вдалеке, волны, набегающие друг на друга, почти заглушают шум. Они накатываются на берег и затихают, прежде чем их оттащит назад, и процесс повторяется снова.
Отведя взгляд от волн, я любуюсь тем, как полная, яркая луна освещает ее тело.
Ярко-оранжевое платье, которое на ней надето, облегает фигуру, подчеркивая изгибы, и свободно ниспадает ниже талии, а подол доходит до середины бедра.
— Да…Мам, я знаю, — прочищает горло она, отвлекая мои мысли и я перевожу взгляд с ее талии на голову.
— Я…Я обещаю вести себя хорошо.
Девушка снова откашливается, и я понимаю, что она пытается сдержать смех.
— Увидимся в субботу вечером, ребята. Я люблю вас.
Когда она убирает телефон от уха, смех, который едва сдерживала, наконец-то прорывается наружу.
Я подхожу к ней, качая головой и улыбаясь.
— Когда я в последний раз проверял, то это был не Миртл-Бич.
Она вскрикивает, отскакивая назад, ее телефон падает на прохладный песок с мягким стуком. Я не уверен, как ей это удалось, но фонарик на телефоне включается, освещая пространство, между нами.
— Дерьмо, прости, Персик, — сжимаю губы, изо всех сил стараясь не рассмеяться, и наклоняюсь, чтобы поднять ее телефон. — Не хотел тебя напугать.
— Что с тобой не так? — она прижимает руку и глубоко вздыхает, сердито глядя на меня. — Ты напугал меня!
Я прикрываю рот рукой, но этого недостаточно, чтобы скрыть смешок.
— Прости, Персик, я не хотел тебя напугать.
— Это не смешно.
Она фыркает, выхватывая свой телефон у меня из рук.
— Это жутко, что ты. — ее брови сходятся на переносице. — Ты только что назвал меня …Персик?
— Я так и не узнал, как тебя зовут.
Крепче сжимаю горлышко бутылки с персиковым соком, которую все время носил с собой, чтобы угостить ее.
Хотя имя действительно подходящее.
— Так ты подумал о персиках? — спрашивает она, сохраняя невозмутимое выражение лица, но я вижу ее насквозь, потому что уголок ее губ продолжает подергиваться.
Я вытягиваю руку, протягивая бутылку.
— Ты так и не смогла им воспользоваться. В конце концов, сегодня твой день рождения.
— Я в порядке, — нерешительно отвечает она, делая шаг назад.
Чувство вины нарастает, когда она понимает, что делает.
— Он совсем новый.
Я откручиваю колпачок и показываю ей пластиковую прокладку, плотно прилегающую к ободку. Я также переворачиваю крышку, чтобы показать, что она не потечет.
— Но это должно быть наименьшей из твоих забот, — говорю я, закрывая бутылку. — Тебе не следует оставаться здесь одной. Я стоял у тебя за спиной целых десять минут, а ты даже не заметила.
Это частная собственность. Здесь никто не должен бродить, но она этого не знает.
— Ладно, мне пора идти.
Девушка уже уходит, не давая мне возможности что-либо сказать.
— Подожди, Персик, — зову я, следуя за ней, пока не оказываюсь рядом.
Она ускоряет шаг.
— Перестань называть меня Персик.
Я улыбаюсь, потому что боковым зрением вижу, как ее ноги двигаются быстрее. Либо ничего не замечает, либо ей все равно, что я иду далеко не так быстро, как она. Она могла бы бежать легкой трусцой, а я все равно шел бы за ней в том же темпе.
— Ты ушла, прежде чем назвать мне свое имя, снова. Как еще я должен тебя называть?
— Никак.
Персик резко останавливается, поворачивается и смотрит на меня.
— После сегодняшнего вечера мы больше не увидимся, так что, это действительно имеет значение?
Она права, но в то же время — это не так.
Господи, черт возьми, в моем голосе звучит отчаяние, но хуй с ним.
— ТиДжей, — я протягиваю ей руку. — Меня зовут ТиДжей.
Она секунду рассматривает руку, ее теплые карие глаза скользят по цифре шесть, вытатуированной у меня на запястье, а затем снова по руке.
— Было приятно познакомиться с тобой. С днем рождения, ТиДжей, — улыбается она, вкладывая ладонь в мою.
Разница в размерах наших рук выглядит комично. Моя ладонь полностью поглощает ее, но я ненадолго сосредотачиваюсь на этом, потому что отвлекает ее мягкость.
Подожди, она сказала было?
Мой затуманенный мозг слишком занят ощущением ее руки, и я не замечаю, что она уже убрала ладонь и снова уходит.
Я иду рядом с ней.
— О, да ладно. Не будь такой.
— Я не такая, — просто отвечает она, выключая фонарик на телефоне. — Я не обязана тебе ничего говорить.
— Ладно, пусть будет так, Персик, — усмехаюсь я, слыша, как она ворчит, ускоряя шаг.
Я мог бы сказать, что она просто перенапрягается, но не делаю этого. Мне это доставляет слишком много удовольствия.
— Итак, Персик…насколько я помню, это не Миртл-Бич.
Тишина.
— Значит, твои родители не знают, что ты в Майами?
Снова молчание.
— Ты сделала правильный выбор, — усмехаюсь я. — Я обещаю, что в Майами намного лучше, чем в Миртл.
Она упрямая. Мне это нравится.
— Я бы тоже солгал своим родителям. Не знаю, кто, черт возьми, мог поехать на выпускной в Южную Каролину.
Я ожидал тишины, но вместо этого она откидывает голову назад, издавая громкий, раздраженный стон.
— Что?
— Решение приехать в Майами было принято в последнюю минуту.
Когда мы доходим до выступа, она останавливается и думает, как подняться обратно. Я собираюсь сказать, что справа от нас есть ступеньки, но тут она смотрит на меня.
— Послушай, я не собираюсь с тобой спать, так что, если думаешь, что это произойдет, то зря тратишь время.
Я хихикаю, потирая затылок.
— Это не то, что я…
Она складывает руки на груди, пригвоздив меня взглядом.
— Да, это приходило мне в голову, — честно отвечаю, пожимая плечами. — Но я здесь, чтобы подарить тебе это.
Я встряхиваю бутылку, которую держу в руке.
— С днем рождения.
Я ожидаю, что она оттолкнет меня, пошлет на хуй, но, к удивлению, Персик соглашается.
— Спасибо.
Сняв крышку, она срывает пластиковую обертку и ставит на выступ.
— Приятно знать, что еще кто-то так делает.
Девушка невесело усмехается, глядя куда-то вдаль.
Я прислоняюсь к выступу, когда она это делает, и ее плечи опускаются в знак поражения.
— Ты рада, что некоторые люди такие?
— Честно. Спасибо за подарок.
Она вздыхает, опускаясь на песок, прижимает бутылку к груди, вытягивает ноги и закидывает одну лодыжку на другую.
— Спокойной ночи.
Я мог бы вернуться и сделать то, что планировал изначально, напиться в стельку и, возможно, потрахаться. В этом весь смысл выпускной недели. После окончания школы все приходят на пляж, чтобы выпить, потрахаться и повеселиться.
Но не могу этого сделать. Я не могу оставить ее здесь одну. Это было бы дерьмово с моей стороны.
— И оставить тебя наедине
