нужно было сходить в лавку. Купить муку. — Элеон сама не понимала, что несет. Она опустила глаза от стыда.
— Да? — мальчишка засмеялся. — За мукой? В лавку? Почему просто не сказать, что стало интересно взглянуть на снег, а потом ты увидела карету и…
— Ты ведь не заколдованный снежной королевой мальчик? — вдруг выдала Элеон, глаза у нее округлились, а затем снова упали в пол.
— Что-о? Ты знаешь, ты очень странная. Конечно, я не заколдованный мальчик, и, конечно, нет никакой снежной королевы.
— А вдруг есть, — серьезно сказала Элеон.
— И кто же она?
— Ну не знаю. Возможно, чудовище, которое владеет снежной магией.
— Хм… Ведь не все монстры со способностью управлять снегом являются представителями королевской крови. Снежная ведьма может быть обыкновенной служанкой в доме знатных колдунов.
— А так бывает? Бывают знатные чудовища и слуги их?
— А, по-твоему, монстры живут в страшных пещерах и едят там младенцев? — улыбнулся мальчик. Элеон испугалась. Он ведь говорит сейчас о ней. В смысле, не о ней, а о таких, как она. Неужели и правда чудовища так поступают?
— Неужели и, правда, чудовища так поступают? — спросила Элеон.
Мальчик отвел взгляд в сторону, а затем снова посмотрел на собеседницу.
— Не-е-ет, — протянул он. — То есть я думаю, что это не так.
— Но ведь чудовищам положено быть плохими, да?
— Хм-м… Мне кажется, на зло нужны причины. Даже снежная колдунья не похитила бы мальчишку-человека просто так. Он ведь ее обидел, а она его не только не убила, но и сделала своим учеником. Как по мне, это великодушно.
— Разве похищение ребенка — это не пакость?
— А когда ты забираешь домой бездомную собаку, ты похищаешь ее? — спросил мальчик. Потом немного подумал. — Но это, конечно, не делает чудовищ людьми. Они такие, какие есть. И, возможно, ты права. Монстры должны быть жестокими и злыми.
Элеон вздрогнула. Ей хотелось спросить: «А я? Я жестокая и злая?» Но потом девочка поняла, что мальчик не может ответить на этот вопрос, потому что совершенно не знает Элеон. Да и она не знает его.
— Как тебя зовут?
— Юджин. — Он снова улыбнулся своими пухлыми губами. — А ты?
— Элеонора, — ответила она, глядя на его губы.
— Будем друзьями, — сказал Юджин и протянул ей руку. Элеон неловко пожала ее.
Только потом девочка осознала, что значат эти слова: «Будем друзьями». Как долго она ждала, что ей это скажут. Но теперь… если Юджин узнает, кто она? Просто кошмар! Элеон хотела, чтобы мальчик поскорее ушел, но он оставался, о чем-то у нее спрашивал. А ей приходилось отвечать. Они разговорились, болтали несколько часов. Когда Элеон поняла это, решила отделаться от новообретенного друга:
— Мне пора домой.
— Я провожу. — Юджин улыбнулся.
— Да я и сама могу. — Элеонора испуганно выпучила глаза.
— Да мне несложно.
— Мне тоже! — сказала Элеон. «Ну как еще объяснить, что я не хочу с тобой идти?»
— Вот и отлично, пошли! — сказал оптимистично Юджин, взял Элеон за руку, от чего девочке стало еще больше неловко.
Пришлось идти вместе. «А если он узнает, что я из сиротского дома? Что я никто?» — звучало в голове девочки. Но было уже поздно. Вот и приют.
— Ты здесь живешь? — удивился Юджин.
— Нет, — ответила Элеон быстро. — То есть да, то есть…. Не совсем… что… наверное, я… — бормотала она.
— Чего? — не понял Юджин.
— Да, я живу здесь, — в итоге сказала Элеон. — Я сирота и не знаю, кто я и почему меня оставили. У меня нет ни гроша за душой, хотя можно было и догадаться по моей одежде… — Потом добавила: — Если, в общем, не хочешь больше со мной дружить, я пойму.
— Глупости. Дружат не из-за красивой одежды, дома или родителей, а из-за того, что внутри.
— За душу? — вздрогнула Элеон.
— Да-а. К тому же… в общем-то, я тоже сирота. Мою маму… убили. Просто мне повезло. Я нашел дом и семью. Может, и тебе повезет?
— Может, — пробормотала Элеонора. — Пока.
— Прощай!
Элеон тихо зашла в дом, поднялась на второй этаж. За душу? Какая у нее душа? У монстров нет души. И никто не возьмет Элеон к себе — она не из тех детей, которых любят взрослые. Максин вот заберут. Элеон — нет. Она как дикий зверек, ходит всегда одна, играет одна. Да и кому нужен собственный монстр? Уж лучше отдать его в цирк.
Элеон упала на кровать и уткнулась лицом в подушку. Вдруг колдунья ощутила, что к ней подсели. Она поднялась, тревожно глядя на Максин и других девчонок.
— Кто был этот мальчик с тобой? — спросила Максин.
— Юджин, — нахмурилась Элеон.
— А что этому Юджину было нужно от тебя? Он хотел узнать что-то о детдоме? Или что?
— Он… дружить со мной хочет.
— С тобой? Зачем это ему?
— Я не знаю, — ответила Элеон. За ее спиной снова образовался горб. Максин это заметила.
— Скажи честно, ты притворяешься горбатой, чтобы меньше работать? — выпалила она. — Перед мальчиком-то ты прямой была!
— Что? — не поняла Элеон, руки ее задрожали. — Я не притворяюсь, я…
— Притворяешься! Только я не понимаю как. Покажи, что у тебя за спиной.
— Нет, — возразила Элеон. Но Максин уже тянулась к ней. — Максин, отстань! — закричала Элеон.
— Ты же испачкаешься, — сказала подруге другая девчонка. — Не трогай ты ее.
— Мне любопытно, — заистерила Максин и стала пытаться задрать платье замарашки со спины. Но Элеон сопротивлялась.
— Там опять этот мальчишка, — закричала девчонка на подоконнике.
Максин отвлеклась от своей жертвы и подбежала к окну. Остальные за ней. Элеон осторожно пристроилась позади них.
Во дворе играли дети. Девчонки у окна перешептывались о Юджине. Элеон испугалась. Зачем он вернулся? Нельзя, чтобы он ее такой увидел. Сердце девочки замерло. Он же не пойдет наверх, верно? Юджин встал под окном и обратился к Максин, которая буквально свисала к нему.
