и ложится обратно.
Вот только я действительно хандрю. Будь папа здесь, он бы сказал: «Зависть все равно что песчинка в глазу». Это одна из его любимых древних китайских пословиц. Он ежедневно твердил ее, когда я рыдала из-за того, что не могла поехать с классом в Бостон. Все мои мысли были заняты черными ставнями в доме Пола Ревира[8] и Банкер-Хиллским монументом[9], фотки с которыми мои одноклассники будут выкладывать в «Снэпчат», сплетнями до поздней ночи в гостиничных кроватях и кино в автобусных телевизорах, которое никто не хотел смотреть, но все втайне им наслаждались. Папа сказал, что обо всем этом я могу прочесть и в «Википедии» и что деньги на поездку нужны нам для оплаты ренты за следующий месяц. «Помни, что важно на самом деле», – предостерег он меня.
Я вдыхаю аромат дорогого парфюма и гортензий и стараюсь помнить. Важно, что Паркинсон у бабули становится все более выраженным и она нуждается в моей помощи. Если она упадет или забудет принять лекарства, я никогда себя не прощу. И Сиси всего шесть, она любит играть в «классики», подбирает мусор с пола в метро и вопит, если я целых пять минут не обращаю на нее внимания. Этим летом мне будет чем заняться. Мне нужно выполнить свое предназначение. Таков гениальный план моих родителей: я получу диплом младшего специалиста за два года в колледже, перейму у мамы с папой все основы руководства рестораном и в конце концов приму бразды правления, а они выйдут на пенсию. Мое будущее хрустально прозрачно, как люстры в доме Хоангов.
Мы с Эверет некоторое время сидим молча – только мы, Уоткинс и тихий шорох кондиционера. Родители Эверет на работе, старшие братья – в колледже, проходят летние интернатуры, поэтому в доме царят умиротворение и тишина. Может быть, ничего не изменится и мы сможем просидеть так всегда.
Я наклоняюсь к Уоткинсу – даю ему облизать ладонь, пахнущую зеленым луком, – но тут Эверет отталкивает меня и показывает в сторону вестибюля.
– Фургон с мороженым, – говорит она, и до меня тоже доносится его веселая мелодия. Сначала она звучит в отдалении, потом все ближе и ближе.
Эверет хватает меня за руку и, практически сдернув с дивана, тащит к выходу из дома. Мы скользим по паркету, как конькобежцы по льду. Эверет на ходу сгребает несколько долларовых банкнот из жестянки на столике возле двери и сбегает вниз по крыльцу, торопит меня – не отставай.
Я пыхчу ей в спину. Что Эверет любит больше всего – помимо театра? Мороженое.
Мы достигаем дороги как раз в тот момент, когда у обочины останавливается фургон – бело-голубой, с классическим логотипом «Мистера Мороженки» в виде сахарного рожка: можно подумать, это некий местный деликатес, а не разбавленное молоко с сахаром ценой в три доллара. Форест-Хилс-Гарденс – единственный в округе Квинс район, где фургон с мороженым сам приезжает к твоему дому. Чтобы наградить себя лакомством после долгой многолюдной смены в ресторане, проведенной за выпеканием шаобинов и разливанием улуна[10], нужно пройти два квартала и пересечь оживленный перекресток.
За мороженым явились не только мы с Эверет. Кудрявый парнишка вручает малышу, стоящему рядом, розовый рожок.
Парнишка и малыш разворачиваются. Мы подбегаем, Эверет машет им рукой.
– О, привет! – Она вытаскивает меня из-за собственной спины. – Джиа, познакомься с моими новыми соседями. – Эверет выставляет руку в сторону малыша, чей рот перепачкан клубничным мороженым. – Масуд Аббуд.
Я вслед за ней перевожу взгляд на брата Масуда – высокого, с невероятными серыми глазами.
– И Акил Аббуд.
Акил опускает глаза, затем смотрит на меня и широко улыбается. Внутри у меня все гудит, словно улей. Не то чтобы я никогда не видела симпатичных парней. Более того, я видела множество симпатяг в районе Эверет, рассекающих по улицам в поло пастельных оттенков и шортах цвета хаки. Впрочем, это скорее типаж Эверет, а не мой.
– Джиа. Джиа Ли. Приятно познакомиться. – Я сажусь на корточки перед Масудом – струйки талого мороженого капают ему на футболку. – Вкусно?
Масуд улыбается.
– Фку-у-у-уфно.
Акил закатывает глаза.
– Надеюсь, оно стоит этих пятен.
Масуд скачет вокруг нас, вынуждая меня сделать шаг вперед.
Я качаю головой.
– Понимаю. Моей сестренке шесть. Та еще заноза в одном месте.
– Она прелесть, – встревает Эверет.
– Прелестная заноза в одном месте.
Акил смеется, и я вижу, как подпрыгивают мышцы у него под футболкой. Улей жужжит у меня в горле, хоть я и пытаюсь затолкать его поглубже.
– Масуду пять, – говорит Акил, а его братишка с довольным видом поглощает свой рожок. – И мороженое он просто обожает.
– Прямо как Эверет.
Эверет гримасничает, складывает руки на груди.
– Обхохочешься. – Она подходит к мороженщику. – Один шоколадный рожок, пожалуйста.
Братик Акила убегает все дальше и дальше от нас, сворачивает в тупик.
– Пойду-ка я за ним, пожалуй. – Акил тяжко вздыхает, ворошит свои кудри. – Рад знакомству, Джиа. Увидимся, Эверет.
Я наблюдаю, как новый сосед Эверет загоняет братишку в затянутый плющом большой кирпичный дом. Такие бывают в сказках. Красивый дом для красивого парнишки.
Эверет берет меня под руку и ухмыляется, поедая свое шоколадное мороженое.
– Может, и твое лето будет не таким уж отстойным. – Она подмигивает.
Я качаю головой, тяну ее обратно к подъездной дорожке.
– Понятия не имею, о чем ты.
Но улей по-прежнему гудит.
От кого: [email protected] 17:03
Кому:
[email protected]; [email protected]
Тема: Мир кроксов
Дорогие Джиа и Эверет,
Вы же гордитесь мной, правда? Я прислала сообщение, когда приземлилась, и вот теперь пишу вам письмо. В тот же самый день, ни больше ни меньше. Видимо, начинаю новую жизнь. Вот она я, в Сан-Франциско – и желаю сообщить, что тут холод собачий. В середине июня. Типа, холодно даже в теплом пальто. А еще я тут веду счет и насчитала на улицах уже пять парней в кроксах. Это ненормально. Спасите. Скучаю по вам обеим.
Целую,
Ариэль
3
Ариэль
Я знаю одно: в Сан-Франциско скучно и холодно. Дома здесь серые. Умма и аппа[11] уже забросали меня сообщениями. Хотят созвониться позже. Между «Как прошел полет?» и «Ты голодная? Сходи и купи себе сэндвич, оплати его дебетовой картой, если кафетерий закрыт» виднеется сообщение, которое я стараюсь не замечать: «Мы так тобой гордимся».
На женщине за стойкой администратора неоново-зеленая рубашка и бейдж на золотистом шнурке. Я вспоминаю, что это фирменные цвета учебного заведения. Университет Бристона. Место, где я проведу это лето и последующие
