— Может — грузовик? — снова выдвинул версию Колодников. Сычев не согласился.
— Нет. Видишь, все четыре колеса ведущих.
— Из чего стреляли? — спросил Юрий.
— Калашников. АКМ. Дай закурить.
— Да, это серьезно.
Все, включаю даму, нещадно дымили сигаретами. К Сычеву подошел один из его молодых подопечных.
— Николай Васильевич, вот, нашли на обочине.
В его руке был полиэтиленовый пакет с самым обычным поплавком.
— На обочине? Ты зафиксировал где? — спросил Сычев.
— Да, как же. Все задокументировали, сняли.
— Если он резко разворачивался, то этот поплавок вполне мог выпасть из салона, — предположил Колодников.
— Если он вообще имеет хоть какое-то отношение ко всему этому, — Астафьев кивнул головой в сторону трупов. Его скептицизм был понят, но Панков высказал общую точку зрения: — Ладно, приобщите его, а там посмотрим, из этой он кучи, или его ворона сюда принесла.
Тут послышался вой сирены, мимо них пролетел кортеж машин. Президент улетел на аэродром на вертолете, а губернатор и его свита возвращались обратно в областной центр. Но, в Железногорск спешили не все. Три солидных, черных «Мерседеса» разных марок свернули в сторону перекрестка на Вознесенку. Представлять владельцев этих машин для присутствующих не было нужды. Глава ФСБ губернии генерал-майор Егор Михайлович Рождественский смотрелся среди них самым спокойным. Выправка бывшего пограничника была безупречной, на красноватом, обветренном лице завзятого рыбака и охотника играла даже легкая улыбка. Не улыбался, зато, генерал-полковник Михаил Андреевич Глухарев, глава ОВД. Худощавое его лицо было строгим, и неприветливым. И уже откровенно психовал главный прокурор области, Игорь Ляшенко, невысокий, полноватый брюнет лет сорока с густыми, черными усами.
— Ну, что, полковник!? Как наши дела? — с ходу обрушился он на единственного среди всех присутствующих человеке в погонах — на полковника Панкова. — Как всегда — по горячим следам задержать преступников не удалось?
Панков только открыл рот, чтобы что-то сказать, но прокурору его слова были не нужны. Его гнев был удивителен хотя бы тем, что за свое место тот мог быть спокоен. На этот пост он был назначен всего неделю назад. Перевели его из Ингушетии, не то с понижением, не то с повышением. Этого так никто из подчиненных и не понял.
— Толку от всех вас, как от козлов в огороде! — продолжал бушевать Ляшенко. — За своих, за своих, и то ответить не можете!
— Ну, будто от ваших орлов много пользы! — Съязвил подошедший сзади Глухарев. — Пока мои опера что-нибудь не нароют, ваши следаки вообще на жопе сидят. Любит ваша прокурорская братва на чужом горбу в рай въезжать.
Глухарев же, наоборот, по мнению многих, засиделся на своем посту и готовился уйти в отставку, так что он не собирался держать язык за зубами.
— Ну, это еще можно поспорить, кто и что больше делает, — огрызнулся прокурор.
Он отвернулся от генерала, и спросил: — Кто тут возглавляет следствие от прокуратуры?
Ольга вышла вперед.
— Исполняющая обязанности прокурора города старший советник юстиции Ольга Леонидовна Малиновская.
Ляшенко скривился так, словно его на халяву угостили жимолостью. От своих угодливых замов он уже слышал, что единственная дочь его предшественника хорошо пристроилась в прокуратуре. Все это было подано в соответствующем виде, так что реакция нового прокурора была однозначной.
— Ах, вот даже как, — пробормотал он. — Ну, что ж, Ольга Леонидовна, посмотрим, соответствует ваша должность и звание вашим истинным способностям. Я утверждаю вас руководителем следственной группы. Егор Михалыч, вы, как, нам своих оперов добавите?
— Разумеется, — согласился Рождественский. — Они уже в пути, я думаю, скоро будут здесь.
Генералы отошли в сторону, к своим громоздким машинам, занялись обсуждением общих проблем, а Астафьев подошел к жене. Та губы кусала от злости.
— Ну-ну, милая, — подбодрил ее Юрий. — Что ты хотела получить после того, как твой папа ушел на пенсию?
— Козел! — пробормотала она. — Я знала, что так будет, но не думала, что так быстро и так грубо. Что называется — кресло еще не остыло.
В это время со стороны беседующий генералов последов окрик Ляшенко: — Эй, Малиновская, иди сюда! Быстро! Бегом!
Эта бестактность вывела из себя даже Астафьева.
— Ну, сука, он у меня дождется! — пробормотал он, и двинулся в сторону генеральской троицы. Теперь уже Ольга, семеня за его спиной на своих высоких каблуках, уговаривала мужа: — Юра-Юра, не трогай его! Черт с ним, Юра.
— Мы сейчас посмотрим, с ним он, или нет, — пробормотал Астафьев. Раздвинув плечами генералов, он вплотную, на полметра подошел к опешившему прокурору, и негромко, но требовательно заявил: — Господин прокурор, вам не кажется, что ваше поведение выходит за рамки норм поведения офицера?
Как-то невольно два других генерала встали с двух сторон, словно отгородив конфликтующих от глаз остальных милиционеров, комитетчиков и прокурорских работников. Сзади все это дело подпирала Ольга Малиновская. Установке этой завесы способствовали и автомобиль Рождественского, высокий «Геленваген», прикрывавшие их всех от глаз работников опергруппы.
— Так! И кто это мне указывает? — уже со злом в голосе спросил Ляшенко. — Ты кто такой?
— Подполковник Юрий Астафьев, начальник следственного отдела ГОВД города Кривова. Головного убора нет, поэтому честь вам отдавать не могу, и не хочу.
— Вы что же, у вас в Кривове отвечаете за нормы этики в отношении полов? — усмехнулся прокурор. Он и сам чувствовал, что перегнул с этой показной грубостью палку, но отступать назад ему казалось уже невозможным. Кроме того, его бесил этот слишком фотогеничный подполковник. Он был на полголовы выше Ляшенко, правда, с разными глазами, одним голубым, другим зеленым. Прокурор никогда не доверял слишком красивым мужчинам.
— Нет, просто я муж Ольги Леонидовны, и имею право защищать ее от подобного хамства.
Ляшенко ядовито усмехнулся.
— Ах, вот как! То-то я думаю, что-то вы молоды для подполковника, красавчик. Ну, понятно. С таким тестем можно было и генерала получить. Как это вы сплоховали…
Договорить он не успел. Драться Астафьев не любил и не умел, но один удар, боковым в челюсть, он отработал хорошо. У Ляшенко только голова чуть дернулась, да зубы клацнули. В глазах его сразу появилась томная поволока, челюсть отвисла, он как-то начал заваливаться на бок, мелко семеня ногами, и если бы не твердая рука Рождественского, то областной прокурор непременно обрушился бы на асфальт. Тут на помощь Рождественскому подоспел Глухарев, и так, вдвоем, они удержали "око государево" на ногах. После всей этой неожиданной сцены генералы повели себя странно. Пока глава ФСБ придерживал плохо державшегося на ногах прокурора, Глухарев открыл дверцу своей машины, и через десять секунд Ляшенко был загружен в «Мерседес» и тут же вывезен в сторону областного центра. При этом в «Мерседесе» его сопровождали оба генерала. Когда прокурор области достаточно пришел в себя, то сразу начал качать права.
