природы волосы до плеч увлажняющим спреем с маслом ши, подкрасила брови и губы.
Когда она сошла вниз, ее мать и отец ссорились. Ее брат и его жена пили вино, но все разговоры прекратились, когда они увидели Уинтер, стоящую в дверях. Уинтер не могла не заметить презрения в их взглядах, Все они были одеты, чтобы произвести впечатление. Ее отец и Кори выглядели так, будто пришли прямо с работы в своих деловых костюмах. На ее матери было облегающее жаккардовое платье, а на Франческе — черно-белое платье-футляр.
— Уинтер, что на тебе надето? — воскликнула Франческа.
Франческа была воплощением женщины их положения: уравновешенной, элегантной и утонченной. По крайней мере, так любила говорить ей ее мать. Высокая, со стройной фигурой и длинными черными волосами, Франческа источала изысканность, и по сравнению с ней Уинтер выглядела неряшливо.
— Я купила это платье на Бали, — ответила Уинтер и направилась к своим родителям. Она не должна допустить, чтобы негативные комментарии сломили ее.
— Мама, — сказала она, целуя ее в каждую щеку, а затем наклонилась и обняла отца: — Папочка.
— Я рада, что ты наконец смогла присоединиться к нам, дорогая, — ответила ее мать. — Агнес сказала нам, что ты приехала и сразу легла спать.
— Да, у меня был долгий перелет с Бали.
— Возможно, тебе не следовало уезжать так далеко, — с ухмылкой сказал Кори. — Тогда ты была бы намного ближе к дому.
Уинтер проигнорировала это замечание, напомнив себе, что этот визит в родной дом долго не продлится. Как только пройдут похороны, она снова отправится в путь.
— Как ты, мама? Так внезапно потерять тетю Хелен…
Выражение лица ее матери смягчилось.
— Это был шок. Моя старшая сестра всегда была такой сильной и смелой. Я никогда не думала, что что-то может вывести ее из себя.
Слезы навернулись на глаза Уинтер.
— Я не могу в это поверить.
— Ну, вытри глаза, — сказала мать, протягивая Уинтер носовой платок. — Мы должны продолжать жить. Это то, чего хотела бы Хелен.
Вот и все, что было сказано по поводу их общего горя. Уинтер надеялась, что смерть ее тети может сблизить ее с матерью, но теперь она не была так уверена в этом.
— Интересно, что в ее завещании, — вслух сказала Франческа.
Это было в первый раз, когда Уинтер услышала, как Франческа говорила что-то настолько бестактное. Уинтер и ее мать усмехнулись. Даже у ее брата хватило такта взглянуть с тревогой на жену.
Франческа опустила голову.
— Прошу прощения, Мелинда, Я не знаю, что на меня нашло.
Но Уинтер знала. Франческа надеялась, что тетя Хелен оставила Кори большое наследство, но их тетя никогда особенно его не жаловала.
— Я, например, буду скучать по старой карге, — заявил отец.
— Грегори! — воскликнула мать.
Отец пожал плечами и отхлебнул немного темной жидкости из своего хрустального стакана.
— Что? Знаешь, Хелен всегда думала, что я недостаточно хорош для тебя. Я ведь из рабочего класса, а вы обе из высшего общества.
— Это все в прошлом, — ответила мать. — Посмотри, где ты сейчас.
— Ты права, — неохотно согласился отец.
— Я посмотрю, как там ужин.
Когда мать ушла, Кори, не теряя времени, направился к Уинтер.
— Чем ты занимался последние несколько месяцев, гном?
Он любил дразнить ее из-за ее маленького роста.
— Ты бы знал, если бы следил за моим блогом, — ответила Уинтер и отошла к барной стойке, расположенной в дальнем конце комнаты.
Она налила себе бурбона, который привыкла пить в штате Кентукки.
— Разве это не слишком крепкий аперитив? — спросила Франческа, изогнув и так чересчур изогнутую бровь.
— Мне двадцать семь лет. Мне не требуется, чтобы ты или кто-то еще контролировал то, что я пью.
— Ну, извини меня, — выдохнула Франческа.
— Извиняю.
Между Уинтер и ее невесткой не было симпатии. Она знала Франческу с тех пор, как они были подростками, и в старшей школе она была такой же высокомерной, как и сейчас. Тогда Уинтер разбила новенький «порше» отца, и родители забрали ее из частной школы и отправили в государственную. Они думали, что накажут Уинтер таким образом, но вместо этого она познакомилась с пятью невероятными девушками, которые стали ее лучшими подругами.
— Не злись, — сказал Кори. — Фрэнни, вероятно, волновалась, что у тебя могла развиться привычка пить или что-то в этом роде. Не многие женщины пьют бурбон.
Уинтер перевела взгляд на Кори.
— Ну да.
Кори выглядел так, словно был готов что-то ответить, но в этот момент мать сообщила, что ужин готов. Уинтер была благодарна за то, что их прервали. Она последовала за матерью по коридору в изысканно украшенную столовую со старинной французской мебелью, где они сели за обед из четырех блюд.
— Я рад, что ты вернулась, Уинтер, — сказал отец, как только было подано первое блюдо — гаспачо. — Потому что пора поговорить о твоем возвращении в «Баррингтон Инвестментс».
«Ну вот, опять», — подумала Уинтер, стараясь не закатывать глаза. Она знала, что отец не был сторонником ее ухода из компании, но надеялась, что со временем он примет ее решение. Видимо, она ошиблась.
— Я очень счастлива, что могу вести свой блог о путешествиях.
— Блог, который не приносит тебе денег, — горячо возразил он.
— Да, это так, — ответила Уинтер.
Она зарабатывала не те деньги, которые хотела бы, но с большим количеством подписчиков ее заработок должен был увеличиться.
— Мы больше не будем субсидировать это хобби, — кратко заявил отец.
Глаза Уинтер метнулись от суповой тарелки к его лицу.
— Что?
— Ты хорошо слышишь, — ответил отец, и она увидела ухмылку на
