стало?
– Повесили, – сказала Аграфена. – Дед Феликс говорил, что его повесили в назидание остальным. А перед этим пытали. Хотели, чтобы он выдал товарищей. А он не просто их не выдал, а даже слова не вымолвил. И выглядел так… – Она нахмурилась. – Как оболочка без души он выглядел. Так мне дед Феликс рассказывал. И про марёвок он мне примерно тогда же поведал.
– Мой дед не был похож на оболочку без души. – Стэф поскрёб бороду. – Нормальный он был мужик. Очень крепкий и очень здравомыслящий. Не думаю, что его на болоте куснули. Но в тот домик нам обязательно нужно наведаться.
– Ты думаешь, она там? – почти шёпотом спросила Аграфена.
– Кто? – Стэф посмотрел на неё с интересом.
– Стеша. Ты же сказал, что она пропала без вести и что мы будем её искать. Мы будем искать её тело? Не подумайте ничего плохого! – тут же добавила она и бросила на Ареса предупреждающий взгляд. – Я умом не повредилась. Просто болото у нас торфяное, тут есть все условия для… – Она сделала глубокий вдох, а потом решительно продолжила: – Для мумификации.
– Ты сейчас, Афанасия, намекаешь, что мы будем искать на болоте мумии? – спросил Арес.
– Я не намекаю, а выдвигаю версии. – Аграфена расправила плечи. – На болоте пропало очень много людей. Вряд ли есть официальная статистика, но счёт идёт на десятки, если не на сотни. И ни один из пропавших не вернулся.
– Ты же вернулась.
– Я не пропадала! Я ходила гулять! А тебе, Павлентий, про людей явно не особо интересно. Тебе подавай клады да раскопки. Ты ж у нас чёрный копатель!
Из её уст это прозвучало на удивление оскорбительно. Словно Арес был каким-то стервятником, этаким расхитителем могил.
– А ты у нас диванный психолог! Всё знаешь и про людей, и про их мотивы!
– А что про тебя знать? – Аграфена подбоченилась. – У тебя всё на лбу написано!
– Феня, – мягко, но твёрдо оборвал её Стэф, – ничего у него на лбу не написано. Не выдумывай.
Арес посмотрел на него с благодарностью. Вот она, настоящая мужская солидарность!
– Что касается поисков. Предлагаю начать с домика на болоте, а там будет видно.
– Зачем нам эта выдра? – спросил Арес раздражённо. – Ты же видел домик во сне? Доберёмся как-нибудь без посторонних.
– Эта выдра, – процедила Аграфена с ядовитой усмешкой, – не только ориентируется на болоте, но и знакома с местной фауной.
– Это ты марёвок фауной называешь?
– И случись что, только она одна сумеет с ними договориться! – припечатала Аграфена, проигнорировав его вопрос.
– Не факт, – не стал сдаваться Арес. – То, что они не сожрали тебя при первой встрече, ещё ни о чем не говорит. Во-первых, ты могла показаться им слишком тощей и невкусной. Во-вторых, они могли перекусить кем-то до тебя. В-третьих, может они принципиальные монстры, которые не едят детей? А сейчас ты хоть и тощая, но уже не маленькая. Что, если они вообще забыли про ту вашу дружбу?
– Они не забыли, – сказала Аграфена.
– Какая-то необоснованная уверенность. – Арес мотнул головой. – В любом случае, мне не хотелось бы проверять на практике, сколь сильно твоё влияние на местную нечисть.
– Можешь с нами не ходить! – Аграфена демонстративно отвернулась. – Слабакам на болоте не место!
– Ты обещала рассказать, кто такие угарники, – вмешался в их перепалку Стэф. Одной фразы хватило, чтобы накал страстей моментально утих. Топор войны был не зарыт, но на время отложен в сторону.
– Угарники – это нежить, – сказала Аграфена. В её голосе ещё слышалось раздражение, но с одной эмоции на другую она переключалась с поразительной лёгкостью. – Наверное, ещё более опасная, чем марёвки. Угарники живут на торфяниках. Ну, по крайней мере, там их обычно видели. И приходили они именно с той стороны.
– И что они собой представляют? – продолжил допытываться Стэф.
Аграфена задумалась, а потом сказала:
– Сама я их не видела. Мне рассказывал дед Феликс.
– А он видел? – не удержался Арес.
Аграфена проигнорировала его вопрос, смотрела она только на Стэфа.
– Дед Феликс видел их всего один раз. Одного из них. Это… – Аграфена замолчала, подбирая правильные слова. – Это головёшки. Ходячие обгоревшие мертвецы. Очень опасные, беспощадные.
– Откуда они берутся? – поинтересовался Стэф. – Они тоже порождения болота?
– Они порождения пожара. Я не уверена, но, кажется, дед Феликс рассказывал, что угарниками становятся те, кто попал в огненные ловушки на торфяниках. Это такие подземные полости, которые остаются на месте выгоревшего торфа. Иногда их можно обнаружить по поднимающемуся дыму, а иногда они вообще не видны. В них запросто можно провалиться. И тогда всё, конец. Проваливается живой человек, а на поверхность выбирается уже угарник. И ничего человеческого в нем больше нет. Это беспощадные и вечно голодные твари, способные сжечь заживо любое живое существо. Дед Феликс говорил, что в окрестностях торфяников не водится никакой живности. Звери чуют угарников и обходят их стороной. Даже тогда, когда те спят в своих подземных норах.
– Жуть какая! – сказал Арес, а потом вскочил на ноги и посветил фонариком на порог дома. – Что-то мне подсказывает, что вот это они и есть!
Луч фонарика скользнул по выцарапанным на тёмном дереве рисункам. Аграфена встала рядом, посмотрела на порог.
– Ну, все сходится! – продолжил Арес. – Вот марёвки, вот угарники, вот реликтовая змея, чью черепушку мы бережно храним на полке в кладовке, вот чудо-рыба! Осталось узнать, что это за собачки!
Луч фонаря замер на изображении то ли собаки, то ли волка.
– А это они! – зловеще прошептала Аграфена.
– Кто они? – спросил Арес, помимо воли тоже переходя на шёпот.
Ответом ему стал далёкий вой. Хотелось бы сказать, что волчий, но разве волки могут выть так жутко?
– Они, – повторила Аграфена и поёжилась. – Псы Мари.
Её длинные пальцы скользнули по набалдашнику посоха, который ещё совсем недавно был театральным реквизитом. Чешуя на загривке остроухого пса сверкнула зеленью.
– Псы Мари – это тоже её твари.
– Твари Мари… – пробормотал Арес. – Какая прелесть! Они тоже опасны?
– Очень. Они крупнее и опаснее обычных волков. Они живут на болоте, отлично плавают и… – Аграфена замолчала, словно собираясь с духом: – Их невозможно убить.
– Обычными пулями? – тут же поинтересовался Арес. – Они типа оборотни?
– Нет. – Аграфена мотнула головой. – Они не оборотни. Насколько я знаю, их появление никак не связано с полнолунием. Но убить их почти невозможно. В последний раз их видели лет двадцать назад. Они тогда напали на колхозный табун. Лошадей погнали в ночное. Это такой выпас…
– Мы знаем, что такое ночное, – перебил её Арес.
– Так может, ты и расскажешь, что тогда случилось? – Синие глазюки Аграфены гневно сверкнули
