволил себе оскорбительно отозваться о мистере Редгрейве. Ларсон не бросился на парня с кулаками, он просто подошел к нему вплотную и что-то тихо сказал ему на ухо. Тот побелел, поплелся прочь и больше вообще никого не задевал в школе. Глэдис наблюдала эту сцену издали, ей так и не удалось выяснить, что именно сказал Ларсон, но эффект был потрясающий.
Открыв дверь, Глэдис увидела квартирную хозяйку. Та стояла на пороге, подбоченясь, и ее воинственный вид не предвещал ничего хорошего. Естественно, она явилась за деньгами, которые Глэдис задолжала с прошлой недели. У нее и сейчас было нечем платить.
— Я уже несколько дней пытаюсь вас поймать, — заявила грозная миссис Бентон.
У нее был резкий, противный голос и говорила она всегда таким устрашающим тоном, что мороз пробегал по коже, даже в том случае, если человек ни в чем не провинился.
— Я знаю, что должна вам за прошлую неделю, миссис Бентон, — опередила ее Глэдис.
— Да. — Хозяйка поджала губы. — Многие хотели бы заполучить эту квартиру, как вам известно. Я же предупреждала, что у меня было несколько претендентов, и я отказала хорошим людям ради вас. И вообще, в моем доме очередь на свободную площадь. Это удобное место, и многим…
— Вы действительно считаете, что это хорошая квартира? — вмешался Ларсон.
Глэдис в первый раз увидела, как хозяйка открыла от удивления рот — как же, кто-то посмел ее перебить!
Ларсон, сунув руки в карманы, подошел к миссис Бентон почти вплотную. Взгляд его был колючим, на губах играла усмешка.
— Мне придется разочаровать вас, — сказал он ледяным тоном. — А для этого стоит кое-кого пригласить сюда, чтобы осмотреть эти жалкие комнатенки, которые у вас хватает наглости называть квартирой.
Миссис Бентон уставилась на незнакомца, переминаясь с ноги на ногу.
— Многие хотели… — Она снова затянула было свою песню, но Ларсон резко перебил ее:
— Да, многие вынуждены ютиться в подобных дырах, потому что не имеют возможности выбирать. Но есть и такие, и я в их числе, которые не прочь привлечь вас к суду за то, что вы смеете сдавать под жилье квартиры без элементарных условий.
— Но я готова все отремонтировать и починить, пусть только мисс скажет, что нужно сделать. Она никогда не жаловалась…
