моего поступления в старшую школу Аракава…?
Ну, тут есть немалая доля моих усилий. Очень немалая.
С другой стороны, только такие люди как чета Кирью могли не замечать все странности, связанные с их старшим сыном. Я, даже если бы знал, как должен себя вести нормальный ребенок нормальной семьи, всё равно бы не смог поддерживать такую маску на протяжении пятнадцати лет. Тем более на контрасте с моими младшими братом и сестрой, которые родились совершенно обычными.
…если вообще можно назвать человека из нашей семьи — нормальным.
— Постарайся там со всеми подружиться! — горячо даёт мать настоящий родительский совет.
— У меня есть друг, — автоматически откликаюсь я, тщательно пережевывая рис с овощами, — Рио. Он поступил туда же.
— Ну тебе же нужны еще друзья! — Ацуко всплескивает руками, а затем заговорщицким шепотом добавляет, — … и девушка.
— Девушка? — наверное, моё лицо каменеет, — Нет, не нужна. Друзей тоже хватает. Рио справляется.
Люди — это пожиратели времени. Бесполезные, бестолковые, назойливые. Этого мне хватает и дома.
Внезапно мать нахмурилась и, соскочив с места, оббежала стол, чтобы наброситься на меня сзади. Пыхтя, она обняла меня за шею, а затем глубоко и с чувством… принюхалась. Не исключу, что и с удовольствием.
— Как⁈ — ахнула Ацуко Кирью, — Кира-чан! Ты сел за стол после пробежки, не приняв душ⁈
— Для этого нужно было подняться на второй этаж, — ответил я, не моргнув глазом, — Меня отвлекла суета на кухне, а после я решил сэкономить время.
— Акира! — тут же попыталась разгневаться родительница, продолжая полувисеть у меня на спине, — Так нельзя! Ты не можешь поступать подобным образом! Мы тебя не таким воспитывали!
Выволочка — мелочь. Дать им почувствовать себя настоящими родителями — бесценно.
Приняв душ, я переоделся в новую форму старшей школы Аракава. С ней повезло, в отличие от нелепых дизайнов, присущих многим японским школам, здесь преобладал серо-черный цвет, плюс имелся вполне обычный галстук. Надо думать, что такой фасон ввели недавно, после того как самая обычная школа оказалась одним из немногих обучающих заведений, где не началось безумие школьных войн. Хотя у этого явления есть предпосылки, в отличие от тех, дравшихся в парке, придурков.
— Сынок, мама была бы очень рада, если бы ты нашёл себе девушку… — раздался умильный и вкрадчивый голос матери, дождавшейся, пока я спущусь вниз, — Посмотри, каким красавцем ты вырос! В тебя будут влюбляться напропалую!
— Как только вы научитесь самостоятельно выходить на утреннюю пробежку, я займусь этим вопросом, ока-сан. Пора будить младших, кстати. Я ушёл.
Ацуко тут же скисла. Именно этого они, все четверо, и добиваются… чтобы у меня было меньше времени на семью. Как всегда — тщетно. Утренние пробежки есть неотъемлемая часть семьи Кирью.
— Счастливого пути… — простонали мне вслед.
С изрядно улучшившимся настроением я пошёл в школу. У меня нет и не было ни малейшего опыта в понимании, какой должна быть обычная человеческая семья, но и у моих родителей точно такая же проблема. То, что получилось из наших попыток, устраивало всех и каждого. За исключением небольших, совершенно неважных нюансов. Вроде пробежек.
На улице я извлек из нагрудного кармана узкие очки без диоптрий, надел их, а затем достал свою книжку, принимаясь работать с ней на ходу. Не читать, именно работать. В небольшой толстой книжице, которую можно было легко удерживать одной рукой, одновременно листая страницы большим пальцем, не содержалось ни единого слова или предложения. Она больше чем на треть была заполнена комбинациями букв и цифр, идущими рядами. Заполнена мной.
Шифр? Нет, наименования мнемонических блоков.
Я прибыл в этот мир, чтобы научиться всему, что может дать мне цивилизация без магии. Именно такой же, полностью лишенной эфира, станет моя планета, когда исполнится План, задуманный мной давным-давно. Только вот моя родина уже лишена большей части полезных ископаемых, она уже не обладает ресурсами и временем, чтобы самостоятельно пройти весь цикл прогресса. Поэтому его нужно сократить как можно сильнее.
Все пятнадцать лет я непрерывно учусь, а когда это делать затруднительно, то упражняюсь со своей книгой, жонглируя ментальными блоками, упражняюсь с ними, запоминая на уровне неотторжимости с оболочками души. Точные науки, история, литература, программирование… я поглощаю всё. Моя память, содержавшая ранее сонм знаний о магии, теперь свободна, идёт её заполнение заново. Каждое утро я смотрю на старинный бронзовый канделябр, единственную знакомую мне из обоих миров вещь, и его вид запускает мнемонический процесс, позволяя мне не потерять себя старого и себя нового.
Шебадд Меритт, Узурпатор Эфира и Кирью Акира, две личности в одном теле. Одна собирает знания, вторая занимается их сортировкой и усвоением. Хотя это не более, чем шизофрения. Старый, властный и беспощадный колдун не умеет адаптироваться к новому.
— Кого я вижу! Неужели это сам Кирью-доно! — доносится до меня громкий и насмешливый голос, — Как обычно, идёт и читает, не видя ничего вокруг!
— Именно поэтому ты орёшь издалека, Рио, — морщусь я при виде излишне веселого друга, — Я бы заметил тебя, если бы ты был ближе…
— Ой, хватит тебе! — скалясь, как буйнопомешанный енот, пристраивается тот рядом, — Мы не виделись все каникулы, а ты сходу начинаешь душить меня своим занудством!
Мы с Рио одной комплекции и роста, только тот не носит очки, имеет цвет волос, который я называю «грязно-блондинистым», а еще он, если верить тем сотням девушек-подростков, которым он отказал, очень красив. Что неудивительно — его семья заведует одним из самых успешных модельных агентств Токио, а сам Рио частенько выполняет роль охотника за свежими талантами. Его внешность эксплуатируется уже два года по полной. Кроме того, он сообразителен, лицемерен, капризен и жесток, но, в отличие от большинства людей, честно признает в себе эти недостатки. А заодно получает от них удовольствие.
Самое главное — он не пропускает утреннюю разминку.
— Старшая школа Аракава… — спустя минуту неспешной ходьбы задумчиво протянул он, — Акира, ты же понимаешь, что будут проблемы? И я не про наши обычные проблемы с детишками, я про серьезные дела говорю! Ко мне неделю назад подходили насчет тебя! Сказать кто?
— Не говори, — равнодушно откликаюсь я, — Мне без разницы.
— Повтори это, когда тебя сунут в машину с затемненными окнами и увезут куда-нибудь за город, — бурчит он, подставляя утреннему солнцу лицо.
— Некоторые проблемы нужно
