сундучков с золотыми монетами и женскими безделушками стояли между когтистых лап дракона, а на шкатулке с самоцветными камнями – неприкосновенным запасом поселкового совета на случай застоя в торговле с темными эльфами, покоилась волокнистая бородка, свисавшая с покрытого мелкой чешуей подбородка.
Фьялар прижался к стене, ожидая пока Делия спустится в зал и разглядывая спящего противника. Потолок, в три гномьих роста, похоже, не давал дракону возможности выпрямиться, в главные ворота, через которые проходили рельсы вагонеток, ящер мог протиснуться лишь с трудом, обдирая плечи и сложив перепончатые крылья к самому хребту, усеянному разномастными гибкими шипами от фута до трех длиной. Красно-бурая чешуя, цвета подгнившей крови, слегка светилась от внутреннего жара дракона, в мелкие трещинки кривых и острых когтей набилась старая грязь, у одного из витых рогов, почти прижатых к узкому длинному черепу, обломился кончик.
Дракон шевельнулся во сне, из пупырчатых ноздрей к потолку взлетели черные облачка густого дыма, пасть, в которой Фьялар поместился бы целиком, слегка приоткрылась, и желтоватые клыки лязгнули, словно стальные клинки.
Делия легонько ткнула Фьялара в бок, отрывая от созерцания драконьей мощи, и скользнула в затененную нишу, на полдороге между шурфом и драконьей кучей. Красноватые отсветы блеснули на обнаженной коже рук и бедер, плащи они оставили наверху, и теперь на дроу оставался только би-плэйт, черная кираса, прикрывающая грудь, и узкая тассета того же металла на бедрах. Фьялар кивнул, вытягивая из наспинных ножен Бен-Грефилль, и алый свет заструился по светлому клинку кровавой дорожкой, каплями дробясь в серебристых вытравленных рунах.
Гизник снова пошевелился, но гном уже пристроился за широким каменным столбом, поддерживающим потолок зала, и бросил косой взгляд на Делию. Девушка словно не замечала его, прислонившись спиной к шершавой каменной кладке. Посеревшие губы беззвучно шевелились, произнося слова витиеватого заклятия. Фьялар сжал в руке рукоять фальчиона и шумно вздохнул. Пора было начинать.
Гном медленно вышел из укрытия, нарочито громко топая тяжелыми башмаками по каменному полу. Звук вышел приглушенный, но дракон в мгновение ока вскочил на лапы, скрежетнув когтями по базальтовым плитам. Разинутая пасть ощерилась кинжалами клыков, раздвоенный язык мелькнул гадюкой. Дым из ноздрей повалил двумя плотными серыми струями.
— Кто здесь?
Струя пламени ударила в дальнюю стену, но гном молнией метнулся к ближайшему столбу, укрываясь от пронесшегося мимо огненного облака.
— Ты украл мои сокровища! – провозгласил Фьялар, показавшись из-за столба, пока Гизник снова набирал воздух, готовясь к очередной атаке. – Верни их мне, жалкий червяк!
— Что?!
Дракон рычал и пыхтел, словно паровой котел в главной кузне Горы, но слова у него выходили довольно внятно, несмотря на змеиный язык и полную пасть клыков.
— Покажись, трус! – проревел Гизник. – Выходи, чтобы я видел свой завтрак лицом к лицу!
— Подавишься! – Фьялар бросился к следующему столбу, чуть ближе к дракону, стараясь не терять из виду все еще шевелящую губами Делию.
Пламя заклубилось ослепительно алыми облаками с дымной черной каймой, обдало нестерпимым жаром, обожгло ладонь раскалившимся эфесом фальчиона. Фьялар прижался к столбу спиной, переводя дух, но рукоять не выпустил.
Сбоку Делия, наконец, открыла глаза и бросила быстрый взгляд на поле боя, оценивая обстановку. Эспады остались в ножнах, сегодня ее оружием была магия. Дроу вскинула руку, молча показывая Фьялару обратный отсчет на пальцах.
«Три, два, один».
Фьялар снова вылетел из-за столба, и Гизник распахнул пасть, намереваясь сжечь наглого коротышку дотла. Порыв ледяного ветра, сорвавшийся с вытянутой руки Делии, затолкал пламя обратно в глотку, и дракон закашлялся, замотал головой, охаживая себя по бокам шипастым хвостом. Не больше пары мгновений, но Фьялару хватило, чтобы, подскочив к ящеру в отчаянном прыжке, обеими руками вонзить фальчион в драконий глаз.
Гизник заревел от боли, закрутил тощей шеей, кривые когти взметнувшихся передних лап едва не задели отступающего за ближайший столб обезоруженного гнома. Хвост ударил по столбу, и камень покрылся трещинами, но выдержал. Дракон, воя от нестерпимой боли и бессильной злобы, вскинул голову, ударился о низкий каменный потолок, глубже вгоняя клинок фальчиона в умирающий мозг, рухнул на бок и забился в судорогах, сотрясая пещеру. Фьялар бросился в нишу, где Делия, вложившая в заклинание все силы, едва держалась на ногах, упираясь спиной в стену.
— Получилось! – прошептала она, и в зеленых глазах сверкнула радость. – У нас все получилось.
Гном подхватил ее, и кровь застучала в висках, в кончиках пальцев, коснувшихся бархатной черной кожи, пробежавшихся по полуоткрытым губам, по затрепетавшим от легкого прикосновения векам, по округлым изгибам крепких бедер.
Виновато оглянувшись на грязный пол и на остывающую на куче награбленного скарба тушу дракона, Фьялар разжал объятия, и Делия грустно улыбнулась.
— Может быть, ты?.. – гном не договорил, вопросительно взглянув в подернутые поволокой желания зеленые глаза.
— Нет, — Делия тряхнула серебристой гривой волос, — нет, Фьялар. Я не останусь. Корона – твой долг, не мой. Я никому ничего не должна, но у меня есть то, что превыше долга – мое предназначение. Мои эспады, моя магия, моя работа. Если я останусь, кто вытащит из Преисподней наивную девчушку, попавшую в сети инкуба? Кто вернет похищенный демонами Джаханнама священный меч? Это то, что я умею лучше всего, Фьялар. Я…
Она замолчала и стиснула его руку до боли, до судороги, словно вцепившись в соломинку над пропастью.
— Я отдала бы за тебя жизнь. Но я не изменю ее для тебя, Фьялар. В этом мире есть вещи важнее любви. Кому знать, как не тебе?
— Кому знать, как не мне, — отозвался гном, — ну что же. Мы найдем твой Камень, и дороги наши разойдутся. Но я рад, что они пересеклись.
Делия кивнула и, подтащив к стене вытянутый из драконьей кучи старый бархатный плащ, улеглась, глядя в потолок. Заклинание, которое она сама придумала по пути к шахте, было еще не совсем отшлифовано и забрало у нее слишком много сил. Если бы… Дроу закрыла глаза, и легкая дремота, сквозь которую еле слышно доносился стук и шорох разбираемых Фьяларом находок, сморила девушку.
Сон взорвался осколками битого стекла, звоном монет, чередой смачных гномьих проклятий. Делия вскочила. Фьялар стоял с перекошенным от гнева лицом, борода, выбившаяся из-за пояса, воинственно топорщилась, брови сдвинулись в линию, серые глаза метали молнии.
— Я – полный болван, — буря утихла так же внезапно, как началась, и гном заговорил тихо, понурив голову, — я