жду, пока пар рассеется.
Никого.
Мне бы сейчас сказать себе, взрослой и вполне уверенной двадцативосьмилетней женщине, взять себя в руки. Но он мастерски играет со мной, и я становлюсь жертвой его игры.
Я собираюсь уйти, как вдруг замечаю что-то в зеркале над раковиной.
«Кошелек или жизнь».
Это может означать одно из двух: либо это часть декора вечеринки, либо здесь побывал Уэс.
Я делаю селфи в зеркале и отправляю его неизвестному номеру с подписью:
«Это все, на что ты способен?»
Сердце бешено колотится. Я взволнованно жду, что будет дальше, понимая, что он может появиться в любую минуту. Возможность того, что он может быть где угодно, готовый к нападению, вызывает прилив адреналина в моей крови.
Любопытство тянет меня обратно в спальню. Все осталось нетронутым — свечи и благовония горят, наполняя воздух густым ароматом леса. Этот запах возвращает меня в прошлое, в тот день, когда парень лишил меня девственности прямо на лесной поляне. Теплое чувство ностальгии охватывает меня, напоминая о тех временах, когда моя злость выходила в виде тонких линий на коже. Теперь эти шрамы скрыты под татуировками — рисунками, которые напоминают, что спрятано внутри.
Я встряхиваю головой, стараясь избавиться от мыслей. Сейчас не время задумываться о прошлом, особенно когда где-то рядом бродит горячий мужчине в маске.
Я беру с камина подсвечник и задуваю огонь. Отбрасываю свечу и крепко хватаюсь за тяжелую латунную ножку. Маловероятно, что мне он понадобится, но с оружием в руках я чувствую себя крутой.
Подкрадываюсь к двери, за которой прячется кто-то или что-то, и осторожно выхожу в коридор. Стараюсь двигаться тихо, проходя мимо первой двери без проблем. Но как только подхожу ко второй, за спиной раздается скрип.
Черт.
Сердце замирает, а затем начинает биться так, словно готово пробить грудную клетку. Медленно поворачиваюсь, готовясь встретиться лицом к лицу с преследователем. Но никого нет.
Затаив дыхание, оборачиваюсь снова — и вижу его. Фигура в белой маске с черными отверстиями вместо глаз и черной, кричащей пастью, словно из картины Эдварда Мунка, смотрит на меня, стоя в десяти футах.
— Ты серьезно? Думаешь, меня этим испугаешь? — пытаюсь звучать дерзко, хотя голос предательски дрожит.
Он медленно наклоняет голову — классический прием серийного убийцы, от которого у меня сердце начинает колотиться еще сильнее, а внизу живота разливается тепло.
Внезапно он бросается ко мне. На адреналине я рванула по коридору. Но едва успеваю приблизиться к первой двери, как она резко открывается, и передо мной появляется еще один мужчина в жуткой маске. Страх пронзает меня до самых костей, но я не успеваю осознать, что их двое, и продолжаю бежать к концу коридора, но…
Через секунду меня хватают за руку, резко тянут назад. Я чувствую его возбуждение, прижимающееся к моей спине, пока он держит меня в захвате — одна рука обхватывает мою грудь, другая зажимает рот. Головокружительный аромат кожи и дыма переполняет меня. Мое тело предает меня, отвечая на этот запах и близость его тепла, хотя разум отчаянно кричит о побеге.
3
— Помнишь стоп-слово? — его голос низкий и темный, как обещание греха. Это Уэс, точно Уэс. Я пытаюсь кивнуть, но он держит меня так крепко, что еле получается. — Умница.
А если это не он? Я впервые слышу его голос и представляю, как он будет шептать мне всякие грязные слова после месяцев виртуального флирта. Он намного выше и шире, чем я думала и мог бы убить меня, даже не напрягаясь. От этой мысли мои бедра сжимаются. Я не должна так возбуждаться, но, видимо, страх действительно меня заводит.
Мне хочется обернуться, но мысли превращаются в кашу, как только он ослабляет хватку, его рука в перчатке скользит с моих губ вниз, между ног. Слабый стон вырывается из меня, когда кожа касается тонкого кружева трусиков.
— Тсс… — шепчет он, и по моему телу пробегает рой мурашек. — Не кричи, моя мертвая девочка. Будь хорошей жертвой для меня.
Он отодвигает ткань в сторону, и мои ноги подгибаются, когда его палец скользит вдоль влажной полоски.
— Блять, детка. Ты вся мокрая.
Я глотаю воздух, закатывая глаза. Его пальцы такие умелые, что я почти забываю о том, что нас кто-то видел.
— Кто это был? — выдыхаю я, еле находя в себе силы говорить.
— Кто? Здесь только мы, детка.
Детка.
Он говорит так уверенно, что я почти ему верю. Но ведь это просто встреча после месяцев флирта ради одной ночи. Если он правда думает, что здесь только мы, то либо у меня галлюцинации, либо за нами кто-то наблюдает.
— Нет, там был кто-то еще… — мои слова обрываются, когда он резко погружает два пальца в меня. Я ахаю, дыхание перехватывает. — О, черт…
Я прижимаюсь бедрами к его твердому члену, и вся сжимаюсь вокруг его пальцев, которые растягивают меня изнутри.
— Нетерпеливая маленькая шлюшка, не так ли? — он мурлычет. — Тебя возбуждает то, как сильно я тебя хочу?
Ощущение его возбуждения, вдавливающегося в мою спину, заставляет меня терять голову, едва не доводя до безумия. Его слова разрушают остатки моей воли, и я чувствую, как теряю контроль над собой. Стыдно признаться, но я уже на грани того, чтобы кончить.
Будто прочитав мои мысли, он резко вынимает пальцы, оставляя меня в замешательстве и проводит рукой перед моим лицом. Блестящие нити расходятся между его пальцами, когда он раздвигает их. А потом, без предупреждения, он засовывает их мне в рот. Я обхватываю его толстые пальцы губами, обволакивая их языком, ощущая смесь своих соков и мягкой кожи.
Он хмыкает, проталкивая их глубже в мое горло.
— Хорошая девочка. Может, покажешь, на что еще способен твой прелестный ротик?
Он вырывает у меня подсвечник из рук.
— Или, может быть, ты хочешь, чтобы я трахнул тебя этим?
Ответить я не могу, ведь мой рот занят пальцами, слюной и собственным возбуждением. Я все еще не отошла от его пальцев внутри меня и полного оцепенения от другого мужчины в маске. Но в основном потому, что он прав, я отчаянно хочу быть наполненной, и мысль о том, что он трахает меня старинным подсвечником, заставляет мою киску болеть от потребности.
Ослабив хватку, он убирает пальцы и ведет меня в другую спальню — поменьше, но ярко освещенную множеством свечей.
— На колени, малышка, — указывает он на темно-зеленый пуфик у окна. — Вон туда.
Я стою на коленях, опираясь на подоконник и вглядываюсь в темноту за окном.