отвезу сама.
Алекс хотел было возразить — едва ли падре мог сейчас сесть на мотоцикл, — но понял, что Макнамара, скорее всего, в таком случае просто позвонит кому-то знакомому, чтобы их забрали. Вряд ли журналистка местной газеты сидела на окраине Хэллгейта вообще без связей.
Отступать, впрочем, не хотелось. Падре Бланко слишком ценили в городе, чтобы бросать его здесь без медицинской помощи.
— Разве уже не зашло?
— Знаешь что, шериф, — процедила Макнамара, отбросив напускную вежливость. — Твоё дело — труп, если я правильно поняла. А наши с Максом проблемы тебя не касаются.
Будто отзываясь на её недовольство, под кроватью что-то глухо заворчало. Алекс нагнулся взглянуть и едва удержался на ногах: навстречу ему неспешно выбирался огромный, чертовски похожий на волка пёс.
— Это Ахилл. Не бойся, не укусит. Просто привязан к Максу и редко отходит от него, вот и всё.
Пёс уселся рядом с койкой, распахнул пасть. Чудилось, будто он улыбается, и улыбка эта отчего-то показалась Алексу недоброй.
Макнамара тем временем подошла к двери и жестом велела следовать за ней. Судя по взгляду Бартон, она покидала хижину с огромным облегчением: должно быть, здоровенная псина тоже не пришлась ей по душе.
— В дом я его заносить не стала, — пояснила Макнамара, не оборачиваясь, — ваш труп. Всё бы провоняло насквозь.
Тело Коннора Джонса лежало неподалёку от мутной воды, накрытое брезентом. Алекс сдёрнул полотно, преодолевая брезгливость, и на него пахнуло мёртвой плотью, почти сутки пробывшей на жаре, а до того томившейся в болоте. Брезент защитил мертвеца от солнечных лучей, однако это мало что дало.
Выглядел он так, будто его пожевал крупный хищник. Обе ноги отъедены до колен, из живота вывалилась сизая требуха. Досталось и рукам — их знатно обглодали. Сквозь прореху в щеке виднелись зубы. И, точно вишенка на торте, во лбу красовалось аккуратное круглое отверстие.
Жуткий контраст. Будто убийца хотел сработать чисто, но нечто — или некто? — не позволило ему.
Бартон кашлянула: похоже, пыталась подавить приступ тошноты. Алекс украдкой бросил взгляд на Макнамару и заметил, что выражение лица у той на удивление скучающее.
— Трупов вы не боитесь, — сказал он с лёгким изумлением.
— Это болота, шериф. Поживи тут пару лет — и тоже перестанешь бояться.
— Звучит так, будто здесь частенько избавляются от тел.
— Кто знает, — развела руками Макнамара. — Иногда всплывает кто-то из пропавших много лет назад. Иногда приезжает какая-нибудь пьянь. Ну, понимаешь… Из тех, кто считает, что город и всё за его пределами принадлежит им.
Таких людей Алекс знал хорошо. Они жили в Луизиане десятилетиями, однако были уверены, что происходящее на территории штата — выдумки, россказни свихнувшихся стариков. Сказать по правде, Алекс и сам долгое время не верил ни в лоа, ни в сделки с ними. Но он вырос в городе, где ведьмы и вампиры были обыденным явлением — а потому со временем растерял скептицизм.
— Его сюда привезли и сбросили в воду, — добавила Макнамара. — Я слышала шум мотора ночью.
— И не вышли? Не видели, кто привёз?
Она фыркнула.
— Может, мне и довелось когда-то полежать в психушке, только безмозглой это меня не делает. Высунуться к людям, которые посреди ночи приехали на болота, чтобы избавиться от трупа? Побойся бога, шериф.
Грубо, но правдиво. Наверное, Алекс и сам, живи один в такой глуши, не рискнул бы выйти навстречу убийцам. Стоит попасться на глаза — и случайный свидетель тоже обратится бездыханным телом в заросшей зеленью воде.
— Вы сказали, что часто бывали у Джонса. Есть подозрения, кому он мог перейти дорогу?
— Коннор? Перейти дорогу? — Макнамара хохотнула. — Он был безобиднее младенца. Обычный хороший парень. Ничего такого, что могло бы кого-то разозлить. Любил своё дело, работал с утра до ночи — вот и всё.
Кивнув, Алекс накинул на то, что осталось от тела Джонса, брезент. Что-то в этом деле не складывалось. Кому была бы на руку смерть обычного механика, который, если верить Макнамаре, не был замешан ни в каком дерьме?.. Подозрительно.
Впрочем, замешан или не замешан — надо выяснить. На первый взгляд большинство горожан казались безобидными, но, допустим, на тех же подпольных боях у Энн каждые выходные толпа собиралась не просто так. Не брезговали ставками, то и дело сами выскакивали в круг, а некоторые являлись повеселиться в таком состоянии, что их выносили за руки и за ноги ещё до поединка.
— Мы позвоним в больницу, — вмешалась Бартон. — Кто-нибудь приедет и заберёт его, а дальше разбираться будут уже сотрудники морга. Мы также сообщим о падре Бланко. Спасибо за вашу помощь.
— Да не за что. Но я бы на месте доблестной стражи порядка, — губы Макнамары изогнулись в ядовитой усмешке, которая почти сразу исчезла с лица, — позаботилась и о том, чтобы перед этим сюда заглянул кто-нибудь из ковена.
— Из ковена?
Алекс вскинул брови. Пусть он и верил в силу ведьм — да что там, одна из них многие годы была его ближайшей подругой, — но приплетать их к этому делу не хотелось бы.
— Я предпочёл бы обойтись без этого, — ответил он.
— Зря, — бросила Макнамара коротко. — Сам знаешь, что собой представляют болота. Иногда тут заключаются сделки, и эти сделки чертовски тёмные. Кто-то, чтобы не впускать лоа в себя, мог успеть предложить ему Коннора. Если ведьма опытная, она почувствует.
Он живо представил, как труп с отъеденными ногами ползёт по полу морга, вскинув голову и раззявив склизкий рот, и от этого сделалось не по себе. Врагу не пожелаешь встречи с подобной тварью.
— Вижу, разбираетесь в этом, — хмыкнула Бартон. — Неужели сами не справитесь?
Макнамара смерила её взглядом, полным презрения. Было видно, что Бартон она вообще не воспринимала всерьёз.
— Я журналистка, а не самоубийца. А кроме того, если ты — Нат, кажется? — выросла в этом городе, то знаешь: ведьминский дар либо есть, либо нет. У меня его никогда не было. Но я бы не хотела, чтобы мой хороший приятель превратился в бессловесный сосуд. Поэтому возьми своё пренебрежение, сверни трубочкой и засунь поглубже в жопу. Я, по-твоему, кто, грёбаная Мари Лаво?
На скулах Бартон вспыхнули алые пятна, и она шагнула было Макнамаре навстречу, но Алекс схватил её за плечо, сжал пальцы покрепче. Не хватало
