Дарья Кирилловна смахнула пыль с рамы и сказала: — А знаешь, эта картина подвигла меня на раскопки в собственной квартире. Дело в том, что много лет назад моя мама написала мемуары, то есть воспоминания о днях своей далекой юности. А жизнь ее в те годы была непростой. Она совпала с эпохальными событиями начала двадцатого века: Первой мировой войной, октябрьским переворотом, Гражданской войной, голодом… Все пережитое в те годы мама изложила на бумаге, а потом я напечатала на пишущей машинке, потому что почерк у нее был ужасный. Это было еще на старой квартире: мы тогда жили в центре… Потом мама умерла, мы переехали сюда, а переезд, не зря говорят, сродни пожару или потопу. Одним словом, когда вещи на новой квартире разбирала, эти мемуары я куда-то засунула и забыла о них. А вспомнила только тогда, когда увидела эту картину. Несколько дней провела в поисках, совсем уж было отчаялась, но в конце концов нашла. Оказались на антресолях, в старом чемодане с ненужными тряпками.
— Вы решили их опубликовать? — поинтересовалась Лешка.
— Ну что ты, конечно, нет. Сами по себе они не представляют никакой художественной ценности, написаны неумело и немного наивно: не было у мамы никакого литературного опыта. С другой стороны, они неповторимы как еще один документ давно прошедших дней. К тому же мамины записки воссоздают прошлое, кусочек истории нашей семьи. Когда-нибудь у Андрюши будут дети, потом родятся внуки, мне кажется, им пригодятся эти воспоминания. Я считаю, что каждый человек должен помнить о своих корнях, знать, какого он роду-племени. Так уж случилось, что многие из нас дальше двух-трех поколений ничего даже не слышали о своих предках. Вот скажи, как звали хоть одного из твоих прапрапрадедушек?
Лешка пожала плечами:
— Не знаю. А можно мне взглянуть на эти мемуары?
— Разумеется. К тому же к ним приложены фотографии. Сейчас увидишь, каким замечательным сто лет назад было качество фотоснимков. Многие, даже тридцатилетней давности, пожелтели и испортились, а эти такие же четкие, как и были.
Двигая на книжных полках то одно стекло, то другое, Дарья Кирилловна воскликнула:
— Да где же они? Андрюша, ты не брал прабабушкины мемуары, синюю такую папочку?
— Зачем они мне? Я их прочитал и положил на место, — отозвался внук и, подойдя к полкам, указал на среднюю: — Вот сюда.
— Правда? — недоверчиво покосилась на него бабушка и растерянно пробормотала: — Куда ж она подевалась? Синяя такая папочка… Я сама в нее все мамины листки вложила, чтобы не растерялись…
Если бы подобная папка или какая-нибудь книжка пропала в их доме, Лешка ничуть бы не удивилась, потому что Ромка бросал вещи куда попало, а мама занималась уборкой всего раз в неделю, поскольку с утра до позднего вечера была занята на своей ответственной работе. Но в квартире у Дарьи Кирилловны всегда царил образцовый порядок, и исчезновение толстой папки было явлением труднообъяснимым — не иголка все-таки.
Лешка на всякий случай еще раз проверила все книжные полки, заглянула под диван, за кресла, посмотрела на подоконниках. Дарья Кирилловна обшарила и свою комнату, и комнату Андрея, но, вернувшись в гостиную, лишь пожала плечами:
— Нигде ее нет. Странно, и кому она могла понадобиться?
И тут раздался звонок в дверь.
— Это Марина! — радостно крикнул Андрей и со всех ног бросился в прихожую.
«Нюх у него, прямо как у Дика», — усмехнувшись про себя, подумала Лешка. Ее кавказец тоже всегда знает, кто из домашних приближается к двери, потому что реагирует на всех по-разному: на Ромку приветливо лает, когда приходит Олег Викторович — бежит к двери, чтобы лизнуть, а в ожидании Валерии Михайловны — не двигаясь с места, почтительно виляет хвостом.
В комнату вошла загоревшая и, как всем показалась, ставшая еще красивее Марина.
С этой удивительной девушкой Ромка с Лешкой подружились в прошлом году в Воронеже во время осенних каникул. В то время Марина была ведущей актрисой молодежного театра. Потом театр отправился на гастроли в Париж, где ее заметил один режиссер и пригласил сниматься в кино. Уже в Москве брат с сестрой познакомили ее с Андреем. Понятное дело, что он с первого взгляда, по Ромкиному определению, «влип по самые уши».
Марина красивым жестом убрала с лица волнистые, каштанового цвета волосы и, поздоровавшись со всеми, грациозно присела на диван.
— Как там, на Кипре? — поинтересовалась Лешка. — Здорово? В море небось каждый день купались?
— Когда как. К тому же после Кипра мы еще в Норвегии были, а там не покупаешься.
— Ух ты, класс! — восхищенно произнесла Лешка. — Вот это путешествие!
— А мне кажется, что Мариночка выглядит уставшей, — отметила Дарья Кирилловна.
— Вы правы, я безумно устала. Сниматься в кино очень нелегко, — без тени кокетства пожаловалась девушка. — Когда я работала в театре, то привыкла к определенному распорядку. На съемках все было по-другому. В шесть утра все уже на ногах, а темп такой, что сама не знаю, как сумела продержаться столько времени. А когда снимали ночью, то вообще с ног валилась.
— Все равно здорово. — Лешка восторженно смотрела на девушку, жалея о том, что рядом нет Ромки, для которого Марина была идеалом красоты и изящества.
— Зато после того как фильм выйдет на экран, тебя начнут узнавать на улицах, — улыбнулась гостье Дарья Кирилловна, а Андрей, представив, сколько у него появится новых соперников, слегка приуныл. — Ну а сейчас у тебя какие планы?
— Поеду в Воронеж, к маме. — Марина взглянула на Лешку. — А вы с Ромой, случайно, в наши края не собираетесь?
Девочка покачала головой.
— Скоро вернется из Англии Артем, Ромка сдаст экзамены, и мы все вместе поедем в Медовку, у Артема там дача.
Лешка уселась за стол, положила себе в тарелку несколько ложек салата и задумалась.
Ромка сдаст экзамены дней через десять. Артем приедет и того позже. А что ей делать в Москве почти две недели? Их друг Славка, как и Ромка, тоже сдает экзамены, Венечка уезжает с папой к каким-то их друзьям под Липецк и даже маленького щенка Дожика берет с собой в путешествие, у Светки завелась новая подруга, к тому же со Светкой всегда скучно… Однако до сего момента о поездке к Катьке в Воронеж Лешка и мечтать не смела, потому что знала: мама ни за что не разрешит ей одной ехать на поезде. А вот если с Мариной…. Тогда совсем другое дело, мама вряд ли станет возражать. В тягость Катькиным родителям она без Ромки тоже не будет…
Лешка тронула Марину за руку.
— А когда ты едешь?
— Дня через два-три. — Заметив, как расстроился при этих словах Андрей, девушка улыбнулась: — Я ненадолго, на недельку, не больше. Только повидаюсь с мамой, я по ней очень соскучилась.
— Я понимаю, — грустно сказал Андрей, а Лешка загорелась еще больше. У нее даже дух захватило от возможности вскоре увидеть Катьку, Серафиму Ивановну и всех своих новых друзей-знакомых…
