звук. Шепот заполнял пространство, пропитывал его, как вода — губку, накатывался волнами с порывами ветра. Дина неспешно шла вдоль рядов могил, разглядывая таблички. Умер в девяносто восьмом. Умер в восемьдесят третьем. Умер в шестьдесят шестом. Со старых памятников равнодушно глядели на Дину пыльные, выцветшие лица. Иногда попадались могилки посвежее — двухлетней, трехлетней давности. Гладенькие, еще не утратившие блеска памятники казались неприлично роскошными в окружении потрескавшихся, рассыпающихся плит из фальшивого мрамора. Но даже эти гранитные щеголи были слишком старыми. Дина искала свежие могилы.
Первые обескровленные трупы начали находить в июле. Возможно, до этого вурдалак был в не в кондиции и заканчивал трансформацию — а значит, накинем еще месяцок. Получается, приблизительная дата смерти — май или июнь.
Таких обнаружилось на кладбище всего три. Гольцов Юрий Михайлович, тридцать восьмого года рождения, Тарновская Тамара Васильевна пятьдесят четвертого и Любовецкая Анжела Дмитриевна семьдесят девятого.
К последней могилке Дина присматривалась дольше всего. Нашарив в кармане сигареты, медленно прикурила, выпуская бледный дым в наливающееся темной ночной синевой небо. Полноватая, но очень миловидная блондинка глядела на нее с фотографии оценивающим взглядом. В надвигающихся сумерках густо накрашенный рот казался перепачканным кровью.
Если включить воображение, если представить, как она улыбается, кокетливо взмахивает ресницами и томно вздыхает… Такая вполне может понравиться.
Заметив на пустынной дороге милую пухленькую блондинку, одинокий водитель запросто пригласит ее в машину. Немножечко пофлирует. Купит в ближайшей «Пятере» бутылку вина. И повезет к себе, в холостяцкое гнездышко.
Сам отопрет в дверь — и сам впустит в дом. А утром родственники найдут его обескровленное тело без видимых признаков насильственной смерти.
Похоже, командировка в Россошь будет рекордно короткой. К огромному огорчению Ирины Сергеевны — и к счастью для россошанских школьников. Никто не заслуживает пытки литературным кружком. Ни Гитлер, ни Кортес, ни Тед Банди. Никто.
Глава 2. Немного административной романтики
Глава 2. Немного административной романтики
Дружный педагогический коллектив школы №1 встретил новенькую с настороженным любопытством. Математичка Ольга Николаевна, она же преподаватель компьютерной грамотности, она же — внезапно — учитель рисования, проявила некоторую ревность — то ли профессиональную, то ли личную. Наставив на Дину серые, как металл двустволки, глаза, Ольга Николаевна начала стремительный обстрел вопросами: а какой опыт, а где преподавала, а почему оставила хлебный Питер, променяв его на провинцию? Но Мария Степановна, вовремя заметив неладное, бросилась на помощь соратнице по гуманитарному цеху.
— Ну Оленька Николаевна, ну что же вы! Пусть девочка сначала привыкнет, освоится… Проходите, Диночка, проходите, я тут печеньице припасла.
Под ласковое воркование Марии Степановны Дина устроилась в старом потрепанном кресле, взяла из вазочки густо присыпанное сахаром домашнее печенье и затаилась. Позабыв на время о новенькой, педагогический коллектив рухнул в пучину текущих проблем. Минобр прислал для заполнения новый отчет, но не прислал объяснений, что же он хочет в этом отчете видеть. В туалете сам собой раскололся унитаз, и нужно было срочно изыскивать средства для покупки нового. Девятый класс под предводительством некоего Маркушева сбежал с последнего урока и оккупировал игровую площадку в детском саду, вступив в конфликт с воспитательницами. Фраппированные воспитательницы позвонили директору и крайне негативно отозвались о воспитательном процессе, протекающем в школе номер один.
— Что делать будем? — Ираида Ивановна, директор, нервным движением поправила вытравленный добела жесткий локон.
— С Маркушевым? — безнадежно переспросила Ольга Николаевна.
— Да с Маркушевым ничего не сделать уже. С воспитательницами! Танька мне уже третий раз звонит, отчитывает, как девочку. Можно подумать, наши олухи с корнями там эти грибки паршивые выкорчевали. Покатались на карусельках, полаялись немного да и ушли. А Танька мне теперь мозги чайной ложечкой вычерпывает.
— Может, краску ей подарить? — задумчиво протянула худенькая женщина в серой водолазке. Вроде бы учительница истории. Или географии — лица и имена в голове у Дины уже безнадежно перемешались. — Хорошая краска, бежевая такая. У меня с летнего ремонта осталась парочка банок.
— Еще чего! Знаете, сколько я от родителей за эту краску выслушала?! — тут же взвилась Ираида Ивановна. — Всего сотка в месяц — а скандалов было, как будто я последнюю корку хлеба в голодный год забираю.
— Да-да, не надо краску, — вступила учительница английского. — Я третий год прошу парты в седьмом кабинете перекрасить.
— А вы, Нина Петровна, могли бы и сами краску купить! — поджала губы женщина в серой водолазке. — Вы же находите время для репетиторства? Вот и для школы приложите некоторые усилия.
— Чем я занимаюсь в свободное время — сугубо мое личное дело!
— Вот и занимайтесь личным! А в общественный карман руку не суйте!
— Не надо завидовать, Светлана Михайловна, не надо завидовать! Я же не виновата, что дети хотят заниматься английским. География, увы, не самый полезный предмет…
— Да просто я весь материал на уроках рассказываю! А не посылаю детей в учебники!
— О да. Ваши дети действительно очень давно не открывали учебники…
— Коллеги, пожалуйста, успокойтесь! — вскинула пухлые ладони директор. — Светлана Михайловна, Нина Петровна, ну зачем вы так! Это всего лишь краска.
— Дело не в краске! Дело в принципах!
— Только у вас, Светлана Михайловна, все принципы к материальному сводятся!
— А вы, значит, с учениками по вечерам исключительно из идейных соображений занимаетесь! Пятьсот рублей в час!
— Ну так и вы занимайтесь! И просите тысячу! Вдруг дадут?
— Я не собираюсь превращать школу в магазин!
— Знаете, что товар никто не купит?!
— Коллеги, коллеги! Успокойтесь, пожалуйста!
Дина громко откашлялась. Дождалась, когда разгоряченные спором учительницы притихли, тяжело и шумно дыша. Снова откашлялась.
— Простите, коллеги, я не совсем поняла. А почему ученики девятого класса свободно зашли на территорию детского сада? Там что, проходной двор?
— Действительно, — медленно моргнула Нина Петровна, уже перестраиваясь на новые рельсы. — Действительно… А почему это посторонние свободно по территории детского садика шляются? Хорошо, что безобидные дети зашли. А если бы извращенцы какие-нибудь? Или, допустим, террористы?
— Боже упаси! — охнула директор. — Ну что вы такое говорите, Нина Петровна! Откуда же здесь террористы!
— Не скажите, Ираида Ивановна! Всякое может случиться! Вот, недавно совсем — слышали новости? Был нормальный парень, на работу ходил, все как у людей — а потом взял ружье и пошел по людям из окна стрелять! Вдруг вот такой же псих в
