Дру оказался прав. Изнутри кокона ударила волна ужасающегожара, так что Дру пришлось защититься несложным заклинанием. Но коконзащититься не мог и испарился облачком, а затем и оно растаяло.
Деккар тоже не терял времени даром. Улыбка сразу же,несмотря на боль, вернулась на его лицо. Змеи начали опадать, словно осенниелистья: каждая укусившая тут же дохла и падала на землю. Вот одна вцепилась внезащищенную руку Деккара… капнула кровь, змея распрямилась, словно для новогоброска, дрогнула, выплюнула кровь жертвы и отвалилась, мгновенно скончавшись.
— Хозяииин?
— Да, Сирвэк, он отравлен. Кровь Деккара ядовита. Как он самс ней живет, понятия не имею. Для таких тварей, думаю, нужен очень сильный яд.
Деккар и Силести смотрели друг другу в лицо, готовые кновому раунду.
— Хозяииин! — Когти Сирвэка впились в плечо Дру Зери — знак,что повод серьезен. Густая тень накрыла все и вся, осталось лишь искусственноеосвещение, созданное враадами.
Небо заполнили драконы. Гиганты, способные отбросить однимударом лапы быка, рядом с которыми и лошади покажутся карликами. На спинахизумрудных страшилищ сидели всадники.
— Тезерени…— пробормотал Дру.
В шумной толпе наступила тишина. Лишь то там, то тутраздавался шепот:
— Тезерени…
Их было больше сорока, и Дру знал, что это не все. У враадовобычно семейные чувства не слишком сильны: Дру и его дочь Шарисса былиисключением. Но под железной рукой своего старейшины, лорда Баракаса, Тезеренисоздали могучее колдовское семейство. Они являлись и искуснейшими бойцами, чтотоже было необычно для могучих волшебников.
Драконы начали приземляться на стены и башни.
Издали все всадники казались одинаковыми. С головы до пятони были скрыты под темно-зелеными доспехами, сделанными из чешуи зверей.Головы венчали шлемы с драконьими гребнями. За спиной двоих Тезерениразвевались алые плащи: это были лорд Баракас и его старший сын Риган. Околотрети всадников были сыновьями лорда: за свою пятитысячелетнюю жизнь лордобзавелся множеством наследников. (Сколько их было всего и как много по разнымпричинам скончалось, не знал никто, и обсуждать это не отваживались дажешепотом из страха перед старшим Тезерени.)
Баракас Тезерени приземлился на крышу здания, которая самасобой сделалась плоской. Отсюда он обозрел всех собравшихся, кроме Дру. Онпогладил окладистую бороду и жестко глянул на соперников.
— Это — последний Приход. — Голос, усиленный магическоймощью, раскатился по городу. Странно, при всем медвежьем сложении Тезерениголос его был негромок и хорошо рассчитан. Он так привык командовать, чтосказанное им «доброе утро» казалось приказом.
— Это последний Приход, мастер Деккар и мастер Силести.Враадам предстоит уйти в новый, более подходящий дом. — Небо вздрогнуло, словноподтверждая правоту его слов.
Братья бросили друг на друга быстрые злобные взгляды.
— Сейчас эти двое закончат свою дурацкую войну раз инавсегда. — Сперва было непонятно, к кому обращается патриарх, ибо смотрел онвсе еще не на Деккара и Силести. Но двое всадников тотчас снова оседлали своихчешуйчатых скакунов и взмыли в небо. Братья хотели что-то возразить, но взглядБаракаса словно приморозил их к месту.
Действительно приморозил, вдруг понял Дру. Оба замерли,только глаза бегали, ища, кто бы освободил их от заклинания Баракаса. Драконыснизились, подхватили несчастных враадов, разметав крыльями пыль и заставивтолпу шарахнуться, и стали ждать дальнейших приказов. Всадники вопросительноглянули на лорда.
— Отнесите их на запад, — прогремел Баракас. — И невозвращайтесь, пока один из них не будет мертв… или оба.
Одним мощным взмахом крыльев драконы поднялись в воздух ичерез несколько секунд превратились в точки. Минута — и даже точки исчезли.Баракас еще раз оглядел необычно тихих и молчаливых враадов и прежним тономдобавил:
— Да будет с вами дух Прихода.
Он отвернулся от толпы и посмотрел в сторону Дру.
— Я явился по твоему приказанию, — склонил голову тот.
Через миг лорд Тезерени стоял перед ним. Сирвэк, порядкомнедолюбливавший все драконье, тихо зашипел. Дру заставил его замолчать. Нагубах Баракаса заиграла холодная усмешка.
— Это хорошо, что ты здесь, Зери. Ты вправе разделить с намиуспех.
Комплимент не подействовал на Дру: он знал, что заслужилего.
— Тем не менее почести тебе, лорд, и твоим сыновьям —Ренделу и Герроду.
Впервые Дру показалось, что патриарху было не по себе.Особенно когда он услышал о сыновьях.
— Да, да, они сделали свое дело, но основа заложена тобой.
Внизу враады вернулись к своим занятиям. О Деккаре, Силестии даже Тезерени успели забыть. Баракас хохотнул.
— Слабаки! Младенцы! Если бы не мы, они до сих пороплакивали бы собственную судьбу! — Он взял Дру за руку. — Пойдем! Близятсяиспытания. Я хотел бы, чтобы, когда придет время, ты был рядом.
Дру показалось, будто мир вокруг них начал скручиваться.
Когда он развернулся вновь, все вокруг переменилось. Ониоказались в огромной зале, где в центре, вокруг пентаграммы, восседали с дюжинуТезерени. Посередине сидел враад в длинном плаще с надвинутым на лицокапюшоном, чешуйчатой тунике и высоких сапогах. Из-под капюшона выбивалисьбелоснежные пряди волос — и Дру тотчас его узнал.
— Отец.
Еще одни Тезерени, одетый, как и тот, что в центре,преклонил колено перед главой клана. Баракас положил руку ему на голову.
— Геррод, объясни-ка, что тут происходит. — Под спокойным,даже ласковым тоном угадывался сдерживаемый гнев.
Геррод поднял глаза. В отличие от остальных Тезерени, он былвесьма привлекателен. Темные длинные локоны, аристократический взгляд онунаследовал явно от матери. Он был вовсе не похож на Баракаса или Ригана и невыглядел воителем. Он и тот, что в пентаграмме, могли бы быть близнецами — таксильно они были похожи друг на друга. Только между их рождениями протекло свышетысячи лет. Близнецы по духу, но не по появлению на свет.
— Рендел не удержался, отец. — Геррод собрал всю своювыдержку и ответил немыслимо хладнокровно.
— Не удержался! — Дру внезапно понял, что он имел в виду.
