незнакомого со словами благодарности.
— Для твоего тела неприемлемо многое, как целитель говорю, — она убрала окровавленные бинты и ушла сполоснуть посуду из-под мази. Почему спокойно оставляла незнакомца в своей квартире за спиной? Потому что в таком состояние он мог угрожать только словами, а значит, для Айлин был безопасен.
«О чём разговаривают с ранеными, которые сами приходят к тебе домой?» — размышляла девушка, выполняя привычный ритуал по утилизации перевязочного материала, стерилизации иглы и отмыванию рук. Ответа не находилось, и потому целительница продолжала молчать, пусть это и было сложно. Хотелось подойти к мужчине, встряхнуть за плечо и потребовать объяснений: кто он, откуда взялся, что произошло, и как оказался именно возле её двери!
Айлин держалась, а когда выдержка дала сбой, и она всё же подошла к неподвижно лежащему пациенту, выяснилось, что тот мирно спит, и на вопросы ответить не может.
«Переборщила с обезболиванием», — беззлобно подумала девушка, укрывая ноги мужчины лоскутным одеялом. Любимым одеялом, между прочим, подаренным на день рождения подругами по академии. Всей благодарности — тихое сопение пострадавшего.
Остаток вечера прошёл скучно, дождь немного стих, но за окном было всё так же темно, даже темнее, ведь дневные светила давно разошлись по своим законным местам, перестав освещать город. Айлин задёрнула плотные шторы, белые с огромными пурпурными цветами, заварила себе свежий чай, устроилась с книгой в кресле. Кажется, она прочла пару глав, прежде чем уснула. Моргнула, переводя взгляд с одной строчки на другую, а сквозь плотные шторы пробиваются лучи света. С улицы доносятся голоса спешащих горожан, и софа совершенно пуста. Как будто и не было там никого вечером. Любимое покрывало укрывает её собственные ноги, которые ужасно затекли от неудобной позы. Вредно, вредно спать сидя. Даже молодому и цветущему организму. Айлин не сообщила стражам о незваном госте, предпочла забыть, и жизнь, сделав небольшой крюк в виде случайного пациента, вывернула на привычную дорогу, обеспечив Айлин обществом друзей, практикой в Доме исцеления и прогулками с поклонниками. Строго по расписанию, чтобы поводов ревновать ни у кого не было. И, несмотря на эту привычную суету, Айлин ощущала тоску. Однажды испытав восторг от неожиданности, ломающей обыденный ритм, девушка не желала жить по-старому. Ей хотелось азарта, адреналина, вопросов без ответов и вновь оказаться рядом с первым пациентом, жизнь которого буквально была в её руках. Расслабиться и отрешиться не получалось несмотря на все усилия самой Лин.
Глава 2
Мален, правитель королевства, не первый год посылающего Федерацию с их претензиями, сидел на троне, удобно закинув ноги на подлокотник. Он нетерпеливо покачивал правой ступнёй, словно отбивая по воздуху ритм, в то время как лекарь обрабатывал шрам на груди владыки. Неприятное напоминание о собственной уязвимости раздражало того, кого руководители полисов отчего-то называли Серым королём. Правда, со шрамом было связано и приятное воспоминание — ясноглазая девушка, которую он сумел найти по следу кипучей светлой энергии. Почти в беспамятстве искал. Почему Мален решил, что она поможет? Шёпот инстинкта, который не подвёл хотя бы в этот раз.
— Осторожнее, Пряце! Я не хочу менять лекаря так скоро, — прошипел Мален, когда почувствовал острую боль.
— Уже всё, владыка. Такие раны заживают годами, вам повезло встретить лекарку с природным даром. Такие исцеляют не только при помощи растений или иголки с ниткой, но и особой силой. Хотя вряд ли догадываются, что простым людям подобных возможностей не перепало, — предельно вежливо, тщательно подбирая слова, оправдывался Пряце. Он был немолод и хотел вернуться домой, чтобы выйти на заслуженную пенсию, а не бояться за свою жизнь. Однако у Пряце не было выбора, как и у любого другого слуги в замке, Мален не терпел неповиновения, ошибок, дерзости. Слуги всех рангов в замке менялись так часто, что старожилы вроде Пряце даже не пытались запоминать их имена. Мертвец всё одно обратится в прах. К чему знать, как его звали при жизни.
— Да знаю я, — сменил гнев на милость Мален, вспомнив, как сердилась на него та девочка с копной непослушных волос. Айлин. Дитя, несущее свет. Кажется, он тоже назвал своё имя, но на лекарку оно не произвело должного впечатления. В отличие от рваной раны на груди, которую она шила, бормоча под нос проклятия. Это король ещё помнил, а дальше он уснул. Когда Мален проснулся, то чувствовал себя достаточно здоровым для возвращения домой. Что и поспешил сделать, переложив дальнейшие проблемы на плечи верного старого Пряце. Остаться в доме федерантки Мален не мог. Не имел права в благодарность за спасение. Тьма, время от времени прорывающаяся сквозь человеческий облик, видела каждый энергетический канал в теле сладко спавшей в кресле девушки. Ток крови, движение силы, дарующей жизнь. И голод, порождённый тяжёлым ранением, отбирал у мужчины контроль. Мерзкий голос в голове нашёптывал, что светловолосая малышка умрёт быстро, безболезненно. А он окрепнет достаточно, чтобы вернуться домой без лишних приключений. В итоге Мален одержал победу, однако позже тьма внутри него взяла плату.
— Готово, владыка, — Пряце был бледнее обычного, но Мален не стал придавать этому особого значения, — исчезнет этот слуга, появится новый. Так было во все времена его собственного правления, и что-то менять король не хотел.
— Тогда позови ко мне советников. Этим бездельникам пора отчитаться по вопросам, что я озвучил на прошлом заседании. — Советники у него менялись чуть реже горничных и садовников. Но устоять перед соблазном получить в руки малую толику власти не могли. Ничтожные твари. Он презирал эти мешки с костями.
— Как прикажете, владыка. Однако смею напомнить, что вам стоит воздержаться от лишней физической активности, больше отдыхать и не нервничать. Ваша психика особенно уязвима после ранения, а наши лекарства перестают помогать, — Пряце затягивать со своим уходом не стал. Дал рекомендации и исчез в мгновение ока.
«Трус. Все они трусы, даже те, кто клянутся защищать меня», — с некоторой досадой подумал Мален. Он не анализировал причины всепоглощающего страха со стороны слуг. Просто относил его к их недостаткам и не пытался искоренить. Зачем? Трусливым стадом управлять легче, чем группой умных и смелых оппозиционеров. Его отец доказал на собственном примере справедливость этого утверждения: он умер от рук предателя, храброго и хитрого. Мален не собирался повторять чужих ошибок и не давал оппозиции шансов. Власть должна быть у короля, остальные либо подчиняются, либо кормят призрачных тварей, обитающих по ту сторону Последней границы.
— Владыка, вы звали? — очередной безликий советник почтительно замер на расстоянии, с которого нельзя дотянуться рукой.
Мален хищно оскалился,
