новые силы.
Дядюшка решил, что моё “беспамятство” — результат долгой и тяжёлой лихорадки, но он был так счастлив, что на все мои странности лишь улыбался и замечал: “Главное, ты выжила! Я уж и не надеялся, но видно, боги даровали тебе второй шанс!”
Дядюшка был добр. Он заботился обо мне, но ему самому становилось всё хуже. Он часто сетовал, что лечение обходится дорого, а денег и без того не осталось.
Череда неприятностей настолько исчерпала наши запасы, что приходилось продавать ценности и экономить буквально на всём!
Единственное, что у нас оставалось — это наши земли…
Телега подпрыгивает на очередной кочке, и я едва не прикусываю себе язык, возвращаясь из мыслей в поскрипывающую повозку.
— Простите, госпожа, не заметил камень на дороге!
— Всё хорошо, Мирко. Долго нам ещё?
— Да уж подъезжаем к городу!
Выглядываю из повозки и морщусь от ледяных струй дождя, которые иглами впиваются в моё лицо. На горизонте, на фоне темнеющего неба отчётливо виднеется чёрная стена с жёлтыми точками фонарей и острыми, взмывающими ввысь башнями.
Издали кажется, будто шпили башен царапают брюхо тяжёлой, нависшей над городом тучи.
Это Иллария. Столица королевства Ариханд.
Складываю ладони лодочкой, набираю в них дождевой воды и умываю лицо. Мысли перетекают к мечтам о тёплой ванне, нормальной еде и мягкой постели. Губы растягиваются в блаженной улыбке.
* * *
Говорят, что первые несколько секунд знакомства являются самыми важными
Ева
Я стою перед домом Рэйнхарта Константина Орнуа. Какая-то сухощавая дамочка с кислым лицом уже второй раз перечитывает письмо, которое сам лорд прислал в ответ на предложение дядюшки.
Дождь льёт, не переставая, и, кажется, моё платье уже промокло насквозь. Дамочка с письмом всё это время стоит на пороге мрачного, но величественного особняка, причём стоит так, чтобы собственным телом загородить мне проход.
Можно подумать, я бы стала входить без приглашения.
— Нет, здесь явно какая-то ошибка! Если бы мой сын написал вам, я бы уже знала!
Хочется набрать побольше воздуха в лёгкие и выругаться, но вовремя вспоминаю, что в этом мире я приличная леди… просто очень голодная, уставшая и в насквозь промокшая.
— Возможно, милорд просто не успел вам рассказать? Давайте позовём его и спросим лично. Если это ошибка, я не стану вас более беспокоить, — честно пытаюсь быть вежливой.
— Я не буду его звать и отрывать от важного ужина из-за какой-то оборванки! — демонстративно рвёт письмо и задирает подбородок. — Уходите!
Обрывки бумаги падают к её ногам. Если бы не острая необходимость, плюнула бы уже, развернулась и ушла, но приходится стоять и терпеливо улыбаться:
— Полагаю, лорд Орнуа должен сам решить, отрываться ли ему от важного ужина ради “оборванки”. Просто сообщите ему, что…
— Вон отсюда! — неожиданно взвизгивает дамочка и машет кистью, усыпанной драгоценными кольцами, перед самым моим носом. — Не хватало мне ещё препираться с какой-то девкой! Пошла прочь и впредь не смей обираться у нашего порога! Леонио, поди сюда! Леонио!
В дверях мгновенно появляется долговязый лакей, и я уже догадываюсь, что за этим последует.
— Стойте, погодите, пожалуйста! У меня есть дело к милорду, и я не уйду, пока от него лично не услышу, что его не интересует моё предложение!
— Леонио! Немедленно вышвырните эту особу за ворота и впредь не смейте пускать!!
Глава 3. Рэйнхарт Константин Орнуа
Ева
— Что здесь происходит? — со стороны гостиной слышится спокойный мужской хрипловатый голос, и в поле моего зрения появляется высокий брюнет с идеальной выправкой.
Дамочка, которая только что напоминала взбешённую ехидну, как-то моментально съёживается и меняется в лице.
— Всё в порядке, милый, возвращайся к гостям, — елейным голоском и с милейшей улыбкой на сухих, подведённых краской, губах.
Ого… она и так может?
— Праведного вечера, уважаемый! Я ищу лорда Орнуа! — и на всякий случай добавляю: — По важному делу!
Брюнет с интересом осматривает меня, слегка наклонив голову набок.
В его взгляде сквозит сомнение и это… задевает.
Я понимаю, что сейчас действительно мало напоминаю леди. Но, в конце концов, я пришла не просить, а сделать деловое предложение.
Чтобы скрыть свою уязвлённую гордость, слегка задираю подбородок и также откровенно рассматриваю мужчину в ответ.
Хочет играть в гляделки? Да без проблем.
В глазах брюнета появляется удивление и едва заметные смешинки.
— Матушка, пропустите девушку внутрь и идите пока к гостям. Без вас леди совсем заскучали.
“Матушка”? Ах, вот оно что… Значит, это и есть лорд Орнуа?
— Ну уж нет, я не оставлю её наедине с тобой, мой мальчик! Мало ли чего можно ожидать от таких проходимок!
Вот кто так делает? Ехидна даже не выяснила, с какой целью я пожаловала, но уже заклеймила меня с головы до пят.
— Мама, вернитесь к гостям, — его голос звучит мягко, но эта мягкость обманчива, в ней слышатся нотки раздражения. — Полагаю, я в состоянии сам решать свои вопросы.
Дамочка вспыхивает, открывает рот, чтобы что-то ответить, но резко захлопывает его, разворачивается и, громко цокая небольшими каблучками, покидает холл.
— А вы, уважаемая, не стойте под дождём, — как ни в чём не бывало обращается ко мне брюнет. — Прошу, проходите внутрь. Я Рэйнхарт Константин Орнуа. Чем могу помочь?
Второго приглашения мне не требуется, шагаю в просторный, освещённый свечами, холл. Дверь за спиной захлопывается, отрезая меня от промозглого холода улицы.
— Леонио, вы тоже свободны. Я позову, если потребуется.
Лакей отделяется от стены, кланяется и бесшумной тенью исчезает в тёмном проёме одной из арок.
— Рада знакомству, милорд. Меня зовут Лоривьева Милс. Неделю назад я получила ваше письмо…
— Леди Милс? Наследница земель Милс?
Выражение лица лорда меняется на озадаченное, а взгляд снова сканирует меня от макушки до носков старых туфель, торчащих из-под грязного подола.
К слову, с платья уже натекла небольшая лужица, собравшись вокруг моих ног.
— Как я уже сказала, меня зовут Лоривьева Милс, и я буду вам крайне признательна, если вы, наконец, прекратите меня так откровенно разглядывать!
Собственный жалкий вид безмерно раздражает. Злюсь, слегка задираю подбородок и гордо расправляю плечи.
От этого движения влажная ткань балахонистого дорожного платья натягивается на груди, слишком откровенно очерчивая все контуры.
Взгляд лорда тут же соскальзывает на это безобразие.
— Да прекратите уже! — шиплю и обнимаю себя за плечи в попытке прикрыться.
Лорд два раза моргает и отворачивается.
— К-кхм… Прошу прощения, леди Милс, — прочищает горло, обхватывая себя рукой за шею, словно ему что-то мешает говорить: — Полагаю, сейчас не лучшее время обсуждать дела. Сначала вам нужно… кхм… отдохнуть, а
