class="p1">— Не надо рассказывать, — буркнул он, — потому что я не хотел тебя обидеть.
— То-то, — удовлетворенно хмыкнул Дуб и обратился ко всем. — Ну, раз у вас больше вопросов нет…
— А про отношения с Системой? — хитро прищурился Псих.
— Не борзей.
— Понял.
— Так вот, раз у вас больше вопросов нет, мы бы хотели пригласить вашего мальчика к нам в гости. У нас сегодня вечер отдыха. Не всё же работу работать. Мы иногда собираемся тесной компанией — ну там, посидеть, поболтать, пивка попить…
— Шашлычки… — понимающе кивнул Жир.
Брови Дуба оскорбленно взметнулись вверх.
— Мы и огонь? Ты наркоман, что ли?
— Извините, не подумал.
— Да вы вообще с думалкой не все дружите, я смотрю, — все еще ворчливо парировал долгий и продолжил. — Так вот. В этом году мы решили здесь, на Клюквенном болоте, собраться. Только, значит, сели, пиво разлили — а я всегда фоном за обстановкой слежу, привычка такая. Смотрю, гля! Вы идете. И, главное, совсем рядом с нами. А уж вас-то в своем серфинге мы пасем предметно. Можно сказать, сериал с вами в главной роли каждый день смотрим — сами понимаете, почему, не дети, чай. Ничего важнее вашего роад-муви в России сейчас не происходит, поэтому смотреть нам на ваши рожи еще — не пересмотреть. Ну я сразу Кедру и говорю — давай, говорю, пацана к нам пригласим. Пусть с нами посидит, поболтает. Когда еще такой случай представится. Можно было, конечно, и всех позвать, пива не жалко, но разрешается только одного. Сперва по традиции украсть его хотели, но Береза сказала — что вы как пещерные людоеды окрестные? Налетать, воровать, пугать… Пойдем толпой, все объясним, они нормальные мужики, все все поймут. Ну мы поднялись и пошли.
Предложение было настолько неожиданным, что все немного оторопели. Тот согласно закивал головой, Псих неопределенно пожал плечами, а Жир неожиданно обиделся.
— А почему опять его? — надулся он. — Почему как застолье — так сразу Четвертый? Есть и другие кандидатуры. Ничем не хуже.
И он многозначительно состроил глазки Березе. Та опять залилась смехом.
— Потому, поросятина ты навязчивая, — вмешался в разговор Клен, — что это вы его сопровождаете, а не он — вас. Значит, он — главный. Он ствол для всех веток этого проекта. Ну что, ствол, идешь? На пару часов отлучишься, не больше.
— Ну… Иду. Интересно, — решился монах. — Только на пару часов не получится, я посмотрел на карте — Клюквенное болото отсюда не очень близко.
— Это не твоя забота, — отрезал Дуб. — Мы своими тропами через лес пойдем.
Он легко приподнял юношу, посадил его на свое плечо. Нежданные гости быстро спустились к лесу, где растворились между деревьев, как их и не было.
Клюквенное болото
Тугулымский сектор,
Свердловская локация
57°06′ с. ш. 64°95′ в. д.
На клюквенном болоте долгие расположились с неожиданным комфортом. Никакого костерка, без которого для людей пикник — не пикник, конечно же, не было, но все остальное было на высоте — милая полянка на острове, удобные шезлонги, расставленные кружком, столик с закусками и даже несколько бочонков с пивом.
Сняв Четвертого с плеча, Дуб отошел к куче вещей и чем-то погремев там, спросил у Четвертого:
— Тебе к пиву кружку?
От такого вопроса монах опешил и не сразу нашелся, что сказать. Вместо него ответила Береза.
— Дуб, не тупи! Конечно, кружку.
Крепыш кивнул и вернулся, неся в одной руке пивную кружку, а в другой — три таза. Или, точнее, банных шайки, в которых ноги парят.
— Наконец-то! — буркнул Клен, цапнул одну емкость, быстро разулся, сунул ноги в таз и забулькал бочонком, наполняя шайку пивом.
— Кайф! — счастливо простонал он и пошевелил пальцами ног. — Холодненькое…
Дуб тем временем галантно поухаживал за дамой, подливая пива ей в таз. Потихонечку потягивающая пиво Береза по-кошачьи жмурилась от удовольствия.
Четвертый мысленно пожал плечами и наполнил пивом кружку — за слабые алкогольные напитки Система почему-то не штрафовала, и этим попустительством Жир с Тотом активно пользовались в деревнях. Когда, конечно, деньги были.
Когда все утолили первую жажду и пригрелись на ласковом майском солнышке, Дуб предложил Четвертому:
— Ну что, может, начнем уже?
— Да я не против, — пожал плечами монах. — Только я так и не понял, что вы от меня хотите?
— Я? — переспросил древень и вдруг заговорил размеренным стихом:
Я хочу разговоров в холодном подъезде —
Прыгать с темы на тему, чтоб душами слиться.
Я тоскую по песням для трав и созвездий,
По надеждам и планам, которым не сбыться.
Время — вор. Пяткой в грудь колотить надоело.
Но наивные клятвы по-прежнему в силе.
Пусть летать не по чину, но ползать — не дело.
Я тащу сам себя из уютной трясины.
Не положено нам ни покоя, ни света:
Только долг и долги, дураки и дороги.
Но в любви мы сильней, чем бессмертные боги.
Я считал твой архив с допотопной дискеты.
Дуб замолчал. После секундной паузы последовала немного раздраженная реплика Клена:
— Ну и нафига, Дуб? Договаривались же — ничего сиюминутного, только искусство, которое выше времен.
— Да ладно тебе! — отмахнулся тот. — Подумаешь, пара слов всего.
— Нет, не ладно! — занудствовал Клен и повернулся к Четвертому. — Вот скажи — ты знаешь, что такое «подъезд»?
Монах опешил.
— Ну, так-то я вообще-то в городе родился и вырос.
— О! — обрадовался Дуб. — Слыхал, ретроград! Подъезд же, не парадное какое.
Но Клен не отставал.
— Хорошо, а что такое «дискета» — ты в курсе?
— Про дискету не знаю, — честно сознался Четвертый. — Но, может, вы уже объясните — что происходит? А то я, честно говоря, сижу здесь дурак дураком.
— А происходит каждый раз одно и то же, — вступила в разговор раскрасневшаяся от пива Береза. — Каждый раз эти два душнилы начинают друг к другу цепляться. Но если очень коротко — то все просто. Мы — очень долгоживущие существа. И, как вы говорите, «вставляет» нас только то искусство, которое вне времени, которое не устаревает или устаревает очень медленно, за несколько столетий. Это значит, что в сфере литературы нам подходят только стихи.
— Почему? — удивился монах.
— Потому что
