моменты хотелось взять его за плечи и хорошенько встряхнуть.
— Да это я не тебе — тут какая-то баба задком виляет.
— Красивый задок?
— Задок ужасный, Петрович. Гнилой и грязный. Все налипло, висит и болтается. Такое чувство, что вот-вот отвалится и упадет на асфальт.
— Святые угодники…
Петрович задумался и попытался все представить в своем ограниченном воображении. Конечно, я его спас от мучений.
— Да не вижу я ее "задка" — только зад машины. И там явно уже все сгнило. Так и сыпется песок вперемешку со ржавчиной. Давай уже вали в свои салоны красоты! — кричал я в лобовое стекло с высоты внедорожника. Видел все, что происходит за жигуленком, но проехать не мог. Хоть бери и по крыше едь. — Что ты делаешь, дура?! Угробить нас решила?! — Развалюха снова дернулась влево, захлопнув калитку для обгона. Мы как будто в гонках, блин, участвуем. — Ну ты видел это, Петрович?! Видел, а?!
— Нет, Руслан Николаевич. Простите, но не видел. А что там?
— Чуть не врезалась в меня — зад едва не впечатало мне в крыло!
— Да ее носит просто, видать. Сегодня гололед, ноябрь все же, — оправдывал Петрович незнакомку, даже не видя ее потуг удержаться в потоке. А я на это пялился уже добрых минут десять. Пока меня, между прочим, ждет управляющий банка. У нас ведь сверка ровно в три часа… — Резина небось лысая. И летняя. Вот корму и носит то влево, то вправо.
— Мне все равно, — отмахивался я. А сам прекрасно помнил, как это — жить в нищете. Когда не можешь ничего купить. Не можешь ничего решить. Из этого порочного круга не так-то легко выбраться, если ты не шибко сильный. Но я этот путь прошел. И входить в положение других не собираюсь. — Какого черта ты творишь, придурочная?!
Эта слепая курица просто взяла и затормозила на ровном месте. У меня тупо сработал датчик безопасности. Она тормознула — и я всеми четырьмя колесами вгрызся в асфальт, чтобы не поцеловать кривой бампер.
Через секунду "шоха" снова поехала, но это уже чересчур. Она меня проучить, значит, решила? Проучить меня?! Решила показать, кто тут главный на дороге?!
Сейчас я ее проучу… Моргнув напоследок фарами и дав контрольный гудок, я пошел на обгон по сугробам. Таких обнаглевших надо наказывать.
— Руслан Николаевич. Тут нарисовалась одна проблемка.
Голос инженера не предвещал ничего хорошего.
— Сейчас, Петрович, сейчас. Я обгоню эту фурию — затем поговорим уже в нормальной обстановке. Уже почти объехал…
— Насосная станция не готова к приезду состава. Потому что турбинный компрессор накрылся. Мазут не поступает в центрифугу.
Эти слова сработали как будто стоп-кран. Я обогнал забрызганный грязью жигуленок и хотел поддать газку, но в последний момент опешил. Машинально дал по тормозу, застыв на дороге как вкопанный.
— ЧТО?! — Меня просто порвало. — Накрылся компрессор?!
— Д-да… Руслан… Николаевич. Ему точно уже гайки. Я проверил и… В общем, его надо снимать и капиталить. Нового такого не найти, чтобы быстро провести замену. Это только с завода заказывать надо, а до него дай боже. Он неделю будет ехать. Так что… Капиталить. Да. И… сам я не справлюсь — мне нужна твоя помощь. Ваша помощь. Руслан Николаевич.
Я закрыл на секунду глаза и попытался взять себя в руки. Сзади мне сигналила ведьма на советской метле. Но мне на нее было плевать. Петрович только что сказал, что крупнейшая поставка мазута за весь год будет сорвана из-за гребаного КОМПРЕССОРА, который он должен был проинспектировать еще месяц назад.
— Петрович… — выдохнул я, все так же бухтя двигателем посреди проспекта. — Это просто какая-то злая шутка. Почему я должен делать все САМ? Все, — повторял я по частям, — сам… — Я натурально закипал, как чайник. — Просто возьми и почини этот чертов компрессор! Сделай это быстро — до конца этого дня, а то…
— Я не могу.
— Что? — мне показалось, что я ослышался. — Что, извини?
— Я не могу это сделать самостоятельно, шеф. Я инженер, а не механик.
— Ну и что, что ты инженер, а не механик, Петрович! Я вообще, между прочим, директор компании! И должен теперь в хорошем костюме и белой рубашке ехать на нефтебазу, чтобы менять с тобой вонючий, в прямом смысле слова, КОМПРЕССОР! Который надо было проверять нормально — делать это своевременно, чтобы не было такой фигни!
— Я понимаю, шеф. Простите. Провтыкал. Надо было провести ремонт еще летом. Мне показалось, что там еще есть ресурс на пару-тройку…
— К нам завтра завезут тысячи тонн мазута, потому что я рассказал поставщикам, что мы тут просто какие-то рок-звезды! А теперь мы будем выглядеть, как кучка придурков! Контора неудачников! Черт… — скрипел я зубами, заглушая в себе гнев. Но тут почувствовал, как скрип перерос во что-то слишком громкое. Скрип доносился… Снаружи?
— Так мне вас ждать на базе или…
Машина сзади выехала на встречку и наглым образом притерлась ржавым кузовом к моей отполированной бочине. Просто взяла и ОСТАВИЛА БОРОЗДЫ НА НОВОЙ КРАСКЕ!
После этого ведьма дала по газам и умчалась вперед. Все так же виляя задом на скользкой дороге. Ее корыто растворялось в серой слякоти, как и надежда на хороший удачный день — когда все запланированные дела решаются, а работа спорится.
Эти царапины на кузове стали для меня последней каплей. Этот сломанный компрессор. Вся эта жвачка от Петровича, что сам он не справится и нужны умелые руки на объекте. Все это стало одним целым — многоярусным тортом. А вишенка на нем — эта девка за рулем. Как обезьяна с гранатой. И эта обезьяна дает деру.
Ну уж нет! Ты от меня не уйдешь, паршивка! Ты мне сейчас за все заплатишь — и за ремонт дорогой машины, и за испорченный день!
— Так, Петрович, конец связи! Тут меня пытается убить какая-то баба за рулем! Сейчас разберусь…
Вообще я не обидчивый. Не злопамятный. Но эта набитая хамка на дороге — она меня реально вывела из себя. Так нагло поцарапать чужую машину и даже не остановиться.
Может, я бы и не стал требовать от нее денег на ремонт. Вполне возможно, что царапины неглубокие — хватит даже полировки без выпрямления кузова и прочих ухищрений. Но ее наглость — это беззаботное бегство от ответственности… Мне такое претит в принципе. Не люблю таких людей — которые натворят, а затем убегают. Оставляют проблемы за спиной, как будто их не существует. Исчезли. Пускай кто-то другой разгребает. Ага. Конечно. Ведь поцарапанная машина — проблема владельца этой машины. Почему
