это был настоящий дешёвый бар, освещаемый только мягким жёлтым светом за баром, огнями сцены и множеством неоновых вывесок.
Было что-то в том, как неоновая вывеска прорезала темноту.
Моей любимой вывеской был ковбой, оседлавший пивную бутылку, как быка, и она находилась прямо над моим любимым столом с высокой столешницей в углу. Я не думаю, что когда-то видела «Дьявольский сапог» в дневном свете, и я не думаю, что хотела бы. Всё казалось более загадочным в неоновом свете.
И к тому же так всё выглядело лучше. Вот из-за чего все, кто заходил в «Дьявольский сапог», попадали в беду.
После нескольких шагов, я почувствовала, как мои сапоги начали прилипать к полу — вероятно, наслаждаясь восхитительным вкусом разлитого виски тридцатилетней давности — когда мы с Тедди направились в мой неоново-ковбойский уголок.
— Ладно, мы будем пить светлый или тёмный ликёр сегодня? — спросила меня Тедди.
— Светлый, — ответила я, зная, что в «Дьявольском сапоге» у нас было только два варианта: водка или текила. И я ни капельки не сомневалась, что Тедди выберет текилу.
— Значит, текилу, — сказала она. Некоторые вещи никогда не меняются.
Ничто не могло сравниться с ощущением близости, которое может дать только пребывание рядом с людьми, которых ты любишь, и я безумно любила Тедди.
— Ты просто сидишь здесь и продолжаешь выглядеть горячей и загадочной, а я принесу наши первые рюмки, — Тедди крикнула через группу людей.
— Текила с газировкой, хорошо? — зная, что, если я не уточню, она вернётся с двумя шотами. Для нас обеих. — Позволь мне начать с чего-нибудь полегче.
Тедди закатила глаза и начала уходить.
— Отлично. Текила с газировкой. Пока.
— С лаймом в придачу, пожалуйста! — я крикнула ей вслед. Она помахала мне рукой в ответ, не оборачиваясь, чтобы дать понять, что услышала меня.
Я скинула свою джинсовую куртку и повесила её на спинку моего стула, прежде чем села и огляделась по сторонам.
Я узнала несколько постояльцев бара — Джордж, Фрэд, Эдгар и Харви. Я думаю, они приходили сюда каждую ночь, по крайней мере, с незапамятных времен. Раньше в их маленькой группке было пять человек, но Джимми Брукс скончался несколько лет назад. Никто так и не занимал их места в дальнем конце бара — даже место Джимми всё ещё было пусто. Мне было интересно, у кого-нибудь будет достаточно яиц или глупости, чтобы сесть туда. Мужчины были стары, но это не означало, что они не пугали всех до усрачки.
Тедди дошла до бара и в данный момент раскачивала своим хвостом перед Эдгаром, без сомнения, пытаясь обманом заставить старика заплатить за наши напитки.
Группа перешла к каверу на песню Уэйлона Дженнингса «I've Always Been Crazy». Перед сценой собралась толпа людей, которые кричали и подпевали припеву. Я наблюдала за ними, их безоговорочное веселье вызвало широкую улыбку на моем лице.
— Эмми?
Я перевела взгляд с группы поющих ковбоев на обладателя глубокого голоса.
— Кенни, привет, — я не могла вспомнить, когда в последний раз видела Кенни — выпускной в старшей школе? — но я узнала его сразу же, как он встал передо мной. Его медово-блондинистые волосы были коротко подстрижены, и он щеголял аккуратно подстриженной бородой, с которой я никогда бы не смогла его себе представить.
Кенни был хорошо известен как бывший квотербек Старшей Школы Мидоуларка, но он также был парнем Эмми Райдер на выпускном вечере.
— Так рад видеть тебя, — сказала я, как только встала со своего стула, чтобы быстро обнять его. Он крепко обнял меня и прижал к себе. Когда я отстранилась, он продолжал держать одну руку на моей талии, так что я оставила свою на его плече. Видимо, в Мидоуларке так можно.
— Святое дерьмо, Эм. Прошло много времени. Я думал, ты в ЖПАР туре сейчас, — Женская Профессиональная Ассоциация Родео, вероятно, тоже так думала.
— Я взяла перерыв, — сказала я, начиная с отрепетированной речи, которую я практиковала всю дорогу от Денвера до Мидоуларка. — Я давно участвую в скачках, поэтому решила перевести дух со своей семьей. К тому же, я действительно соскучилась по ранчо.
Он немного сжал мою талию. Я не могла сопротивляться ему
— Твои отец и братья неплохо справляются с управлением. Я уверен, они будут счастливы, что ты снова с ними.
Да, я уверена, что они будут.
— Как долго ты планируешь задержаться здесь?
Вечно, вероятно, подумала я про себя, учитывая, что в этот момент я даже не могла заставить себя сесть на лошадь.
Для человека, который всю свою жизнь провел верхом на лошадях, неспособность преодолеть психологический барьер из-за травмы, полученной во время верховой езды, была кошмаром. Я знала, что если я хочу вернуться в седло, даже если это не для скачек, Мидоуларк и «Ребл Блю» — лучший вариант для нового старта.
— Несколько месяцев, минимум, — сказала я, стараясь, чтобы в моем голосе звучал энтузиазм, но не настолько, чтобы это прозвучало принужденно. — Хорошо быть дома.
Кенни улыбнулся мне. Большой, тёплой, настоящей улыбкой.
— Действительно приятно увидеть тебя, Эмми. Ты также хорошо выглядишь. Действительно хорошо.
Я почувствовала, как мои щеки начинают приобретать глубокий малиновый оттенок. Кенни всегда был обольстителем. То, как он смотрел на меня, будто ждал меня всё это время, в добавок к искренности в его словах, заставило меня захотеть убежать и спрятаться.
В место этого, я ответила улыбкой и сказала:
— Я тоже рада тебя видеть, Кенни.
— Пока ты здесь, нам следует увидеться ещё… — Кенни замолчал из-за группы, небрежно прервавшей своё исполнение «Good Hearted Woman». Неловкая тишина заполнила бар, пока все ожидали их следующего хода.
Через несколько секунд гитарист сыграл вступительные такты — о боже, нет — «О, моя дорогая Клементина».
Было только два человека, которые находили весёлым мучить меня этой песней каждый раз, когда я заходила в комнату. Одним из них был мой старший брат Гас, но я знала, что прямо сейчас его не было в пределах штата Вайоминга. Так что это означало только одну вещь. Он был здесь.
