недовольны?
— Ты же понимаешь, — Сильвия оборачивается, лучезарно улыбаясь мне. — Они старые люди, с опаской относятся к переменам… а что это за запах?
Я отступаю на шаг, улыбаюсь и делаю большой глоток из чашки, слегка морщась при этом.
— Прости, сестрица, наверное, это от меня после вчерашнего. Так что ты там говорила о советниках? Чем им не угодила мысль снарядить корабль для исследования морских просторов?
— С тех пор, как принц Теодор погиб, многие не приветствуют далёкие морские путешествия… и всё же запах стал как будто сильнее! — принюхивается моя подозрительная сестра.
— Это потому, что я дышу в твою сторону.
— А отчего ты так кривишься, когда пьёшь?
— Очень крепкий, кхе, чай. Не подходи ближе. Не подходи, кому сказал! Отдай чашку!
— Да как ты мог! — с возмущением восклицает Сильвия.
Бесспорно, я сильнее, но на краткий миг ей везёт.
Особо не задумываясь, она выплёскивает содержимое чашки в раскрытое окно, и оттуда почти сразу же доносится негодующий крик.
— О боги, советник Фланн, прошу меня простить! — извиняется моя сестра, перевесившись через подоконник. — Ох, нет!
Снизу доносится негромкий стук, а затем звон разбитой чашки. И нехорошие слова, от которых Сильвия отгораживается, захлопывая створки. Она оборачивается ко мне, пунцовая от смущения.
— Во всём виноват ты! — заявляет она, ткнув меня маленьким острым пальцем. — Ты мне должен. Так что собирайся и поедем, жду внизу.
Когда я спускаюсь вниз, то уже вполне доволен жизнью. Голова больше не болит, а люди вокруг такие милые, так бы всех и расцеловал.
— Чудесное утро, советник Фланн! — распеваю я, пытаясь обнять этого пухлого низкорослого старичка, поднимающегося мне навстречу. Он неожиданно ловко уворачивается, но я не в обиде.
Вот только со ступенями происходит что-то странное. Они движутся, меняясь в размерах. А ещё эти узоры, которые ползают по стенам…
К счастью, меня выручает Ланс, помощник Сильвии. Этот добрый парень крепко берёт меня под руку и ведёт к карете.
— О боги, Сильвер… — шепчет сестра, качая головой, когда я падаю на сиденье напротив неё. Затем Ланс захлопывает дверцу, и мы едем.
По дороге нам приходится останавливаться два раза, чтобы я полюбовался красотой местности.
Я знаю то место, куда мы подъезжаем. Доводилось бывать здесь прежде. Это королевская верфь «Летучая рыба» — группа построек, столпившихся на берегу. Здесь есть и мастерские, где куют и отливают детали, и цеха, где обрабатывают и распиливают древесину. Самое интересное здание, конечно, то, где рождаются корабли.
Эрнесто как-то давно брал меня с собой, и мы осматривали строящиеся суда. Это всё были небольшие игрушки для морских прогулок знати. Их последнюю с Сильвией затею, галеон, я ещё не видел. Безумцы задумали снарядить корабль, который отправится в морские дали и откроет, если повезёт, новые неизведанные земли. А если совсем повезёт, это принесёт прибыль и расширит влияние Островов.
Поддерживаемый Лансом, я спускаюсь с подножки кареты, но земля продолжает куда-то ехать. Я смеюсь, потому что это очень весело.
С другой стороны меня подхватывает Сильвия. Какой недовольный у неё голос! Ей нужно пить ром: отлично поднимает настроение.
— Не собираюсь я ничего пить, — шипит Сильвия, пока мы шагаем по двору. — Молчи, не позорь меня!
Ох, она каким-то чудом прочла мои мысли. Может, моя сестрица — колдунья? Колдунья, а? Ну-у, тогда ей прямая дорога в Мёртвые земли. Колдунов же никто не любит. Они мерзкие, злобные твари. Сидят в своём болоте, как жабы, и квакают. Квак! Они ещё и надутые, ну точно жабы. Да кто это меня дёргает? Это, что ли, ты, Сильвия? Наверное, ты не расслышала, ну так я повторю: колдуны — жабы болотные! Интересно, есть здесь у кого-то ром?
— Так чудесно было узнать, что ты обо мне думаешь, — слышу я холодный насмешливый голос, который кажется мне знакомым.
Я пытаюсь разглядеть этого человека, что непросто: он уходит то влево, то вправо. Но вот оба его лица сливаются воедино, и я его узнаю.
— Дрейк! — говорю я и даже немного трезвею. — Не-на-вижу сюрпризы.
— Гилберт, — поправляет он. — Вы позволите?
Сильвия отпускает мою руку, и я тут же ощущаю стальную хватку Гилберта. Он куда-то тащит меня.
— Смотри, сейчас по-колдунски его лечить будет! — негромко говорит кто-то рядом.
Моя голова погружается в холодную воду. Я отбиваюсь как могу.
— Вишь, ледяная вода нужна для такой волшбы! — слышу я сквозь шум в ушах, когда мне удаётся поднять голову, чтобы вдохнуть. Похоже, вокруг нас собрались работники верфи.
Затем я вновь ощущаю давление, и меня безжалостно окунают в бочку.
— Да с чего вы взяли, что здесь нужно колдовство? — сердится мой мучитель, когда я вновь оказываюсь над поверхностью. — Расходитесь, у вас ведь есть свои дела.
Вода вновь встречает меня. Наконец, к моему счастью, меня извлекают на поверхность. Я чувствую себя как мокрый слепой котёнок, но какая-то добрая душа подаёт мне полотенце.
— Гляди-ка, он три раза окунал, надо запомнить, — уважительно говорит кто-то сзади.
— Пожалуйста, принимайтесь за дело, — вежливо, но твёрдо говорит Сильвия, и любопытные зрители неохотно отступают. Впрочем, недалеко.
В это время появляется Ланс. Он держит двумя руками большую деревянную кружку, содержимое которой предназначается мне.
— Пей, — командует Гилберт.
Я пробую солёную гадость и плюю прямо на пол.
— Что за мерзость?
— Сок квашеной капусты, — коротко отвечает этот негодяй, а затем берёт одной рукой кружку, второй придерживает мой затылок и следит за тем, чтобы я выпил всё до капли.
— Гляди, гляди, вот как надо! — вновь доносятся голоса работников. — Кружку взять в правую руку, а левой голову держать, чтобы подействовало!
— А он ещё слова какие-то сказал! Что он сказал, Кланки, ты расслышал?
— Я ничего не говорил! — рявкает Гилберт. — Здесь нет колдовства, только рассол.
— Да-да, как же, — ворчит недоверчивый Кланки. — Это он делиться с нами не хочет, ребята. Боится, что мы всё узнаем и станем колдунить получше него. Да только я всё слышал, вот так-то…
— Живо по местам! — раздаётся чей-то громовой голос, я даже вздрагиваю. — Как ведёте себя при королеве, ах вы морские слизни! Только бы от работы улизнуть! Боровы ленивые! Пустить бы вас на корм крабам!..
Вот это было заклинание так заклинание, всех работяг в тот же миг так и сдуло. Я обернулся, чтобы разглядеть такого могучего колдуна.
Это оказался человек, который не очень удался в рост, но зато в ширину — за двоих. Плечи у него такие мощные, что в двери, наверное, проходят только боком. Лицо до самых глаз заросло косматой чёрной бородой, в которой там и сям виднеются седые нити,
