Одним словом, «помыслив коллективным разумом», решили мы, что заявлять об утере удостоверения пока не стоит. Свой чан с дерьмом я выхлебать еще успею, а пока надо отправляться в командировку без удостоверения. Глядишь, оно и найдется, может, кто из местных жителей его обнаружит. И принесет в часть на КПП. Такие случаи в прошлом уже бывали. Хуже, конечно, если оно попадет в лапы к иностранным шпионам и впоследствии все это вскроют наши доблестные органы контрразведки, но ребята сказали, что всегда можно сделать вид, что удостоверение в поезде украли из кармана кителя по пути следования в командировку. Короче говоря, решили хай не поднимать.
И вечером того же дня в омерзительнейшем настроении я сел в поезд и убыл в маленький украинский городок, размышляя, как это, интересно, я буду представляться там, в незнакомой мне части. Ехал я на некий военный завод, куда уже прибыла группа арабских офицеров из одной полудружественной нам страны. Они должны были там перенимать опыт по ремонту какой-то воинской техники. А я должен был оказывать им в этом процессе посильную помощь.
Завод, кстати говоря, считался секретным объектом, но я этого обстоятельства по прибытии не заметил. Поскольку на проходной документы у меня не спросили, а удовлетворились лишь тем, что я был в офицерской форме. То есть не завод, а раздолье для шпионов.
Группу арабских товарищей я принял, познакомился с ними, а старший группы, подполковник по имени Али, сразу сказал, что у него есть ко мне важное дело, и предложил мне пойти вечером в ресторан. Но я ответил, что еще пока не устроился и все важные дела мы решим немного позднее. И направился к начальнику местного особого отдела – мне положено было поставить его в курс о своем прибытии в соответствии с некоторой спецификой нашей работы.
Начальник местного особого отдела мне сразу очень понравился. Он носил майорские погоны и странную фамилию Плашечка. И буквально по глазам я мгновенно определил в нем своего парня. Он мне тоже очень обрадовался, сказал, что всего два месяца назад вернулся из Афганистана, что относится к военным переводчикам очень даже хорошо, и тут же ненавязчиво предложил выпить. Я согласился и после первой бутылки, когда мы уже перешли на «ты», сообщил товарищу майору о той беде, которая случилось с моим удостоверением. Причем врать про кражу в поезде не стал, а рассказал все как было – доверился, так сказать.
Майор Плашечка в проблему вник, уверил, что пропуск мне сделает безо всяких вопросов, поскольку на шпиона я никак не похож, и во время распития второй бутылки (он их доставал из служебного сейфа) поделился оперативной информацией, согласно которой в группе арабских товарищей находится некий резидент их разведки, прибывший в Советский Союз под личиной обычного офицера, и что наша задача – выявить этого резидента, идентифицировать, разоблачить и желательно на чем-нибудь поймать с поличным. Я ответил, что проблем не вижу. После чего мы продолжили выпивать.
И так мы друг другу понравились, что пили не останавливаясь, по-моему, дня два. Потому что сейф у Плашечки был безразмерным. А осиротевшая арабская группа вместе с предполагаемым резидентом бесцельно бродила по секретному заводу и по городку, вызывая недоуменные взгляды местных жителей. Когда я наконец сумел вырваться из цепких лап майора Плашечки и, слегка придя в себя, навестил старшего офицера арабской группы, тот сразу озадачил меня своей большой и насущной проблемой, заявив, что очень хочет познакомиться с какой-нибудь русской женщиной или украинской – это ему без разницы, что он находится в Советском Союзе уже третью неделю и что такое длительное воздержание может быть крайне опасно для его здоровья.
Надо сказать, что этот подполковник по имени Али красотой не отличался. Мягко говоря. Был он маленьким, лысым, пузатеньким, черным и к тому же еще курносым. И в гражданской одежде больше всего походил не на офицера, а на азербайджанского торговца мандаринами. Поэтому я и не удивился, когда он чуть ли не со слезами на глазах поведал о том, что местные девушки на все попытки завязать с ними знакомство реагировали как-то холодно. А может, они не понимали, чего он хотел. Потому что по-русски Али знал лишь два слова: «хорошо» и «спасибо».
Глядя на меня умоляюще, Али попросил оказать ему помощь в знакомстве, но я ответил, что сам никого в этом городке не знаю. Тогда Али вздохнул и сказал, что мне придется с ним пить, чтобы хотя бы таким образом снять напряжение...
С Али мы пьянствовали три дня, а потом я понял, что надо как-то вырываться из этого порочного круга, иначе у меня начнется белая горячка. Я отправился к майору Плашечке и изложил ему суть возникшей проблемы.
Плашечка, вздохнув, достал из сейфа бутылку водки и сказал, что вопрос серьезный. Я уже, собственно говоря, даже не пьянел, а пил как-то машинально. Когда мы допивали бутылку, меня вдруг осенило, и я спросил Плашечку: «Нет ли у тебя здесь в городке какой-нибудь агентессы, которую можно было бы подвести к подполковнику Али, потому что тогда мы убили бы сразу двух зайцев. Первый заяц – мы получили бы источник информации, второй – мне не надо будет больше пить с Али, помогая ему коротать долгие и тоскливые украинские вечера».
Плашечка ответил, что эта мысль глубокая и понятная, а значит, хорошая, и что агентесса у него, в общем, имеется – дама серьезная и надежная, начальница отдела кадров одного из предприятий. Однако осуществить мою грандиозную идею вряд ли получится, поскольку все агентурные деньги нами пропиты. Я начал впадать в отчаяние, но тут майор Плашечка сказал, что у него есть другой план: у него на связи состоит начальник местного офицерского клуба, который знает в городе абсолютно всех дам нестрогого поведения. И что мне надо подойти к этому начальнику клуба, сказать, что я от Плашечки, изложить суть проблемы, и дело будет в шляпе – для Али найдется подруга, что позволит мне прекратить пьянство, и тогда мы сможем сконцентрироваться на том, чтобы выявить в группе арабских товарищей вышеупомянутого резидента.
Не откладывая дела в долгий ящик, я пошел к начальнику клуба, назвал пароль и рассказал о проблеме. Он отнесся ко мне с пониманием, тут же продиктовал адрес и заверил, что с указанной кандидатурой никаких сложностей возникнуть не должно.
Я, как последний идиот, отправился по указанному адресу, думая, что, скорее всего, схлопочу от незнакомой мне девушки по морде за предложение провести время с совершенно незнакомым ей офицером арабской национальности. Однако, к моему удивлению, девушка по имени Надя по морде мне не дала, а очень даже обрадовалась открывающимся перед ней перспективам – в разговоре с ней я особо напирал на то, что Али – офицер дружеской страны и что интернациональная дружба – вещь не просто хорошая, но и государственно важная.
Вечером того же дня я познакомил ее с Али и ушел спать в гостиницу, вздохнув с облегчением: больше пить мне было не надо. Однако радовался я рано, потому что буквально через день меня нашел бледный, как покойник, майор Плашечка и, отозвав в сторону, свистящим шепотом спросил: «Ты кого познакомил с Али?» Я, не чувствуя за собой никакой вины, ответил, что сделал все по инструкции, то есть нашел с помощью начальника офицерского клуба женщину нестрогого поведения.
