Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 67
Он не поехал домой, снял номер люкс в единственной гостинице. Решил отойти от перелета, а уж потом наносить визиты. Сначала матери, затем жене с дочкой. Он никому не звонил. Ни разочка. Да у него и телефона-то не было. Но Паша писал им всем. Не часто, и все же. Отправлял открытки с красивыми видами, на обороте чиркал несколько строк. Сообщал, что жив, здоров, делился впечатлениями. Жена ему ни разу не ответила. А вот мама прислала одно письмо. Собственно, из-за него он и вернулся. Она сообщила, что перенесла тяжелую операцию, после которой никак не отойдет. За нее даже письмо дочка писала. От себя просила приехать. Поддержать. То, что Паша получил его, было чудом. Он постоянно перемещался, а почта работала не очень исправно.
И вот он в родном городе. В отеле. В самом лучшем номере. В Африке он отлично заработал. Участвовал в джиппингах, которые устраивались в пустыне. Его на свою машину шейх из Эмиратов посадил, с которым Паша случайно познакомился. И так у него дело пошло, что он выигрывал гонку за гонкой. Шейх предлагал ему остаться. Звал к себе на постоянную работу водителем, но Пашу уже манили другие страны и города, и он покинул Эмираты. Благо деньги на дальнейшие путешествия имелись.
Приняв душ, он набрал материн номер. Голос у нее был бодрый. На вопрос о здоровье она ответила в своей привычной грубой манере: «Не пержу, не кашляю». Хорохорится, решил Паша, потом сообщил матери о том, что скоро придет в гости. Та равнодушно сказала: «Приходи». Как будто не сын ей после долгой разлуки собирается визит нанести, а соседка или коллега по работе. Нет, пожалуй, коллегу мать встретила бы с большим радушием.
Паша знал, что у него ненормальные отношения с родителями. Холодные. С отцом он не виделся вовсе. С матерью крайне редко, даже когда они жили на соседних улицах.
По пути он купил фруктов, соков, короче, витаминов. Раньше-то он всегда с бутылочкой приходил, мать любила выпить, но теперь ей наверняка нельзя употреблять.
— Ба, натащил-то! — воскликнула мать, встретив его на пороге и приняв из его рук сумки. — Чего там? — Она порылась в пакете. — Фигня какая-то! Лучше б коньячку принес да колбаски сырокопченой. Непутевый ты, Пашка! Мать сто лет не видел и приперся с соком!
— А тебе разве можно выпивать?
— Чего бы и нет? — фыркнула она.
— Ты же операцию перенесла.
— Какую еще?..
Но Паша уже и сам понял, что его дезинформировали. Мать выглядела абсолютно здоровой. Оставалось выяснить, зачем сестра ему соврала.
— Таня дома? — спросил он. Таней звали сестру.
— Да. Где ей еще быть? Заперлась у себя в комнате, фильмы смотрит дурацкие свои. Про вампиров. Совсем с катушек слетела. — Мать зычно крикнула: — Танька, брат пришел!
С сестрой у Паши отношения были такими же, как и с матерью. Когда Таня росла, он был слишком занят собой. Боролся со своей фобией. Таня тянулась к нему первое время, а потом перестала. У нее только с отцом хорошие отношения сложились, но тот ушел из семьи, когда дочке исполнилось десять.
— Привет, — поздоровался Паша с сестрой, открыв дверь в ее комнату. На материн зов она выйти не удосужилась.
— Стучаться надо! — возопила Таня.
— Извини.
— Ты чего вернулся? Мы думали, больше тебя не увидим.
— А ты не рада меня видеть?
— Да мне по фигу, — пожала плечами сестра.
— Ты писала мне письмо?
— Я? — Таня закатила глаза. — С чего бы?
— Просила приехать, чтобы поддержать маму.
— Она в твоей поддержке сроду не нуждалась.
— Странно… — задумчиво протянул Паша. — Кто же мне прислал то письмо?
Он так и не понял этого. Ушел от своих довольно скоро. Думал зайти к жене и дочке, да настроения не было. Знал, что его встретят так же, как мать с сестрой, без особой радости и теплоты. Но он другого и не ждал. Почему те, кого он, можно сказать, бросил, должны радоваться его приезду? Хотя если бы он сообщил, что вернулся насовсем… Возможно, супруга бы и смилостивилась над ним. Сначала, конечно же, была бы с ним холодна, а затем оттаяла бы. Но воссоединяться с ней он не собирался, как и оставаться в России. Когда уходил-уезжал, допускал это. Думал, что, побыв вдали от родных, изведав чужбину, потянется назад. Ан нет, не потянуло. Более того, убраться из города захотелось сразу же, как только он в нем оказался. А с женой и вовсе не встречаться.
Он шел к гостинице, думая о том, что мог бы совсем не возвращаться в родной город. В Россию — да. Паша решил посмотреть Европу, а для этого нужно получить шенгенскую визу. Он не работал и справку о зарплате, необходимую для ее получения, легальным способом добыть не мог, но есть же и нелегальные. За деньги и не такие справки сделать можно.
Размышляя об этом, он двигался в направлении своего отеля. Было уже поздно, темно, но фонари в их распрекрасном городе горели даже не через один… На главной улице было светло, но стоило свернуть с нее, темно хоть глаз коли. Паша сошел с тротуара и направился во дворы. Он знал город великолепно. Зрительная память плюс тренировка воли — он объездил на велике все дворы, пока не осмелился выкатиться на тротуары главной улицы и дороги, по которым носились машины.
Паша шел по пустынному двору. Погода стояла паршивая, на улице ни души. Только один прохожий попался ему на глаза. Он шел, засунув руки в карманы удлиненной куртки. На голове капюшон. Паша еще ему позавидовал. Сам-то он был одет легко, в джинсы и ветровку. Отвык на чужбине от холодов, вот и не удосужился утеплиться. А меж тем ветер просто сносил, да еще и накрапывало.
Прохожий нагнал Пашу. Он вырулил из подворотни, затем шел чуть позади и вот поравнялся с ним. Павел притормозил и посторонился, чтобы пропустить незнакомца вперед — тропка была узкой. Вдруг тот резко выдернул руку из кармана. В ней что-то блеснуло. Паша подумал, это нож. Решил, что на него напал бандит и сейчас будет грабить. Но незнакомец хоть и воткнул ему в руку что-то, но явно не лезвие. Похоже, иглу…
Павел ощутил боль, понял, что она от укола, а потом почувствовал, как мутится сознание. Десяти секунд не прошло, как оно выключилось. Паша упал бы, да его заботливо подхватил незнакомец в куртке и отволок в подворотню, где был припаркован старый «каблук» с заляпанными грязью номерами. Бесчувственного пленника закинули в кузов, и машина тронулась с места…
* * *
Паша очнулся и, разлепив веки, поднял тяжелую голову. В помещении, где он находился, было светло. Мощная зарешеченная лампа, прикрепленная к стене, ярко горела, отбрасывая блики на черный потолок. Паша сощурился — глазам было больно. Однако закрывать их совсем не стал. Хотелось рассмотреть все: и комнату, и людей…
О да, он находился здесь не один!
Трое мужчин и три женщины сидели на стульях с высоченными спинками, вбитых ножками (в форме перевернутых букв «Т») в деревянный пол. Руки каждого были сцеплены за спинками стульев наручниками. Ноги примотаны к ножкам. Рты у всех заклеены пластырем.
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 67
