Это мое.
Жемчужное-Ухо вздрогнула. – Простите меня, повелитель. Я не хотела ничем навредить.
- Мне уже ничто не может навредить, Леди Жемчужное-Ухо. Я уже недосягаем для любой угрозы, которую ты лишь можешь себе представить. Но моя воля все еще – закон в Товабаре. И да вострепещут враги мои!
Жемчужное-Ухо поклонилась, дабы спрятать выражения своего лица. – Да здравствует Даймё. – Она подняла глаза и сказала, - Если позволите, мой повелитель, Леди Йошино…
- Родила, да, да, да. Ты это уже сказала, Леди Жемчужное-Ухо из кицунэ-бито. Но я также кое-что создал этой ночью. Я также произвел нечто на свет. Я отец и мать для всей этой страны.
Дети мои – легион, однажды они воссядут на трон этого мира и следующего. Ты обратила внимание на изменение в моем алтаре.
Жемчужное-Ухо замерла, сбитая с толку неожиданным смещением темы разговора. Даймё не спрашивал; он наблюдал.
Леди Жемчужное-Ухо склонила голову в поклоне. – Обратила, мой повелитель.
- Запомни его хорошенько, ибо ты никогда не посмотришь ни на что подобное. Это монумент надежды Товабары. Это дверь, за которой я запру будущее. Это символ моей божественной судьбы и счастливой судьбы моего народа.
- Великолепно, мой повелитель. – Она улавливала в Даймё нечто странное, веющее плохим предзнаменованием. Что-то в его глазах и головокружительном возбуждении, волнами скатывающемся с него, вызывало едва преодолимое желание вырваться из этого помещения и умчаться прочь.
- Я посягнул на многое, Леди Жемчужное-Ухо. Ради своего народа, я поставил на кон собственную жизнь и все свои достижения. И я выиграл.
Жемчужное-Ухо подняла голову. – Могу ли я спросить, мой повелитель… что Вы выиграли?
Беспокойные глаза Даймё Конды неожиданно замерли, зафиксировавшись на Жемчужном-Ухе. – Долгий мир, - произнес он, исказившись в безумной, хищной ухмылке. – Правление закона, обеспеченное мощью, усиливающей его действие. – Его блуждающие глаза начали светиться в сумраке комнаты. Его рот раскрылся, обнажив квадратные острые зубы. – Вечное процветание. Лучший из всех возможных миров для моих детей, и детей их детей. – Голос Конды оставался низким и неровным, но Леди Жемчужное-Ухо услышала за его словами звук, похожий на свист парового котла. Осторожно, стараясь не выдать свое волнение, она мысленно содрогнулась.
- Теперь, Леди Жемчужное-Ухо, слава моей возлюбленной Тавабары никогда не поблекнет. – Даймё повернулся лицом к мраморной колонне и парящему над ней диску. Он распростер руки и прокричал, - Узри! Нового духа моего королевства!
Жемчужное-Ухо стояла и смотрела… на Даймё, на алтарь, на тревожащий ее силуэт, выгравированный на диске. На северной стене, фреска, изображающая Даймё и ками, казалось, пошевелилась в дрожащем свете факелов, крашенные и потертые фигуры на ней вновь переживали великую победу.
Даймё Конда все еще держал руки широко распростертыми по обе стороны. – Ты можешь идти, Леди Жемчужное-Ухо. Я в скором времени навещу своего второго ребенка. Тебе не стоит волноваться. Хотя мои манеры могут показаться тебе странными, а мои мысли путанными, я, наконец, нашел покой. Ступай, Леди Жемчужное-Ухо. Объяви миру, что скоро все измениться к лучшему.
- Повелитель. - Леди Жемчужное-Ухо тихо попятилась из комнаты, не поднимая голову, пока она не достигла верхних ступеней лестницы. Повернувшись уходить, она бросила последний взгляд на таинственное изваяние.
Даймё стоял в безмолвном торжестве. Каменный диск парил и дымился над новым алтарем. А на северной стене, Мёдзин Очищающего Пламени плакал, настоящие слезы его шипели, капая на холодный гранитный пол.
Жемчужное-Ухо помчалась вниз по лестнице, мимо воинов Даймё, и обратно под проливной дождь.
Часть первая
Очимуша
Глава 1
Что-то важное происходило на задворках старого города. Тоши Умезава держался вдалеке от банды крысиных головорезов, пробиравшихся сквозь разрушенные здания на краю Эйгандзё, на достаточно большом расстоянии для зрительного и обонятельного контакта, дабы они не обнаружили своего тайного преследователя. Незуми-бито умели хорошо запутывать следы, но Тоши еще лучше умел их распутывать.
Он слышал тихий рычащий шепот от разговора двух крайних крыс. То, что они вообще что-то говорили, означало, что они понятия не имели о его присутствии.
- Чуешь че-нибудь?
- Неа.
- Слышишь че-нибудь?
- Неа.
- Я тоже. Пошли?
- Пошли.
Тоши прислушался к едва уловимым шуршащим звукам, когда они рванули нагонять остальных. Он насчитал почти дюжину незуми-бито, тайком пробиравшихся сквозь развалины. Неслыханным было увидеть одновременно более трех или четырех за пределами их территории в Болоте Такенума, кроме тех случаев, если они грабили твою лачугу, или резали тебе горло. Они были эффективными убийцами лишь в том случае, если их было много, и умелыми ворами, только если план разрабатывал кто-то другой.
Крысы, тем не менее, прекрасно следовали приказам и умело обменивали насилие на наличные, поэтому Тоши и выделил им достаточно пространства. Присутствие двенадцати или более незуми на улицах до захода солнца означало, что они трудились над чем-то серьезным. Если он будет внимателен, он сможет выгадать значительный куш со всего дела, даже не участвуя в нем лично.
Тоши выждал еще пару секунд, чтобы убедиться, что незуми отбежали далеко, и проследовал за ними. Внешне он был ничем не примечателен, среднего роста, среднего сложения, но он был жилист и гибок, и двигался с удивительно плавностью и грацией. В отличие от незуми, Тоши не издавал ни единого звука и не оставлял ни малейших следов. Его простой пепельно-серый плащ покрывала красно-черная кольчуга, защищавшая его от заточенного оружия. Лицо было вымазано черной грязью и его яркие зеленые глаза сверкали в тусклом сумраке.
Ему говорили, что он был обезоруживающе красив в мальчишеском смысле слова, но говорили это лишь те, кого Тоши побеждал, пытаясь объяснить, как ему это удалось. Кроме того, до сих пор, его лицо никогда не вытаскивало его из опасных ситуаций.
К его удивлению, незуми направлялись не на юг, от крепости Даймё, а на север, прямиком к ней. Это означало, что их целью были не трофеи из разрушенных городов и деревень, окружавших крепость, а скорее что-то такое, чем кто-то все еще владел и дорожил. Тоши отметил это про себя. Хорошо. Возможно, в конце концов, это дело стоило того, чтобы его ограбить.
Он следовал за незуми еще час, пока они пробирались через опустошенные руины. Он все больше воодушевлялся своими перспективами – незуми даже не пытались искать ценности в разбитых лавках и некогда роскошных имениях, встречавшихся по пути. Куда бы они не направлялись, что бы ни было
