Следующий финал в категории до 57 кг, где Артемьев дерётся с татарином Хаматовым, который похож на представителя этой народности, как я на корейца — совершенно рязанская физиономия у парня. Пока я готовился к финалу, Артемьев в пух и прах разнес соперника и стал чемпионом! Что ж, теперь мой выход! По жребию мне достался синий угол. Будем надеяться, счастливый. Ведь и Цзю, и Артемьев победили, будучи там.
— На ринг приглашаются боксёры первого среднего веса до 71 кг, — торжественно заявил диктор, а зал зашумел, хлопая, возможно, даже и мне.
Ведь мой соперник — мастер спорта международного класса, а я заслуженный мастер спорта. Но это моё преимущество эфемерно. Бой начался осторожно: армянин действовал хитро, много маневрировал, пытаясь меня обмануть и запутать, периодически пробивая защиту «комариными укусами», есть такая терминология в боксе. Он, как и я, работает в правосторонней стойке, но я стойку могу сменить в любой момент, и в этом мой козырь! Акопкохян очень хорошо контратакует, причем зачастую, не дожидаясь завершения атаки. Так мне сказал мой тренер, и я только что убедился в этом, пропустив удар в скулу. Ясно — будет пытаться работать в контратакующем стиле, ведь мой авторитет высок. Я собран, но и мой соперник тоже. Вижу, как он пытается найти момент для главной атаки и решаю обострить бой. Затяжная атака успеха не принесла, а попытку ответить мне я пресек клинчем. Исраел держит руки широко разведенными, и подбородок у него открыт. Это хорошо, но попробуй попади! А вот он попадает! Нечасто, но очки набирает. Аж зло берёт — до чего мой соперник хитрож… хитроумный! Манера его боя проста: парень работает правым джебом, изредка подключая в дело левую, которой лететь до меня очень далеко. Мне его левая не опасна, хотя Леонидыч убеждал меня в обратном перед боем.
Чувствую приближение окончания раунда, обостряю, и в завязавшемся обмене ударами на короткой дистанции случайно, почти борцовским приёмом, роняю соперника на пол… Зал зашумел, хотя это и не нокаут. Но это очевидно для рефери, а в зале видно не всем. А неплохо вышло! Соперника я разозлил, и он попытался в первый раз сам пойти в атаку, но гонг об окончании раунда спас меня от неё. Ну, или его спас от моей контратаки.
— Молодец! Работай так же осторожно, пусть открывается. Ты ведёшь, по моим прикидкам, — почти орёт Леонидыч, но я с ним внутренне не согласен — бой равный.
И вообще, неприятно признавать, но ноги, которые кормили не только волка, а также олимпийского чемпиона Штыбу, сейчас смотрятся хуже, чем кривые и волосатые армянские. Да, мой соперник на ногах едва ли не переигрывает меня! По договоренности с тренером в третьем раунде я резко сменю стойку, ну а весь второй раунд, чую, придётся бегать за соперником, как и первый, изредка получая несильные тычки по той же схеме: джеб — отскок, джеб — отскок, джеб — подключение левой, от которой мне уже придется уворачиваться. «Этак он все три раунда будет скакать!» — озадачился я и пошёл в атаку. Моя двойка была на этот раз только началом, вместо того, чтобы отклонить голову от контратаки Акопкохяна или отпрыгнуть назад, я наклонил её вниз и, как бык, полез в ближний бой, который для меня невыгоден по причине заметной разницы в росте — у соперника рост всего 172 сантиметра. Но вот я совсем не уверен, что переигрываю противника в перестрелке с дальней дистанции, несмотря на уверения Леонидыча. Бдыщ! Это мой лоб встретился с левой Исраела. Пофиг! Удар левой по корпусу, удар правой по подбородку… Да, я решил сменить стойку уже во втором раунде! Очумелый соперник отскочил назад, оказавшись у своего угла, теряя преимущество своих быстрых, прыгающих ног. Уйти оттуда я ему не дал — мощным крюком через руку пробил в челюсть! Исраела заметно повело. Он пытался спастись в клинче, обняв меня, и тем самым удержался от падения. После того, как нас разняли, я нанёс ещё несколько ударов по шлему Акопкохяна. Парень уже плохо защищается, пропуская много моих акцентированных ударов, и судья останавливает это избиение. До гонга на перерыв оставались, как я потом узнал, всего восемь секунд.
— Я сразу понял, что с ним будет бесполезно танцевать! — с улыбкой рассказывал я журналистке местной газеты после финала. — Тогда мы оба будем много двигаться, и никто не будет бить и атаковать. Чтобы остановить соперника, я должен был быть дерзким.
Да, вот так: оказывается, я более популярен, чем мои друзья — новоиспеченные чемпионы СССР, Артемьев и Цзю. К ним такая красотка не подошла. Может, потому, что она выше их ростом? Совсем не азиатский рост — на каблуках девушка даже выше меня! Кроме корреспондентки и моих друзей — Витьки и Костика, на трибунах замечены были Костина Леночка и моя… Царевна-лягушка. Или жаба-лягушка, что больше похоже на правду. Не смог я вчера отказать девушке и пригласил поболеть за себя в финале. Впрочем нам сегодня предстоит ещё идти в какое-то местное культовое кафе. Леночка заказала там столик. О! Витёк! Может Витька отправить вместо себя?
— Не, она не в моём вкусе, — категорично отказывается друг в раздевалке уже после церемонии награждения.
Девушки караулят нас снаружи, вернее, в фойе спорткомплекса. Интересно, есть тут черный выход? Так, Штыба! Ты сейчас под орех разделал серьёзного бойца, тебе ли бояться хрупк… круглолицей девицы?
— Да ей Толян понравился, а она девушка своенравная. Ленок сказала, что её отец — начальник местного КГБ, — бормочет Костя, накидывая на себя теплую куртку на меху.
Хоть и плюсовая температура тут в феврале, но это не повод ходить налегке. Надо же! А я, получается, её батю-то знаю! В день приезда Лукарь потащил меня зачем-то в кабинет начальника УКГб по Чуйской области Николая Леонидовича Лескова. Ничего особенного: посидели, я выпил две пиалы чая, мужики пили что-то крепкое, самодельное. Лукарь представил меня как перспективного партийного лидера, который непременно сделает карьеру и уже сейчас обладает массой знакомств даже в политбюро! Местный полкан впечатлился и дал свои телефоны — мол, если будут в городе проблемы… Да откуда? Я, кроме обожания от мальчишек — любителей бокса, никаких сильных эмоций в свой адрес тут не встретил. И вообще, киргизы
