class="p1">Работа на периметре искину нравилась. Длительные перелеты в малоизученные сектора, транспортировка зондов и высев буев, автоматический забор проб и картирование полигонов, в принципе, мало чем отличались от того, чем он занимался до встречи с Виктором. Вот только ранее не могло быть никакого «в принципе». Поэтому все происходящее теперь приносило не только удовлетворение, но и удовольствие, чувства ранее неизвестные и недоступные. В принципе.
А еще у Герды был мяч. Один из ветеранов крыла, увидев их в летном клубе, поднялся и, чуть прихрамывая, вышел. Вернулся он через несколько минут и положил перед Виктором небольшой красно-синий резиновый мячик.
– Возьми, парень. Полеты бывают разные, а девушке иногда и позабавиться надо.
Он подмигнул ей и вернулся к соседнему столику.
– Вот так, подруга. Не успели появиться, а у тебя уже поклонники объявились. Держи подарок.
Такого информационного потока, называемого эмоциями, Искин не ощущал никогда прежде. Казалось, что все запреты, ограничительные барьеры разом рухнули и сознание затопила одна безудержная щенячья радость. Несколько минут Герда носилась по лужайке перед клубом, а пилоты, оставив развлечения и прильнув к панорамному стеклу, обсуждали ее пируэты с мячом.
– Да, Евгеньич, умеешь ты делать подарки. Как всегда – высший класс!
Отметил кто-то у стойки, когда Герда наконец улеглась на траву, не выпуская мяча из лап.
– Всегда к вашим услугам. – Вежливо ответил ветеран. Забрал со стола кружку и чайник, и направился к Виктору.
– Присяду.
Это был не вопрос, а констатация факта.
– Танеев Виталий Евгеньевич. А ты Виктор, Виктор Рыжов.
И эта фраза вопросом не была. Танеев прихлопнул рукой по столу, звякнув металлом по дереву.
– Вторая галактическая на Чару. Ты был в седьмой, после которой всех прикрыли.
Виктор кивнул. Его кольцо отличалось лишь формой и размером камня. Танеев удовлетворенно кивнул и отхлебнул из кружки. «Зеленый чай с жасмином», – возникло в сознании сообщение Герды.
– Думаю, когда мы подружимся, а мы обязательно подружимся, ты мне расскажешь об этом. А пока прими совет: не пей здешнего пива – хуже нет в радиусе ста парсеков.
Виктор показал свою кружку. Долька лимона в имбирном чае Танееву явно понравилась.
Они и вправду подружились. Хозяин клуба, тучный турок Сеймур, отвел им столик недалеко от входа, чтобы Герда могла спокойно играть на воздухе. Танеев оказался уникальным рассказчиком и нередко так случалось, что вокруг их собиралась добрая половина свободных пилотов. Чайник с травяными настоями, которые Евгеньич заваривал собственноручно, ходил по кругу, а воздух сотрясали бесконечные байки, разговоры обо всем на свете, от истории и политики, до литературы, синематики и театра абсурда.
– Евгеньич, а почему ты не рекомендовал пить пиво у Сеймура?
– А ты его пил?
– Пробовал.
– Тогда чего спрашиваешь?
– Хочу узнать почему оно такое гадостное.
– Сеймур был в Первой Дальней. Вместе с нашим командором, кстати. Ну, ты сам знаешь, какие тогда были движки и сколько они ползли к Альфе. Делать в полете особо нечего, а парни были молодые, горячие, вот и сообразили поставить брагу в гидропонной оранжерее. Чего они туда в качестве основы забубенили история умалчивает, но дрянь получилась наипримерзейшая. Даже десантники Сеймура эту жижу пить не решились. А вылить ее Сеймуру гордость янычарская не позволяла. И решил он сварить из нее пиво по семейному рецепту. Надо сказать, что процедура эта частично убрала мерзостный вкус и даже подняла градус. Но, все равно, пить бурду, с виду даже похожую на пиво, никто не пожелал. Лишь Сеймур, дабы показать пример, отважно хлебал свое варево. Да наш командор, чтобы поддержать дружка закадычного.
А во Второй, на Ишну, все отделение Сеймура полегло разом. Уцелели только Сытин с Сеймуром. Правда, обгорели неслабо. Тогда и родилась примета, что хлебнувший этого пива перед миссией, обязательно уцелеет в любой передряге.
Сеймура вскорости списали подчистую, а Вадим уцелел. Вот и пристроил друга на базе. При нем у нас клуб расцвел. Ты у Первого на базе был? Вот там не клуб, а гадюшник какой-то. И пиво пить они к нам летают. Иногда.
В приграничье обслуживание звездолетов было поставлено не в пример лучше, чем во внутренних областях. Тем удивительнее, что ни в первый раз, ни после диагносты не замечали никаких отклонений, вызывая растущее беспокойство искина. А еще его тревожило как легко Виктору удалась активация. И однажды он решился на рискованный шаг. Свободные перемещения Герды по территории базы и летному полю никого не удивляли. В ограниченном коллективе, где все знают друг друга, такое в порядке вещей, чем Герда и воспользовалась. Она гоняла любимый мячик по бетону, кругами приближаясь к стоящим в предстартовом ожидании звездолетам. Выбрав корабль той же серии, она вошла в контакт. После тщательной проверки протоколов безопасности, подложила спектральный слепок диагноста. Убедившись, что подмена не обнаружена, выполнила в качестве прикрытия регламент, и лишь потом проникла в ядро искина. Тождественность корабля она осознала мгновенно, как и то, что чужому искину не хватало доброй половины параметров.
– Пилота Рыжова в штаб, срочно.
Почему вызов пришел на громкую клуба, а не искину, Виктор понял, увидев заинтересованное лицо дежурного.
– Позвольте представить: Виктор Рыжов, старожил крыла. Дина Махульская, представитель ИРП. Прилетела с Земли по вашу душу, пилот.
Молодая эффектная дама, явно ввергла командора в игривое настроение. Виктору пришлось соответствовать. Он медленно вытянулся, изобразил короткий кивок и щелкнул отсутствующими каблуками. Вышло не очень.
– К вашим услугам. Чем могу служить?
– Какие галантные у вас, однако, пилоты, командор! Мы вас покинем?
– Как вам будет угодно, баронесса.
Они вышли на воздух.
– Значит, баронесса?
– Диана Мейснер, киберфаунист. – Голос ее был напряжен.
– Фон Мейснер… – пробормотал Виктор.
– Что, простите?
– Ничего, это я так. И зачем я вам понадобился?
– Вы понадобились ИРП. Как владелец уникального, изготовленного по спецзаказу, биомеха, уже почти десять лет злостно уклоняющийся от регламентированных осмотров.
Десять лет… Виктор не сразу осознал услышанное. Он летает с Гердой уже десять лет!
– Уникально уклоняющийся по спецзаказу злостный биомех! Какая экспрессия, однако. Хотите чая? С каргаде.
– Я хочу увидеть наше изделие. Оно еще функционирует?
– А что ему будет? Вон оно, из-за штаба выглядывает, решает стоит подойти или сразу делать ноги.
Женщина сразу подобралась и заозиралась. И Виктор понял, что перегнул палку.
Как-то незаметно для себя пилот Рыжов стал ветераном крыла. Конечно, командор, Танеев, еще несколько человек давно уже были небожителями, но ему и этот статус как-то тяжело лег на плечи.
– Виталий Евгеньевич, ты же все про всех знаешь. Не голова, а прямо БВИ. Скажи,
