была эгоистичной и самоуверенной особой и не считалась с любящими людьми?
— Или… — вы посчитали меня недостойной вашего доверия? — последнее было произнесено таким трагичным шепотом, что мне захотелось начать убеждать, что она, конечно же, достойна. И вообще, самая лучшая на свете… незнакомка.
Не выдержав неверящего взгляда глубоко разочарованного в лучших чувствах человека, я потянулась к ней, сползая с кушетки. Прижалась, обхватила, слабыми руками поникшие плечи.
Эту странную, расстроенную из-за меня, ну или из-за какой-то Аманты, которой она меня считает, женщину.
Тело в моих объятьях окаменело.
— Что, вы… эри — ее тело осело, покинутое напряжением, и она беззвучно расплакалась. Крупные слезинки, медленно катились из покрасневших усталых глаз.
— Ну, тише, тише, — гладила ее я, — не плачь, прости меня, я не хотела тебя обидеть, — я не совсем понимала, за что прошу прощения. Просто чувствовала обиду этой, симпатичной мне женщины и у меня не было сомнений, что она заслуживала моих извинений
Кажется, я все сделала правильно… Меня робко обняли в ответ, и какое-то время мы так и сидели, прижавшись друг к другу. Она на низеньком пуфике, а я на коврике, опираясь спиной на край кушетки.
— Вам не противно? — она медленно отстранилась и посмотрела, изучая мое лицо.
Я не знала, почему мне должно быть противно, разве что эти ее узоры на лице… поэтому честно ответила,
— Нет, не противно
— Все боятся заразиться — печально вздохнула она.
На секунду сердце застыло от страха.
Мелкие странности предстали в новом, пугающем свете, кроме лица, у женщины не было ни одного обнаженного кусочка кожи. Глухое платье в пол, перчатки на руках и темное тонкое покрывало на голове, застегнутое под подбородком и скрывающее все, кроме лица.
— Разве у меня есть причины бояться? — Вот так, и спросила и не выдала свое незнание вопроса и даже голос не дрогнул.
— Нет, что вы, ваши кристаллы стабильны. Вы же знаете, вискеры обычно прорастают лет в пять, после вживления второго-третьего кристалла, это сразу заметно, — в зеленых глазах стояли слезы, — то, что вискеры заразны — это сказки которыми необразованные реи пугают своих детей… но к таким как я, все равно относятся с опаской.
Меня распирало от желания завалить эту странную женщину лавиной вопросов, но я крепилась и терпела из последних сил, потому, что мне было страшно.
Я была уверена, что стоит мне открыть рот, во мне мгновенно разоблачат самозванку. А раз так, я решила, что стоит попытаться спрятать большую ложь за маленьким кусочкам правды.
про амнезию
— Мне так страшно, — тихий писк, который я из себя выдавила, даже мне показался жалким.
— Совсем не помню, что произошло, — всхлипнула, надеюсь правдоподобно.
— Как не помнишь, — растерялась женщина.
— Не знаю. Я плохо себя чувствую, — чувствовала я себя действительно плохо, именно потому, что я не чувствовала себя — собой. Я вообще как то странно ощущала это тело…
— Голова болит и слабость… — в душе робко тлела надежда, что эта Радна, сама придумает причину моих странностей. Люди ведь так любят додумывать, правда?
— Теоретически, может быть истощение источника виновато, — не подвела, женщина.
Источник, так источник. Я — не против. Только вот лично мне, это ничего не объясняло. Но показать себя еще более странной, чем есть? Нет уж.
— Аманта, а меня вы помните?
Я занервничала, признаваться в масштабах моей “амнезии” не хотелось. С другой стороны… мне нужен кто-то, кто расскажет, что со мной происходит… я знаю, что умерла, я помню абсолютно четко момент, когда моя душа покинула моё тело. И я не была Амантой.
— Все как-то перепутано, я не уверена, что из этого происходило на самом деле, а что мне привиделось в бреду.
Наверное, мне нужно отдохнуть, — печально, вздохнула я, уходя от ответа.
Но видимо это не помогло, Радна смотрела на меня с подозрением.
— Меня зовут Радна, я отвергнутая дочь зеленой друзы династии сапфиров из клана корундов, — с нечитаемым лицом сообщила мне женщина.
— А свое имя вы помните?
— Аманта, дочь черной друзы, — предположила я. И мысленно добавила,
- “и, о счастье — мои вискеры, кристаллы и все прочее непонятное — стабильны и не проросли. А мой опекун продаст меня в законные жены какому-нибудь богатому старику, а не ему же в любовницы… я ничего не забыла?”.
Было бы смешно, если бы не было так страшно.
— Что еще вы не помните?
Замечательный вопрос. Как я могу помнить, что я не помню?
— Все остальное помню, — стараюсь произнести уверенно, очень уж мне не понравилось выражение подозрительности на лице этой женщины.
Помнила я действительно много чего, только вот, ничего из того, что я помню, не вписывается в рамки “моей” жизни описанной этой Радной.
Династия сапфиров? Друзы…
Все мои органы чувств били тревогу, и страх накатывал удушливыми волнами. Больше всего меня пугало то, что в этой странной реальности не было ничего из того, что я действительно помнила. Ничего, что делало бы мои яркие воспоминания о жизни до пробуждения в этой комнате — правдивыми.
— Вам надо отдохнуть, — заметила Радна мое состояние, — отдохнете, выспитесь, и все будет хорошо. — Заверила меня добрая женщина.
Руки дрожали, в голове поселилась вязкая тупая боль и я никак не могла сообразить, что из всей этой информации, воспоминаний и слов незнакомой, но явно волнующейся за меня женщины, является бредом, а что реальностью.
Но она-то точно была реальна, и я цеплялась за нее как за подтверждение собственного существования.
Главное, что жива. Дышу, чувствую… с остальным, я разберусь позже.
Меня отнесли обратно, в постель, заботливо укрыли одеялом.
— Ты ведь не покинешь меня теперь? — шепчу тихонько и тяну руку к ней, мне совершенно точно понадобится помощь.
Как же меня вымотал этот разговор.
— Я все для вас сделаю Диаманта, — горячо прошептала Радна, пугая меня фанатичным взглядом зеленых глаз.
— А теперь, спите, вам нужно восстановиться после истощения,
