Ничто не устаревает такими темпами, как «будущее». Ничто так быстро не выходит в тираж, как последние достижения высоких технологий. Ни одна технология не вливается плавно в реку будущего. Они дергаются и хромают на своих костылях и ходулях, как и их античный покровитель, бог Гефест.
Эта книга о теории и дизайне в эпоху машин. Это амбициозная, неуклюжая попытка влиться в пульсирующую вену футурологии, войти в почетную компанию ученых мужей, чьими произведениями я восхищался много лет: Герберта Уэллса, Артура Кларка и Алвина Тоффлера, Льюиса Мамфорда, Рейнера Бенхема, Питера Дракера и Майкла Дертузоса. Выдающиеся личности, мыслившие необыкновенно широко, предрекавшие масштабнейшие перемены и совершенно не боявшиеся ошибиться.
Эта книга задает будущему два вопроса: Что это значит? и Как мы это воспримем? Именно это и интересует меня больше всего. Предмет моего творческого поиска – не железяки и не статистика будущего, а его восприятие, отношение к нему, глубинные убеждения. Как оно будет восприниматься и как ощущаться.
Когда я был моложе, весь мир лежал передо мной, подобно чистой, неисписанной странице. Сейчас, когда я, и сам не желая того, достиг почтенного среднего возраста, все изменилось. Я неожиданно понял, что живу в будущем, в самом разгаре завтрашнего дня. Многие вещи, о которых на заре своей юности я мог только мечтать, сейчас более или менее воплотились в жизнь. Не составит труда узнать универсальный потребительский рай из «Островов в Сети» (1988) в современных гипермаркетах или в содержимом журнала Fortune. Мне удалось дожить до того времени, когда мои книги «Хакерский взлом» (1992) и «Машина различий» (1990) стали изучать в университетах. Но не в курсе футурологии, представьте себе, а в курсе истории литературы.
Для научного фантаста течение времени подобно подарку, сделанному Пигмалиону. Этому древнегреческому скульптору, чересчур гордившемуся своими творениями, было суждено увидеть, как богиня Афродита оживила лучшее его произведение. Какая ирония судьбы: пропала гениальная мраморная скульптура, ставшая миссис Пигмалион! Исчез настоящий шедевр, гениальный плод творческого воображения: холодная каменная Галатея была низведена со своего пьедестала и превратилась в обычную женщину, которой было суждено жить и дышать, смеяться и плакать, умереть и сгнить в земле. Точно также, как и всем нам.
Если я в чем-то и уверен по поводу будущего, то только в том, что оно не будет мраморным. Будущее – не реальность, но и не абстракция. В нем нет ничего чистого, холодного, безвременного и вечного. Ничего. И весь наш мир, и все живущие в нем люди очень непостоянны. Постоянно лишь отсутствие постоянного.
Как вы, должно быть, заметили, подобно большинству писателей, я отношусь к меланхоликам. Но я постарался сделать все, чтобы вы даже не догадались об этом. Печатая эти страницы, я постоянно заставлял себя шутить, так как хотел, чтобы эта книга стала веселой, радостной и оптимистичной. И все же слишком часто, даже когда писал эти страницы, я ловил себя на мысли, что трачу чертовски много времени, смакуя факты и возможности, которые с обычной точки зрения представляются как весьма печальные или трагикомичные. Хоть я и был избалован судьбой, мое воображение заполнено готикой, киберпанком, хромированным и матово-черным. Иногда я испытываю непреодолимую симпатию к мрачным, эксцентричным и весьма противоречивым героям.
Но не к Панглосу, так как он слишком слаб и поверхностен. Не к Кассандре, так как она совсем не заинтересована в выживании человечества. И не к Страховому Агенту, так как он, хотя и хорошо платит, думает об одном и том же; встреча с ним заставит любого зевать от скуки.
Представления людей об ожидающих нас перспективах могут быть очень разными, и поэтому, когда завтра воплотится в сегодняшнем дне, в нем будут бок о бок жить и Панглос, и Кассандра, и Страховой Агент. Сегодняшний день кому-то принес радость, многим – головную боль и, как всегда, был заполнен делами.
Завтра наступит новый день, и поэтому я решил, что в книге с таким названием, как эта, необходим новый персонаж, который будет сопровождать нас по ее страницам, постоянно вдохновляя. Это знаменитый опытный путешественник во времени, одетый в никогда не выходящие из моды темный хипстерский шелк и атлас, одинаково уместные и на светском рауте, и в тюрьме, и на природе. Это «меланхолик Жак» из комедии Шекспира «Как вам это понравится».
Слово «завтра» встречается на страницах комедии тринадцать раз. Это великая пьеса для футуролога – настолько органично сочетаются в ней самые противоречивые вещи. В этой «жизнерадостной» комедии все положительные герои – мрачные диссиденты, находящиеся в политической ссылке. Статус-кво меняется очень быстро и совершенно неожиданно, потому что носитель центральной власти, герцог Фредерик, страдает прогрессирующей паранойей.
Один за другим герои попадают в опалу и исчезают из искореженной реальности герцога. Кого-то вышвыривают пинками, кто-то просто спасается бегством, причем иногда персонажи убегают целыми группами. Все скрываются в Арденнском лесу, лелея надежды на лучшее и питаясь олениной, совсем как легендарный Робин Гуд. И все постоянно твердят, что, несмотря на грязь и холод, получают истинное удовольствие от полной неопределенности своего незавидного положения.
Все, кроме меланхолика Жака. Жаку не нужно делать вид, что он в восторге от жизни под открытым небом в ссылке, в обстановке постоянной неуверенности. Потому что она действительно ему нравится. Философ-созерцатель по натуре, он чувствует себя как дома, находясь на грани неизведанного, на самой границе будущего. Остальные персонажи постепенно становятся ближе к природе, делая вид, что слышат «проповедь в камне», но только Жак может сам читать там проповеди. Несмотря на то, что он аристократ по происхождению, одетый в благородные черные одежды, Жак постоянно опровергает всех и каждого, претендуя на роль придворного шута и его пестрый костюм. «Оденьте в пестрый плащ меня!» – требует Жак, –
…Позвольте
Всю правду говорить – и постепенно
Прочищу я желудок грязный мира,
Пусть лишь мое лекарство он глотает[3].
Настоящий призыв к свержению основ общества. Блестяще применяя теорию, этот парень хочет добиться реальных результатов.
В конце концов у герцога Фредерика наступает полное помутнение рассудка. Его время кончается, и его власти приходит конец. Неизвестно откуда появляется языческая богиня[4], и все поголовно женятся и выходят замуж. Затем герои отмываются от лесной грязи и спешат насладиться уютом и уверенностью в жизни благодаря восстановлению прежнего статус-кво.
Все, кроме Жака. Жак остается там до самого конца. В финале пьесы он предсказывает счастливую судьбу остальным персонажам и буквально выгоняет их со сцены. Но сам Жак не уходит из Арденнского леса. Вместо этого он остается, чтобы бесцельно шататься по округе и читать мораль сумасшедшему герцогу. У него нет причин убегать от постоянной нестабильности. Для него это идеальное место жительства.
