ним и таксой, которая бегала и играла с малышом.
— Я думала, он тебя безумно любит, а он, такой же, как и все мужики, — мама взяла меня за руку.
— Не все, мам, есть в этом мире нормальные мужчины.
— Да где искать-то? У кого не спросишь, кругом кобели! — уже начинала злиться мама, но все ее голос дрожал.
— Не будем как там у всех, нам надо думать, как у нас, — я не знала, говорить ей о том, что он хочет сына у меня забрать или нет, но в итоге решила, что лучше ее не тревожить.
Я разберусь. Ничего он мне не сделает. Я не слабачка, об которую можно ноги вытирать. Не надо мне угрожать.
Я ради своего сына все сделаю, все. Он и моя мама — самые дорогие мне на свете люди и трогать их — последнее, что стоит делать.
Маленький голубоглазый блондин, похожий на меня, как две капли воды, бегал с палочкой по зеленому газону. На его лице была улыбка, а волосы уже взъерошены от дующего теплого ветра. Он хохотал и гладил Люську— мамину собаку, которой уже много лет. И заставлял меня невольно улыбаться тоже.
Солнце садилось, лучи просачивались меж деревьев, напоминая о том, что день скоро подойдет к концу и что скоро наступит завтра… Завтра, когда все уже будет по-другому. От рассвета и до заката.
Я чувствовала, что что-то может сегодня пойти через одно место, но не настолько. Лучше бы я наступила в ту самую лужу, чем застала мужа с любовницей. Лучше бы…
Я обнимала маму, смотрела на сына и понимала, что это только все начинается. Дальше будет просто феерия. Только что, вот именно? Что выкинет мой «любимый» муж и на что способна эта его насадка на прибор?
Что они выкинут, что предпримут, чтобы совершить задуманное?
Глава 4
Татьяна
Я сидела на кровати, свесив ноги. Не могу уснуть. Дурные мысли, разрывающие сердце, лезут в голову.
А что, если у него и правда получится забрать у меня сына?
Что, если так и будет?
Да не, Таня, бред же сивой кобылы. Ну сама посуди, как?
А все равно страшно, аж трясет все. Спать не могу.
Ромашки что ли выпить или корвалола… Ой, не знаю, тяжело.
У меня до сих пор перед глазами эта причмокивает член моего мужа мадама.
Мерзость. Чистой воды мерзость.
Ее испуганные глаза, которые в то же время смотрели на меня с ненавистью. Она ведь селя себя так, словно я пустое место.
Но это не так.
Я не пустое. Далеко.
Таким размалёванным курицам… Что только в них мужчины находят? Сделанные сиськи, губы, точеные подбородок?
А у меня вот ямочка, уже есть морщинки, где-то седые волосы, которые приходится закрашивать. Я раз в месяц хожу в салон, обновляю цвет, в свой же. Как бы глупо это мужчины ни называли.
Я слежу за собой, я делаю зарядку по утрам, гуляю с ребенком, много хожу, в том числе на каблуках. У меня мозоли на пятках и на мизинце от острых носов моих рабочих туфель. Да, я не идеальна, но у меня опрятные ногти, всегда опрятные волосы, я хорошая мать, верная жена, любящая.
Я всегда стараюсь приготовить завтрак, на праздники пеку торты.
Я много работаю, не прошу много денег, чтобы покупать себе хотелки.
Я…. Я…
Я много чего.
Столько лет отдала, чтобы получить такой нож в спину. Острый и пронзающий насквозь.
Слезы текли по моим щекам.
Почему они могут… Эти мужчины думают, что, если у тебя есть жена, об неё обязательно нужно вытереть ноги?
Подай, принеси, пошла… Не мешай.
Почему жизнь так несправедлива? За что? Просто, за что?
За года, потраченные в ожидании материнства? За пролитые слезы и за возможность просто быть женщиной?
Я плакала, но закрывала рот руками. Никто не должен этого слышать. Никто.
Мои слезы, только мои проблемы, и маму с сыном расстраивать не хотелось.
Завтра, точнее, через пять часов у меня рабочий день.
Сегодня я пойду ненакрашенная, разбитая…
А пусть, на деле так оно и есть, закроюсь в кабинете и буду надеяться, что никто не придет на собеседование.
Поднятие ключевой ставки, новые проценты по кредитам, неразбериха… Завтра в офисе будет бардак.
Сотрудники, которые не хотят работать, а хотят отдыхать летом.
Мне бы кто дал отдохнуть.
Я работала без отпуска, многие года, получила повышение и год узнала, что беременна.
Потом декрет: бессонные ночи, отваливающейся спина, слезы и послеродовая депрессия.
Бесконечные подгузники, мама, я не ем то, мама, я хочу это, купи.
СЛожности в воспитании с первым ребенком.
Сколько бы книг я ни прочитала, сколько бы курсов ни посетила и сколько бы видео ни пересмотрела, итог один — все изучается своим путем.
Все приходит с опытом.
А быть матерью — работа непростая.
Даже при том, что у меня иногда была няня, я все равно моментами готова была лезть на стенку.
Я не успевала помыть голову, съездить на маникюр или приготовить ужин. Зубки, колики, анализы, больницы, здоровье, витамины. Игрушки, муж, семья, вызывают с работы.
И так по кругу.
Игрушки, плач, муж, который пристает, когда я теряю силы и мечтаю только об одном: лечь. И снова, подгузники, плач, больница, игрушки.
Я устал… И вырвавшись на работу, окунулась в нее с головой. Я просто хотела глоток свежего воздуха, просто побыть где-то, только не дома. Да и работой меня завалили, — я, если быть откровенной, была немного рада.
Эгоистка я.
Нужно было возможно уделять больше времени себе и мужу, а потом уже ребенку.
Но нет. Я так не могу. Ребенок был и останется самым дорогим мне, как бы я там ни уставала и не думала о том, что хочу завалиться в бумажках, аналитике рынка, новых сотрудников, я всегда буду думать о сыне. Всегда.
Главное, чтобы и он обо мне думал.
Его слова «Папина тетя» до сих пор вызывали мурашки на моей коже.
Это же надо было познакомить ребенка со своей письконасадкой?
Ужас… Ужас и мрак. Как только серое вещество позволило?
Я смахнула последние слезы с щек и упала на подушку. Накрылась одеялом с головой, даже при том, что душно и жарко. Хочу просто спрятаться от всего мира. Хотя бы на чуть-чуть, хотя бы на мгновенье.
Ладно, Таня, выдохни. У тебя скоро новый день и там тебе придется решать, что тебе делать.
Куда прятать или
