бы она была так спокойна…
Делаю вывод, что Кара во что-то вляпалась и родители об этом не знают. Поэтому и просит не говорить, что звонила.
Возвращаюсь в свою комнату, ворочаюсь, но сна ни в одном глазу, пока перед самым рассветом наконец не проваливаюсь в какое-то забытье, а просыпаюсь от того, что мама тормошит за плечо.
— Пора вставать, соня! Самолет проспишь!
Поднимаюсь и тащусь в ванную. Быстро одеваюсь, забираю документы, кладу в рюкзак, выхожу и встречаюсь с уже собранной и готовой родительницей.
— Ну, посидим на дорожку?! — спрашивает и хлопает в ладоши, я следую за ней, тихонечко опускаюсь на край кресла.
Как только мама встает, выдаю с нажимом:
— Мам, у меня сессия на носу, это все так резко, быстро, мне надо договориться…
— Со всем разберемся… Не волнуйся!
Киваю неопределенно и набираю сообщение своей подруге, прошу предупредить, что по семейным обстоятельствам у меня будут прогулы.
Дорога до аэропорта в такси проходит без происшествий, чувствую, как мама напряжена, ей сложно возвращаться… я ее понимаю… мне тоже сложно…
У моей мамы очень старинное и красивое имя Аглая, которое мне безумно нравится. Я рассматриваю ее тонкий профиль, сеточку морщин у глаз, стянутые в узел на макушке волосы, и подмечаю, как у нее пульсирует венка на виске…
Понимаю, что сейчас мама не нуждается в моей жалости, она держится, вот и я должна быть сильной…
Сильной, потому что слабость женщинам не прощают… особенно в той стране, в которую мы направляемся…
Сглатываю ком и заталкиваю воспоминания поглубже. Мы проходим регистрацию и вскоре уже занимаем свои места в самолете. Немножко душно, ногам места нет, но терпимо.
Я в самолетах предпочитаю спать, так хоть быстрее время проходит, учитывая, что я боюсь летать и немного страдаю от чего-то наподобие клаустрофобии…
Поэтому натягиваю забавную маску с открытыми глазами, упираю голову в закрытую шторку иллюминатора, погружаюсь в сон…
Отчего-то мне снится мужчина… с темными, как ночь, глубокими глазами, и мурашки бегут по коже, будто предостерегая от чего-то…
Только вот от чего?!
Глава 4
Я просыпаюсь, когда оповещают, что самолет идет на посадку. Хорошо, что удалось поспать, иначе я не подозреваю, как бы пережила этот пятичасовой перелет.
Не люблю замкнутых пространств, а стоит представить, что я зависла еще и на многих тысячах километрах над землей и болтаюсь в воздухе, то подташнивать начинает.
Самолет наконец снижается. Стоит войти в здание аэропорта, как в глаза бросаются женщины с покрытыми головами и мужчины в кандурах. Все то, от чего мы бежали, обрушивается резко и с местным колоритом.
Мы с мамой минуем условности и не покрываем головы, сразу же идем вперед.
Спустя короткий промежуток времени, получив очередную печать в паспорте, мы выходим к встречающему нас мужчине с белой бумажкой, на которой написана наша фамилия.
Отец не приехал.
Выдыхаю и мысленно киваю, не стоило и ожидать другого. Крепкий мужчина в не самом свежем костюме коротко здоровается и забирает наш багаж, идет вперед, а мы за ним.
Чувствую, как мама тонкими пальцами берет меня под локоть. Привычный жест, но я ощущаю, что ей сейчас нужна поддержка.
Стоит оказаться на улице, как меня окутывает жаром, самым настоящим и, кажется, немного подзабытым, даже вечерний воздух в этой части света чудится раскаленным…
Я делаю глубокий вдох. Скучала. Скучала по этому зною, по жаре и вечному лету… Все же здесь прошли первые годы моей жизни, и эта страна, и этот город также являются моими…
— Прошу, госпожа… — вновь выдает мужчина, распахивая дверь перед мамой, а я следую за ней, мы садимся на заднее сиденье, и я рассматриваю проскальзывающий за окном мегаполис, огромные небоскребы, которые своими шпилями, кажется, скоро проткнут самые небеса…
Местный колорит — это смешение древнего и современного, все же страна обладает большими ресурсами, а ее жители в большинстве своем обеспечены, не говорю уже про тех, кого кратко именуют шейхами, что уже является свидетельством того, что человек неприлично богат…
Моя сестра же выходит замуж за шейха из правящих…
Это совершенно иная каста. Высшее сословие в иерархии политического строя страны… и почему-то Каролина в ужасе…
Мысли скатываются, пока мы оставляем сияющий центр города позади и сворачиваем на трассу, ведущую на окраину, где располагается дом моего отца…
Самир бен Алмас — предприниматель средней руки, не бедный, но и не богатый по местным меркам шейхов… Машина подъезжает к воротам, которые ограждают наш каменный двухэтажный дом, сейчас плохо освещенный, будто спрятанный под растительностью, которой обвиты стены…
Водитель забирает наш багаж и идет к дому, поднимается по ступеням крыльца, а мы следуем за ним.
— Мам, как ты? — спрашиваю тихонечко, бросая осторожный взгляд в сторону родительницы.
— Все хорошо, — отвечает улыбнувшись, — все хорошо…
Киваю, и мы идем вперед, дверь перед нами открывает женщина средних лет, сразу же при виде мамы склоняет голову:
— Госпожа…
— Здравствуй, Айша, — тепло улыбается мама, — рада тебя видеть…
— И я рада, госпожа, — улыбается женщина, и на ее лице в уголках глаз появляются морщинки.
— Госпожа Мелина… — бросает на меня взгляд карих теплых глаз, и я улыбаюсь женщине, подхожу и обнимаю ее, прижимаюсь к пухлому телу, — моя девочка так выросла… — отвечает моя нянечка, которую я знаю с самого детства.
— А ты не меняешься, Айша…
— Да полно тебе, Мелли, добрая душа…
Встреча приносит первую улыбку, а я застываю в холле, где пол покрыт огромным пестрым ковром, на который мы когда-то с Карой разлили масло, и получили нагоняй, а Айша с трудом отмыла пятно…
Слышу топот и обращаю взгляд на лестницу, по ней к нам бежит невысокая девушка с длинными распущенными локонами, что даже на первый взгляд кажутся чистейшим золотым шелком.
Красавица с синими глазами на миловидном сердцевидном лице, с тонким остреньким носиком и пухлыми губами…
— Мелли! — кричит радостно и буквально обрушивается на меня с объятиями, и я прижимаю к себе сестричку, обнимаю ее и закрываю глаза.
Как когда-то в детстве. Мы вновь едины… Две половинки… одного целого… Ощущаю аромат клубники…
Мы даже пахнем одинаково. Как мне кажется. Может, все из-за того, что обе предпочитаем одни и те же средства по уходу, выбор у нас всегда одинаковый, но все же… все же… может, это еще одна отличительная черта близняшек, которых даже родной отец с самого детства не отличает…
А вот мама… всегда… каким-то чутьем, сердцем…сколько бы мы в детстве ни пытались ее обмануть, подшутить, притворяясь друг другом,
