магия подчиняется тем же правилам, она заодно забирает еще и толику воспоминаний.
Так было не всегда. У меня было нормальное детство – ну, нормальное для того, у кого мать ведьма, а отец маг, – но с тех пор, как я достигла половой зрелости и моя магия Пробудилась, все именно так.
Я выхожу из Зала Морганы, смотрю в облачное небо. Волнение и щемящая тревога скручивают живот.
Вытаскиваю записную книжку, открываю первую чистую страницу. Записываю – так быстро, как только могу, – важные моменты.
29 августа
Была на собеседовании. Ведьма по имени Констанс Штернфэллоу сказала, что тебя примут, если ты выполнишь два следующих требования. Итак, тебе нужно:
1. Отправиться в бомбический магический квест.
2. Раздобыть фамильяра.
Стараюсь не взорваться, глядя на эти два абсолютно невыполнимых условия. Магические квесты неимоверно субъективны; тут все зависит от прихоти того, кто будет читать отчет о моих приключениях. А найти фамильяра, магического животного-двойника ведьмы, куда труднее, чем кажется на первый взгляд.
Глубоко вдыхаю.
Все будет хорошо. Как всегда. Я умная, я смекалистая, я чертовски предприимчивая. Я выкручусь из этого дерьма.
Сунув блокнот в сумку, смотрю на другое темное готическое здание слева от меня. Это общежитие для поступивших ведьм, и сейчас там живет моя лучшая подруга.
Шагаю туда прямо по газону.
Приближаясь, прохожу мимо двух громоздких ламассу – каменных статуй, похожих на сфинксов, с женской головой и львиным телом, – которые стоят по обе стороны крыльца, охраняя порог дома.
Дверь передо мной открывается, выпуская группу весело болтающих ведьм. Я поспешно придерживаю створку, не давая ей закрыться, и проскальзываю внутрь.
Сегодня в прихожей общаги пахнет мятой и свежим хлебом, и я вижу завитки темно-рыжей магии, плывущие из колдовской кухни слева от меня, где одна из сестер Ковена стряпает нечто воистину магическое.
Все, обладающие сверхъестественными способностями, обладают и определенным опознавательным знаком своей магии – это может быть цвет, запах или текстура. Зависит от того, кто ты. В частности, магия ведьм и магов цветная – и, предположительно, двух совершенно одинаковых оттенков просто не существует. И только ведьмы и маги – ну и еще несколько избранных суперов – видят эти магические отличия.
В общаге волшебно и уютно – настолько, что так и подмывает порыскать чуток по дому. Немало воды утекло с тех пор, как я жила среди других ведьм, и я соскучилась по ощущению их силы, взывающей к моей собственной.
Но вместо того чтобы погрузиться в исследования, я пересекаю фойе и поднимаюсь по лестнице. Сибил живет в одной из множества комнат второго этажа. Добравшись туда, я кричу:
– Сибил, это я! – И без промедления вхожу.
Сперва я не вижу ничего, кроме зелени. Ее комната – настоящие джунгли; полки, полки, полки – и все эти полки ломятся от комнатных растений, которыми она увлекается в данный момент. Повсюду змеятся вьюнки, обвивая светильники и фотографии в рамочках. Наверное, это пожароопасно, но, судя по бледно-лиловому свечению надо мной, Сибил уже позаботилась о защите комнаты.
Она сидит за столом, ее сипуха Мерлин примостился на плече хозяйки. Услышав меня, Сибил разворачивается вместе с креслом, и ее фамильяр возмущенно топорщит перья. Потом успокаивается.
– Селена! – восклицает подруга. – Черт, твое собеседование уже прошло? И как?
Бросаю сумку, качаю головой:
– Не знаю.
Сибил мрачнеет:
– «Не знаю, потому что не помню» или «не знаю, потому что не знаю как к этому относиться»?
– Последнее.
Смотрю в окно, из которого хорошо видна часть Зала Морганы.
Ковен – странная штука. Немного похоже на университет для ведьм, но тут также предлагают сопутствующую работу и дополнительное обучение для ведьм-выпускниц. А еще – жилье для предпочитающих держаться своих и даже кладбище для тех ведьм, кто пожелал остаться с Ковеном и после смерти.
Суть в том, что вступление в сообщество, подобное Ковену Белены, означает присоединение к сестринству, которое будет поддерживать тебя и идти рядом на протяжении всей жизни. Кому такого не хочется? Дружба, востребованность, образование, жизнь, вращающаяся вокруг магии. Я жаждала этого с тех пор, как помню себя.
– У тебя получится, – говорит Сибил, отвлекая меня от размышлений.
Грустно улыбаюсь ей.
– Мне сказали, что моей заявке не хватает двух требований: магического квеста…
Сибил хмурится:
– Но ты же уже проходила…
Пожимаю плечами:
– Не думаю, что им понравился мой туристический поход по Йосемити.
Сибил раздраженно фыркает:
– А чего им еще надо? Я лично проходила один из тех групповых магических квестов, которые организует Клуб Ведьм Региональной Академии Пил, – говорит она, напоминая мне о наших школьных годах в школе-интернате для суперов. – Наипечальнейшая была отмазка, а не магический квест, скажу я тебе.
Помолчав немного, Сибил продолжает:
– Значит, они хотят другой квест. Ладно, это несложно организовать. Что еще?
– Хотят, чтобы я нашла фамильяра.
– Что? – теперь она возмущена не на шутку. – Но это даже не требование. Я лично знакома с пятью ведьмами, у которых нет никаких фамильяров. Это же требует времени!
Фамильяр Сибил наклоняет голову и смотрит на меня так, словно тоже не понимает.
Я сжимаю губы, чтобы не высказать то, что мне кажется очевидным.
Ковен заставляет меня взбираться на эти горы, потому что в конечном счете не верит, что у меня есть то, что им нужно.
Сибил хватает меня за руку, стискивает ее.
– Да пошли они! У тебя все получился, Селена, я знаю. Ты ведьма – ты можешь творить чудеса, буквально. Так что иди домой. Устрой праздник жалости к себе. А потом придет пора строить планы.
Я возвращаюсь в свою квартиру в Сан-Франциско, которая вообще-то представляет собой не что иное, как подвал, переделанный в студию, но это мой маленький кусочек рая.
Закрываю дверь, приваливаюсь к ней и размышляю, не устроить ли и впрямь «праздник жалости», предложенный Сибил.
За спиной что-то шуршит. Оборачиваюсь и вижу приклеенный к двери листок. Записку.
Перезвони Кайле и принеси свои глубочайшие извинения (она все еще злится на тебя из-за того, что ты забыла о ее дне рождения). И купи продукты.
Черт. Достаю из сумки большущий ежедневник, и несколько пузырьков с чем-то звякают, проваливаясь на дно.
Ежедневник топорщится вложенными в него бумажками, по бокам торчит множество стикеров. Открываю пустую страницу, срываю наклейку с двери и леплю ее в блокнот.
Разберусь с тобой позже.
А пока нужно выполнить несколько вступительных требований.
Прохожу мимо книжного шкафа – стеллажа, на котором стоит еще много таких же ежедневников и самодельных планеров. Я поглощаю их, как картофельные чипсы. Эти дневники –
