руку в корыто мне не дали. Резкий удар по ногам заставил меня отпрыгнуть от фонтанчика.
— Дувар чешмерли не для вшивых гяуров! – грозно наступал на меня какой-то старик в чалме и плотном халате, размахивая клюкой и будто выплевывая турецкие слова. – Смотрю, твои щиколотки уже знакомы с палкой.
От стены дома отвалился толстый торговец скобяным товаром и горшками всех размеров, в широкой рубахе до пят и в красной феске.
— Поди прочь, глупый старик! В Империи все равны. Нашелся тут ревнитель обычаев! Помню тебя: когда тут ходили русские солдаты за водой, ты не был столь грозен. И не смел их гнать от воды. Да что там! И видно тебя не было, гордый осман!
— Дувар для омовений перед молитвой, а не для грязи уличного попрошайки! – не сдавался старик.
— Пошел прочь! – повторил торговец, отталкивая старика от меня. – Умывайся, мой друг. Ты грек?
Молча кивнул в знак согласия и принялся энергично отмывать лицо.
— Промой свою рану на голове, – протянул мне неожиданный спаситель маленький керамический кувшин. – Ты анатолиец или фанариот[1]?
— Где я? – уклонился я от ответа. – Что за город, что тут происходит?
— Крепко же тебя приложили по голове, синтрофос. Ты в граде Константина, городе тысячи языков, процветающего под сенью нашего великого султана Махмуда Второго, победителя янычар, да продлит Аллах ему годы жизни, а наш Христос подарит мужскую силу!
— Я в Стамбуле? – вскричал я.
— Что за Стамбул, друг? Совсем у тебя с головой беда. Османы наш любимый Константинополь зовут порой Константинийе и даже Аситане, или просто столицей. Про Стамбул не слышал прежде. Ты лучше тут не задерживайся. Этот мерзкий старикашка, бесчестный Онур, может стражу позвать. Думается мне, он разглядел в тебе ионита, а таких тут не жалуют, сам понимаешь.
Ровным счетом не понимаю. Ничего не понимаю!
Оглянулся, пытаясь пригладить мокрые волосы. Старика видно не было, но это ничего не значило. Беда не приходит одна. Из-за угла бурлящей людским потоком улицы может внезапно выскочить кто угодно. Мне сейчас конфликты не нужны.
— Двигай в ту сторону, – махнул рукой на неприметный проулок мой нежданный спаситель, – забирай все время левее и выскочишь к Капалы-Чарши, к Гранд Базару. Там затеряться не трудно.
— Спасибо, друг! – прижав руки к груди, взволнованно воскликнул.
— Вот этот негодяй! Стража – сюда! – раздался визгливый голос моего врага совсем рядом.
Я без раздумий бросился в проулок, но прежде от души запулил кувшинчиком в голову этого демона. Звон разбитой керамики и гневные крики пополам со стенаниями стали бальзамом моей душе, которой сегодня уже досталось. Сначала грузины, теперь злобный турок – сколько можно!
Несколько поворотов странной улочки – и я выскочил на открытое пространство, оказавшееся большим загоном для овец. Перескочив ограду, я забежал внутрь отары, где почти застрял. Пришлось раздвигать мечущихся и путающихся под ногами барашков, поскальзываясь на их «горохе» и хватаясь за пышные, но грязные шкуры, чтобы удержаться на ногах. Старик – он меня продолжал преследовать, как я заметил краем глаза – поступил мудрее. Он бросился вдоль ограды, протискиваясь между домами и загоном, и мог догнать меня у выхода, к которому я стремился. Чтобы избежать ненужной встречи, я прибавил ходу, активно загребая руками, будто пловец в овечьем море.
Увернувшись в последний момент от тощих рук моего преследователя с разбитой в кровь мордой, я снова ушел в отрыв, выбрав левое направление по совету грека-торговца. Я несся вперед. Не обращал внимания на крики уличных зазывал, пытавшихся меня порой задержать, заманивая в забитые медной посудой лавки, на торговцев, громко предлагавших горячий чай и просяную бузу. Оббегал водоносов с огромными кувшинами за спиной и носильщиков с рулонами скрученных кож и огромными тюками, которые чудом не застревали в узких проулках. Пару раз смачно приложился о черную от грязи булыжную мостовую, не рассчитав траектории прыжка через очередной ящик зеленщиков, в квартал которых я прорвался после чертовых овец.
Крики старика привлекли внимание зевак. Один мутный тип кинулся вслед за мной, закусив зубами концы своей рваной чалмы, видимо, в расчете на благодарность от моего главного преследователя. Пришлось, резко развернувшись, толкнуть его в грудь, отправив в короткий полет в мусорную кучу. Увидев печальный и вонючий конец своего случайного союзника, мерзкий, но бескомпромиссный Онур притормозил и теперь держался на расстоянии, что позволило мне слегка перевести дух и немного собраться с мыслями.
Какой к черту Константинополь? Какой к мусульманскому дьяволу султан Махмуд? Первый или Второй – мне до фонаря! В чье тело меня кто-то запихнул? Что за дикий розыгрыш? Меня снимает скрытая камера?
Крики ишаков, встретившихся на пути, меня слегка отрезвили: нет ни одной машины, ни электрических фонарей, ни неоновых вывесок. Где реклама Кока-Колы или Мальборо-ковбой? Сейчас куда не сунься, на них наткнёшься. Что за Средневековье вокруг? О каких русских солдатах толковал грек? Когда это бывшие соотечественники в военной форме разгуливали по городу на Босфоре? Историю я учил плохо, но такое точно бы запомнил. И почему султан победил янычар, если они за него воевали, ведь бред?! Альтернативная реальность!
Точно, я не в нашей Вселенной. Я, наверное, умер в своей, и моя душа переселилась – хорошо хоть не в баобаб, а в нищего, таскающего под мошонкой золотые монеты. Чертов извращенец!
Но почему тогда я понимаю анатолийский диалект? Пострадавшая голова разболелась с новой силой: я бы не отказался снова умыться и напиться от души. И тут, словно по заказу, впереди на площади я увидел нечто вроде изящной мраморной беседки. С четырех сторон этого строения были устроены поилки не то для людей, не то для лошадей. Я ускорил бег и вскоре был вознаграждён восхитительной и прохладной водой.
Я огляделся. Онур упорно ковылял в мою сторону, потрясая своей клюкой и выкрикивая неразборчивые ругательства. Его немного притормозила вереница колоритных ишаков, нагруженных корзинами. Заметил водную гладь прямо по курсу. Решил слегка скорректировать план, Гранд Базар подождет. Если это действительно Стамбул, значит, там должен быть Золотой Рог, знаменитый изогнутый залив, огибающий султанский дворец.
По кривоватой улочке, круто устремившейся вниз, я рванул, вынужденный петлять между тележек зеленщиков с морковкой и луком, в сторону предполагаемого залива. Морской воздух, густо приправленный рыбной вонью, уверенно свидетельствовал: я на правильном пути.
Выскочил на открытое пространство. Передо мной раскинулся широченный деревянный помост, слегка покачивающийся на воде и удерживаемый вколоченными
