белой блузке.
— Херась! — присвистнул Леха Бодренко. — Какая телочка! Такую биологию только в рамочку и дрочить на нее.
Прямо кулаки зачесались втащить ему. Но ограничился тем, что ткнул в бок и сказал:
— Пасть захлопни!
— Ой, а клоун-то на нее запал, — оскалился Леха, отодвинувшись на всякий случай подальше. Все знали, что клоун не только языком молоть может, но и въехать крепенько. Хотя делал это крайне редко.
Девчонки тут же сбились в кучку и начали разбирать биологичку по косточкам. И как только бедняга не умерла от икоты? Расписание пока дали на два первых дня, биологии в нем не было. Градус интереса вполне мог лопнуть от перегрева.
В первые дни всегда хватало суеты — и старой, и новой, но я ждал. И не мог понять, чем она меня так зацепила. Ну уж точно не байком. Хотя, стоило признать, от училки такого ждешь меньше всего. Примерно как великое открытие в садике: хоба, а воспиталки-то ходят в тубзик!
— Меня зовут Маргарита Ивановна, — представилась биологичка, когда мы наконец дожили до ее первого урока — последнего в этот день.
У меня зудел язык, да и должен же я был подтвердить репутацию!
— Ого! Королева Марго, — выдал под тихое хихиканье.
Все ждали реакции. С воистину королевской улыбкой она сделала жест двумя пальцами: встань. Я поднялся, глупо ухмыляясь и… умирая от ужаса.
— Представься, пожалуйста.
— Печерников, — я шаркнул ножкой и подчеркнуто наклонил голову. — Иннокентий.
— Королевским указом, Иннокентий Печерников, ты назначен на сегодня уборщиком кабинета биологии. Обсуждению не подлежит.
— Вот же ведьма, — буркнул я. Думал, что тихо, но она услышала. И сказала с усмешечкой:
— Ты уж определись, дружок, королева или ведьма. Хотя одно другому не мешает, конечно. На этом шутки-самосмейки сегодня закончились. Начинаем урок.
Что там было на уроке дальше, я не просек. Потому что погиб. Окончательно и бесповоротно. Она могла говорить о чем угодно. Я просто смотрел на нее и слушал ее голос — низкий, бархатный. И тащился, как уж по стекловате.
После звонка Леха на выходе ткнул меня в бок:
— Удачи… дружок! — и выкатился с реготом.
Когда никого не осталось, Марго — ну разумеется, Марго, как же иначе! — ушла в лаборантскую и закрыла дверь. Я вымыл доску, поднял стулья, подмел, протер полы. Вообще без проблем, дома полы мыл класса с пятого и ничего зазорного в этом не видел. А кабинет биологии подписался бы убирать хоть каждый день.
Закончил, постучал. Она выглянула, прижимая ухом телефон.
— Все? Хорошо, Иннокентий, иди.
— А можно… не Иннокентий? — попросил, глядя под ноги. На ее туфли.
— Ну ты сам так отрекомендовался, — хмыкнула Марго.
— Ну не Кешей же было называться.
— Окей, — кивнула она. — Спасибо, что убрал.
— До свидания, — пробормотал я, взял сумку и вышел.
Домой брел совершенно очумелый. Перебирал каждое ее слово, как четки. Прокручивал в голове оба эпизода на репите, как ролики в сети. И на уроке, и после. В общем, засосало с головой, как в болото. Только булькнуло.
Сначала надо мной стебались. Но у меня был семилетний опыт антистеба. Иммунитет.
Да, я влюблен в Марго — и что?
А-а-а… ну это… ничего.
Ну и свободны тогда, товарищи.
Идиотом я не был… ну полным идиотом, во всяком случае. Понимал, что ничего не светит. Это не порно с развратными училками. Хотя проскальзывало иногда терпко-сладкое: а вдруг? Представлять-то я мог что угодно.
Остро переболел примерно за месяц, после чего болезнь перешла в хроническую стадию. Бабуля моя была детским врачом, так что во всей этой терминологии я варился с рождения. Марго стала фоном моей жизни. Я не страдал — я просто ее любил, только и всего. Было в этом нечто… как бы сказать по-умному? Фаталистичное. Если чему-то суждено случиться, оно случится. Нет? Ну что ж…
Биология у нас была базовая, один урок в неделю. Это для меня было как конфета. Среда — лучший день, а вовсе не воскресенье. Ну и все мои маршруты строились мимо кабинета Марго. Как бабушка говорила, бешеной собаке семь верст не крюк. Я разузнал о ней все, что только мог, с левых акков подписался на все ее соцсети и лайкал все посты, хотя она выкладывала их редко. И тащил фотографии к себе в тайную папочку.
Сложнее всего было узнать домашний адрес, но тут помогла Алиска. Она хоть и посмеивалась, но относилась с сочувствием. Сталкерить Марго я не собирался, но рядом с ее домом иногда прогуливался, благо жил поблизости.
Нет, что вы, Маргарита Ивановна, я не слежу за вами, я вообще домой иду, вон туда, через двор.
Хотел даже на допы по подготовке к ЕГЭ записаться, но она меня развернула на подлете.
А ты что, Печерников, будешь биологию сдавать? Нет? Свободен. Иди занимайся тем, что реально нужно.
Поступать я собирался в Академию гражданской авиации, сдавать туда надо было русский, математику и физику. Поэтому и остался в физмат-классе.
В общем, я был готов к тому, что ближайшие два года моей жизни пройдут под знаком Марго. Дальше? Поживем — увидим.
Глава 4
Марго
Мишка как в воду глядел: малолетний поклонник у меня действительно появился. Даже не из одиннадцатого, а из десятого. Тот самый парень, который подсказал, как найти директора. Может, конечно, были и еще, но они шифровались, а Печерников — нет. Не доставал, не надоедал, просто молча меня обожал. Иногда отпускал какие-то шуточки, такое уж него было амплуа — клоунское. Сначала я чувствовала себя неловко, потом привыкла. Мальчишка сам по себе был позитивный, вряд ли сильно страдал, поэтому его влюбленность добавляла моей жизни теплую нотку. Как синичка, прилетавшая к окну поклевать подвешенное на нитке сало.
В работу я втянулась быстро. Хотя пришлось смириться с тем, что биология в старших классах почти никому не нужна. Естественного профиля в школе не было, программа шла базовая, на ЕГЭ в каждом классе предварительно записалось по несколько человек.
Самым интересным для меня был десятый «Б» — физико-математический. Хотя бы уже тем, что в нем сломалась стандартная школьная иерархия. За отсутствием настоящего короля на роль альфа-самца претендовал страшный внешне, гаденький и трусливый шакаленок
