как смоль волосы, выбивающиеся из-под прозрачной ткани, покрывавшей лицо. Ни на секунду я не усомнился в истинной природе создания. Люди так не выглядят. Люди не продираются сквозь заросли колючих кустов и крапивы, направляясь куда-либо.
– Мамочки! – воскликнул я, выронив фонарь из онемевшей ладони.
Существо остановилось и с хрустом повернуло голову. Полное оцепенение сразило плоть. Словно вкопанный, я не мог пошевелить ногами. Если бы минутой ранее я не наведался в уборную, наверняка обмочился бы от одного лишь вида нежити. Леденящая душу тень вопреки ожиданиям продолжила движение в сторону отряда. Я задышал вполсилы, опасаясь привлечь внимание, и отыскал в траве мигающий фонарик.
Силуэт из леса вплотную подобрался к стенам одноэтажного дома и вновь замер, точно обдумывая план действий. Не знаю, сколько времени прошло, прежде чем лесная нечисть, подобно пауку, начала карабкаться по стенам. Ее движения были легкими, а тело отрицало гравитацию. Призрак в считаные мгновения взобрался на крышу и осмотрелся. Что-то заставило его долго и безотрывно смотреть вдаль. Внезапно дверь корпуса приоткрылась. На крыльцо вышла Азиза. Тварь из кошмарных сновидений продолжала сидеть на черепице, словно ночная птица.
– Ну и куда ты пропал, Тём? Возвращайся скорее, холодно же!
Мои попытки заговорить не увенчались успехом. Губы дрожали в тщетном желании родить звук. Всё, на что хватило смелости, – это броситься навстречу студентке до того, как она вновь скроется за порогом. Несколько раз запнувшись, я взлетел по ступеням и кинулся в палату. Азиза успела схватить меня за плечи. Опустившись на корточки, она вкрадчиво заговорила:
– Эй, ты чего? Бледный, словно привидение увидел! Всё хорошо?
Я кивнул на автомате, но сразу понял, что так просто мне не отделаться. Собрав остатки мужества в кулак, я прошептал:
– Кажется, я увидел змею там, в траве. Гадюку!
– Нет, малыш, тебе показалось. Здесь даже ужики не водятся! Иначе не построили бы тут детский лагерь. Иди скорее спать, ладно?
– Хорошо, – с трудом вымолвил я, устремившись в сторону спальни.
В один прыжок я вернулся в кровать и с головой накрылся душным одеялом. Воздуха в образовавшемся коконе не хватало, но я и мизинца наружу показывать не собирался. Азиза ведь понятия не имела, что в тот момент, пока она со мной говорила, над нашими головами громоздилось порождение ночи. С учетом того, что я увидел, ему ничего не стоило пробраться внутрь. Главное – дождаться утра, авось пронесёт!
Неторопливый скрип двери вынудил затаить дыхание. Кто-то (или что-то) вошел в палату и вынудил половицы застонать. Словно в чудовищном сне, я почувствовал, как язык стал ватным, а в горле появился ком. Что бы ни происходило дальше, я не смогу закричать, даже пискнуть не получится! Звуки шагов становились все отчетливее. В какой-то момент ночной визитер задел свисающий краешек моего одеяла, и я почти смирился с тем, что умру. Поток тревожных мыслей нарушил знакомый шепот:
– Здесь и будет твое место, хорошо?
Объятый любопытством, я приподнял одеяло. На соседней кровати, пустовавшей предыдущие дни, сидел невысокий, коротко стриженный мальчишка. Клавдия Викторовна, наш старший воспитатель, заправляла в наволочку его подушку. Пацан без особого интереса наблюдал за происходящим. Как только женщина приготовила постель для сна, новенький разделся и лег на бок, спиной ко мне. В палате вновь стало тихо. Тогда я и представить не мог, чем кончится эта жуткая, словно списанная с дурного сна история…
* * *
Новый день в «Сосновом логу» начался запланированно рано, то есть ровно в семь утра. Азиза прокричала бодрое «подъем» и приоткрыла окно для проветривания. Мои соплеменники нехотя зашевелились, в то время как я натурально страдал от давящей боли в затылке. Выспаться ночью так и не удалось. Сначала боялся закрыть глаза, а после – просыпался каждые пять минут от навязчивых видений. И только в пятом часу покой вернулся в мое сердце вместе с блеклым светом, пробивавшимся сквозь тяжелые кроны сосен.
Казалось, едва опустились веки, неугомонная практикантка ворвалась в палату и перевернула все с ног на голову! Смирившись с долей вечно рассеянного и сонного ребенка, я вынудил себя подняться. В семь тридцать начиналась зарядка, а тем, кто опаздывал, здорово прилетало. Никоим образом я не хотел оказаться в числе провинившихся, а потому подгонял себя как мог.
– Это еще что за чучело? – вышагивая в одном нижнем белье, просипел Артур.
Взгляд задиры устремился в мою сторону, точнее в сторону кровати, что располагалась рядом. Там, неспешно заправляя одеяло, мелькал новенький.
– Он с нами теперь будет, ночью приехал! – зачем-то вмешался я.
– Хрен ли ты за него впрягаешься? Он че, глухонемой? – усмехнулся парень, недоверчиво осмотрев нас обоих. – Или твой новый бойфренд?
Комната разразилась хохотом. Смеялись все, кроме меня и новенького. Большинство делало это, чтобы уважить лидера и не стать объектом его новых издевок. Неизвестно, чем бы кончилось дело, не вмешайся Азиза. Сигналом свистка она призвала к тишине.
– Артур, вижу, тебе нравится быть в центре внимания? Значит, сегодня именно ты проведешь зарядку! Но для начала надень шорты и майку.
Вожак стаи волчат недовольно оскалился. В ту же секунду я понял, что за это придется ответить. Либо мне, либо этому безымянному мальчишке рядом. Так и не удосужившись представиться, он проследовал на выход. Как оказалось, у него было освобождение от физкультуры. «Ох, не избежать ему взбучки, не избежать!» – с досадой осознал я и приготовился к разминке.
Покончив с рутинными занятиями вроде уборки и стирки нижнего белья, мы отправились на завтрак в корпус номер 1. Там полным составом находилась группа девочек. Переминаясь с ноги на ногу, воспитанницы приюта оживленно трещали обо всем на свете и совсем не обращали на нас внимания.
Когда ты ребенок, все, кто не похож на тебя (особенно так радикально), воспринимаются как пришельцы. На них можно смотреть с удивлением, но даже в голову не придет подружиться. Через пару лет эти противоположности притянутся, да так сильно, что не сыщется на Земле силы, способной это изменить. Но то будет нескоро, а до тех пор мы брезгливо морщились при виде друг друга. По крайней мере, на публике.
Стоит сказать, что в то утро «глупые девчонки» мало интересовали «пацанячий отряд». С куда бо́льшим интересом обсуждалось появление «духа», что в армейской терминологии, бог весть как затесавшейся в детский лексикон, означало «новенький». Артур уже разминал кулаки, чтобы преподать ему урок «уважения к старшим», но мальчишка не явился… на свою удачу! Его тарелка манной каши, тонкий ломтик хлеба с маслом и компот переместились на поднос и вместе с Азизой исчезли в неизвестном направлении.
Этот чудак и впрямь будто напрашивался на неприятности, ведь каждый приютский знает, что единственный способ выжить – не выделяться: смеяться, когда смеются все, быстро отвечать на
