требовались, роль каждого была ясна. Пока женщины занимались топкой, Максимов повернул руль налево, вследствие чего поворотился и треугольный холщовый клин, приделанный к аэростату наподобие хвоста. Обвисшая туша клюнула носом, рыскнула туда, сюда, но все же кое-как встала поперек ветра. Ее заколотило еще сильнее. Двигатель работал на полную мощность, Алекс поднял давление в котле до предела. Из трубы валили черные густые клубы.
Эх, если бы их приметили с корабля! Впрочем, что проку? Он тоже несется по воле волн и не может затормозить.
От гондолы почти ничего не осталось, все трое жались к раскаленной печи, обжигались, но деваться было некуда. Облегченный аэростат чуть-чуть приподнялся, однако продвигался с катастрофической медлительностью. Он и в штиль-то делал не более семи верст в час, а при боковых порывах и подавно полз как черепаха.
— Ну же… ну! — цедил Максимов, сжав кулаки.
Он швырнул в огонь последние обломки гондолы. Стрелка на манометре перескочила на красное поле. Даже Аните с Вероникой было понятно, что в любую секунду может взорваться котел.
Фортуна смилостивилась над горемыками. Ветер неожиданно дунул сзади и толкнул аэростат вперед. Палуба корабля оказалась прямо под воздухоплавателями. Однако до нее было добрых полста саженей, и как преодолеть их, не разбившись, никто не знал.
Глава первая
30 апреля 1852 года
00:00–03:00
Единственный шанс. — Шхуна без опознавательных знаков. — Переправа по канату. — Вероника прощается с жизнью. — Содом и Гоморра. — Капитан Хосе Руэда и его экипаж. — Затерянные в море. — Из Кингстона в Маракайбо. — Акробатический трюк боцмана Накамуры. — Рука с железными когтями. — Потасовка в кубрике. — К чему приводит жевание бетеля. — Волосатое страшилище. — Пляски с бубном. — В каюте. — Поиски удобств. — Как есть мертвяк!
В сполохах фальшфейеров — слева красный, справа зеленый — Максимов разглядел двух человек, стоявших по бортам шхуны. Зюйдвестки мешали увидеть их лица, но одно было очевидно: аэростат замечен. У штурвала стоял третий человек, удерживал крепкими руками деревянное колесо, норовившее прокрутиться то в одну сторону, то в другую. Он поднял голову и смотрел на невиданное чудище, ни с того ни с сего нависшее над кораблем.
— Э-эй! — прокричал Алекс. — Мы здесь! Помогите!
Моряки, что стояли по бортам, подбежали к рулевому. Втроем они принялись о чем-то совещаться.
— Хорошо, если они не суеверны, — проговорила Анита. — А то, чего доброго, примут нас за нечистую силу, устроят пальбу…
Шхуна (судя по оснастке, это была именно она) не походила на военную — по крайней мере, пушек на ней не наблюдалось. Скорее всего, она перевозила грузы. Но это не исключало наличия у команды ружей и пистолетов.
— Чтоб им пусто было! — обругался Максимов. — Пока они будут валандаться, нас отнесет от корабля!
Справедливости ради стоит заметить, что при всем желании экипаж судна едва ли мог помочь терпящим бедствие аэронавтам. Для этого надо как минимум обзавестись крыльями.
Алекс остервенело крутил руль, силясь подогнать аппарат к грот-мачте. Она маячила слева внизу, но как до нее дотянуться?
— Веревка! — Анита перебросила ему обрывок якорного каната. — Сможешь докинуть?
Максимов передал ей руль и метнул намокший канат с таким расчетом, чтобы он обвился вокруг мачты, под самым клотиком. С третьей попытки это удалось, но произошла авария — ветром снесло выхлопную трубу, дым моментально окутал аэростат, и, что хуже всего, резко возросла подъемная сила. То, чего они добивались четверть часа назад, сейчас уже было совсем некстати. Баллон рванулся вверх, канат натянулся как струна, Алекс с трудом его удерживал.
— Клапан! Выпусти газ!
Это относилось к Веронике. Дура-баба, и без того сомлевшая от переживаемых потрясений, тупо пялилась на переплетения снастей у себя перед носом. Видя, что от нее ничего не добиться, Анита оставила руль, выпутала из строп тонкую бечевку, дернула за нее. Наверху приоткрылся клапан, выпускавший водород из оболочки.
Аэростат пошел книзу. Максимов притянул его к мачте. Обратил внимание, что на ней нет флага — вероятно, сорвало ураганом. Паруса были убраны, в «вороньем гнезде» — никого. Да и смысл в такую непогодь посылать впередсмотрящего на верхотуру — снесет…
Трое на палубе продолжали совещаться, поглядывая на бесформенное чудо-юдо. Враждебных намерений не проявляли, но и помогать не торопились.
— Кто они, Алекс? — не промолвила, а скорее, прокашляла Анита, поскольку снопы соленых брызг взлетали на десятки саженей и набивались в рот. — Вдруг это пираты?
Золотой век пиратства в Карибском море завершился более ста лет тому после усиления военно-морских флотов, наведших в бассейне между двумя Америками относительный порядок. Недобитые разбойники подались к берегам Западной Африки, тем не менее близ Кубы, Гаити и других островов иногда пропадали торговые суда, поэтому опасения Аниты были небеспочвенны.
Однако Алекс рассудил, во-первых, что уважающий себя пират не пустился бы на промысел без орудий, и во-вторых, у воздухоплавателей не было выбора. Либо погибнуть, либо высадиться на шхуну в надежде, что ее шкипер не отправит их на корм акулам.
Манометр зашкаливал. Профессиональный опыт подсказывал Максимову, что взрыв неминуем. Раздумывать некогда.
— Перелезай! — он подтолкнул Аниту к мачте, до которой оставалось каких-нибудь пять-шесть футов.
Ветер не стихал. Если б хоть на минуту установилась тишь, для молодой и физически развитой Аниты не составило бы труда преодолеть ничтожное расстояние, отделявшее ее от клотика. Но сейчас она не была уверена в себе.
— Не медли! — подгонял ее Максимов. — Давай! Ты справишься!
Она зажмурилась и, ухватившись за натянутый канат, поползла по нему. Хвала создателю, что, готовясь к побегу, она надела не платье со множеством нижних юбок, а компактный облегающий костюм, входивший тогда в моду среди новаторски настроенных американских дам. Он состоял из ботинок, брюк и длинного пиджака, который, будучи застегнут наглухо, позволял его обладательнице передвигаться с достаточной маневренностью. Появись она в таком облачении в европейских салонах, ее бы приняли за особу безнравственную либо повредившуюся умом, но в Новом Свете господствовали более свободные нравы, этим она и воспользовалась.
Все оказалось не так страшно. Анита сама не заметила, как ткнулась в осклизлую деревянную опору — топ грот-мачты. Съехала ниже и встала на рею, ухватившись за стеньгу.
— …одец! …нимай …нику! — долетели до нее обрывки слов Алекса.
«Молодец! Принимай Веронику!» — перевела она и призывно махнула перепуганной служанке: лезь, все нормально.
Вероника мешкала. Стояла на карачках, задом к пышущей печи, и никак не решалась передвинуться на зыбкий канатный мостик. Пример госпожи ее не вдохновил, она смотрела вниз, на палубу, окруженную пенистыми протуберанцами волн, и цепенела от мысли, что переправа может обернуться смертельным
