расставания родителей он проводил у папы каждую вторую неделю. Им было интересно вместе. Они читали книги, рыбачили, ходили по музеям. Проводили время вдвоем. Это были хорошие годы, хотя временами Линуса мучила совесть. Ведь когда он жил у отца, мама с Линнеей оставались одни. А хуже всего было видеть лица родителей, когда им приходилось встречаться. Эти натянутые улыбки. Ни одного дурного слова, но тишина звенела в воздухе и била по ушам.
Теперь у папы новая семья. Жена и двое здоровых детей. Линус чувствовал себя все менее и менее значимым. В центре – папа со своими новыми детьми, а он где-то на обочине. Линус больше не оставался ночевать у отца. Иногда ходил к нему в гости на ужин. Единокровные брат и сестра всегда шалили за столом. Избалованные детки, которые сразу получали все, что захочется. А сам Линус становился все более молчаливым. Вопросов ему никто не задавал. Ни о нем, ни о Линнее. Однажды папина вторая жена сказала, что маме следовало бы поместить Линнею в интернат и начать новую жизнь. Как же Линус ненавидел эту тетку в тот момент! Что она вообще знает о Линнее?! Она с ней даже не знакома! Линус надеялся, что папа начнет защищать маму, но он только молча отвел взгляд. Его Линус тогда тоже ненавидел.
Настала ночь. Небо над Тракеборгом усыпали звезды. Ничего подобного Линус в жизни не видел, ведь в городе никогда не темнело по-настоящему. Линус вывез Линнею на крыльцо, чтобы показать ей созвездия. Он в них хорошо разбирался. Линус наклонил коляску немного назад, чтобы Линнее было видно небо.
– Вон там Лебедь, видишь? А вот это Лев, – показывал он.
Он обвел взглядом небесный свод. Звезды поблескивали, словно бриллианты на черном бархате.
– А вон Дракон. Похож на бумажного змея, правда? А раньше люди считали, что это огромное огнедышащее чудовище. Знаешь, когда я был маленьким, я думал, что созвездия выглядят так, как они называются. Мне казалось, что легенды о них хоть наполовину должны быть правдой.
Линус вдруг загрустил, осознав, что скучает по тому времени. Жизнь тогда была намного интереснее.
– Теперь-то я знаю, что это просто случайный рисунок, образованный небесными телами. Они даже не похожи на льва, лебедя или дракона.
Они долго сидели на крыльце и смотрели на звезды. Пока комары не искусали их до такой степени, что Линус начал бояться, как бы из них не высосали всю кровь.
Вечером, лежа в постели, Линус чувствовал, как устал за этот долгий день. Он смотрел на пламя газовой лампы, смело бросающей свет на темные настенные панели. По потолку тянулась глубокая трещина. Мебель вся старая. Железные кровати с большими медными шарами в изголовье.
Хотелось спать, но Линус не решался погасить лампу. Мама с Линнеей заняли комнаты в другом конце дома. Линус заверил маму, что не боится темноты, но теперь жалел об этом. Легко храбриться при дневном свете.
Эта занавеска, которая пошевелилась в окне башни. Загадочное исчезновение брата Хенриетты.
Старик у дороги, его встревоженный вид.
Внезапно послышался какой-то звук. Линус в ужасе подпрыгнул и осветил комнату лампой. Снова все стихло. Линус постоял, напряженно вслушиваясь. И вдруг опять раздался тот же звук. Как будто кто-то скребется. Прямо рядом с ним. Звук, похоже, шел из-за стены.
О! Должно быть, эти мерзкие крысы!
Линус отставил лампу и снова лег.
– Спасибо, что загубили мне лето!
Он со всей силы ударил кулаком по стене.
Все смолкло.
Но лишь на мгновение.
А потом кто-то так же громко стукнул в ответ.
Глава вторая
Линус проснулся, как будто его рывком выдернули из сна. Ночью он долго лежал, прислушиваясь, не появятся ли новые звуки, но все было тихо. И только когда первые лучи солнца начали пробиваться сквозь плотные бархатные шторы, он осмелился уснуть.
Сев в кровати, Линус приложил ухо к стене, но оттуда не доносилось ни звука. Слышалось лишь пение птиц из сада.
В комнату проникал аромат свежеиспеченных вафель. Нет на свете никого быстрее, чем бегущий на запах вафель Линус. Он за секунду сбросил пижаму и, схватив в охапку одежду, понесся по скрипучему полу. Спотыкаясь, принялся на ходу натягивать джинсы.
Из кухни выглянула мама.
– Ты не упал?
– Нет, что ты! Там вафли готовятся?
– Йес. Я нашла старую сковороду для вафель, – сказала мама, указывая на странную штуку, словно сохранившуюся со Средневековья.
Линус сел на один из стульев с высокими спинками и в предвкушении уставился на гору дымящихся вафель. Напротив сидела Линнея в своей коляске. Как бы ему хотелось, чтобы сестра тоже могла попробовать эту вкуснятину.
– Привет! – улыбнулся он Линнее.
– Прости, я вчера так устала, – сказала мама. – Сегодня уже намного лучше.
Сев рядом с Линусом, она продолжала:
– Ты такой молодец, ни разу не пожаловался, что мы сюда едем. Я знаю, ты бы предпочел остаться дома, но, думаю, мы и тут неплохо проведем время. Представляешь, как будет интересно поработать с таким домом?
Линус промычал что-то в ответ с набитым ртом. Мама улыбнулась, встала и налила остатки теста в вафельницу, что-то тихонько напевая.
«Она в отличном настроении», – с радостью подумал Линус.
– Ты хорошо спал? – спросила она.
Линус сомневался, стоит ли рассказывать. Теперь, когда все налаживается.
– Так себе, – произнес он наконец. – Я… э-э-э… слышал какие-то звуки за стеной.
– Наверняка это крысы, – улыбнулась мама. – Ты же видел, сколько тут крысиных ходов?
– Да. Но звуки были такие громкие. На крыс непохоже.
– Значит, скрипят старые доски, из которых построен дом. Знаешь, в старых домах так бывает.
Линус помолчал, закусив губу.
– Ну-у… мне скорее показалось, что кто-то стучал.
Мама замерла, а потом повернулась к нему.
– Стучал?
Теперь она уже не улыбалась. Линус тут же пожалел о своих словах.
– Да ничего страшного! Наверное, мне просто приснилось. Спасибо за вафли! Я собираюсь тут осмотреться.
– Хорошо. Но помни, что сказала Хенриетта. В доме выше первого этажа мы не ходим.
Линус направился к двери.
– И еще, Линус…
Он остановился и обернулся.
– Будь осторожен, ладно?
Линус кивнул. Эти слова он слышал миллион раз. Они немножко утомляли, хотя он знал, что мама желает ему только добра. На самом деле ее фраза означала: «С тобой ничего не должно случиться, потому что я этого не переживу».
Если бы Линус был помладше, он чувствовал бы себя на седьмом небе от счастья, дай ему возможность обследовать такой дом, как Тракеборг. Он бы носился из
