Что вы здесь делаете?
Крот подпрыгнул на месте, но Крыс ответил:
– Это всего лишь Барсук.
Повернув головы налево и вглядевшись в заросли, они увидели сначала полосатую голову, а потом и все тело Барсука.
– Это ты, старик! – обратился к нему Крыс. – Вот это сюрприз! Я думал, ты дома дрых…
Но осекся и добавил:
– В смысле, работаешь…
– Я и правда работал, – ответил на это Барсук, – просто у меня здесь были кое-какие дела. По сути, это касается заявки на производство строительных работ, а поскольку я состою членом Окружного Совета (эти слова он произнес с большой буквы), мне в голову пришла мысль прийти сюда и самому все посмотреть.
Потом добавил в своей добродушной манере:
– Но что здесь делаете вы? У вас обоих такой серьезный вид.
В лесу была поляна, на которой они втроем и уселись. При поддержке Крыса Крот поведал Барсуку печальную историю Жаба, рассказал, в каком состоянии его нашел, и добавил, что в это самое время они идут помочь несчастному живому созданию. Их приятель помрачнел.
– Меня это ничуть не удивляет, – сказал он, – друзей негоже критиковать, хотя (этого «хотя» Крот с готовностью ждал) я давно видел, что к этому все и идет. Несмотря на ряд поистине замечательных качеств, которые здесь нет нужды уточнять, Жаб по сути своей зверюшка слабая и непостоянная. В отсутствие друзей, когда-то дававших ему такие хорошие советы и говоривших, как именно себя надо вести, он распустился и теперь предается глупым мрачным мыслям. А раз так, то я тоже с вами пойду, присоединюсь к вашей спасательной миссии. Ему надо недвусмысленно велеть собраться!
Вдохновленные оптимизмом и решимостью Барсука, Крот и Крыс взяли его с двух сторон под руки и теперь уже втроем целеустремленно зашагали к Жабо-Холлу. Жабу повезло! Помощь была на подходе.
3. Первая встреча Жаба с психотерапевтом
Рассказывать обо всем, что произошло в последующие несколько дней, было бы слишком долго. Сначала друзья ухаживали за Жабом как за больным. Затем ободряли. Потом самым строгим образом велели собраться. И наконец растолковали, сколь тягостное и безрадостное будущее его ждет, если он, как красноречиво выразился Барсук, не возьмется за ум. Но все это не оказало на него ровным счетом никакого влияния. Жаб отвечал как мог, однако друзья не узнавали в нем старого приятеля, фонтанировавшего жизнью и всегда жаждущего обвести их вокруг пальца, когда они читали ему мораль, руководствуясь самыми благими намерениями. Вместо этого он все так же барахтался в депрессии, а чем больше друзья в подробностях расписывали, что именно нужно делать, тем глубже погружался в тоску.
В конце концов Барсуку все это надоело. Хотя сей бесподобный господин поднаторел в проповедях, у него кончилось терпение.
– А теперь, Жаб, послушай меня. Так больше продолжаться не может. Мы все стараемся тебе помочь, только вот ты, похоже, помочь себе не хочешь («Или не может», – проницательно подумал Крот). Остается только одно. Тебе надо обратиться к психотерапевту!
Все потрясенно затихли. Даже Жаб и тот сел чуть прямее. Из них никто толком не понимал, что представляет собой психотерапия, но все знали, что к такого рода мерам прибегают в отношении тех, кто пережил горестные и шокирующие события.
– Думаешь, с Жабом настолько все плохо? – сказал Крыс, в душе неизменно придерживавшийся традиций. – В том смысле, что… Тебе не кажется, что вся эта психотерапия – просто дань моде? Если верить газетам, сегодня все будто только то и делают, что таскаются к психотерапевтам. В мое время, если у кого-то были проблемы, он обходился парой таблеток аспирина. Пользы от которых, к слову, было гораздо больше.
Он прекрасно помнил, что сам первым предложил сводить Жаба к психотерапевту, и теперь от этого нервничал.
– Но ведь у нас есть адрес местного специалиста по таким вопросам, – заявил Крот, – мне казалось, мы пришли к единодушному мнению, что Жабу надо его повидать. Так что я согласен с Барсуком.
– Отлично сказано, – отозвался тот, – да не волнуйся ты так, Крыс. Состояние здоровья нашего друга и без того хуже некуда, так что, даже если мой совет пролетит мимо его ушей, ничего страшного не случится. Ты, Жаб, можешь упрямиться сколько угодно, но тебе, похоже, и в самом деле нужна помощь, которую друзья, как ни удивительно, не могут тебе оказать. Чрезвычайные обстоятельства требуют таких же чрезвычайных средств. Нам обязательно надо попробовать психотерапию.
Вот так и получилось, что после долгих телефонных переговоров, обсуждения деталей, настойчивых убеждений и просьб Жаб пришел в огромный дом, известный как «Цаплино гнездовье». Это было квадратное трехэтажное строение, выкрашенное в приятный терракотовый цвет, кое-где разбавленный желтыми полосами. Здание производило впечатление незыблемого, напоминало о здравых ценностях и выглядело как дом, в котором может надолго поселиться семья. Жаб позвонил в дверь, и его проводили в уставленную книжными шкафами комнату с несколькими креслами и столом, на котором стояли разные безделушки, включая китайского болванчика с надписью «Френология Л. Н. Фаулера» на черепе.
Переступив порог, Цапля, высокая и мудрая, села напротив Жаба, поздоровалась, пожелав доброго утра, тихо застыла и внимательно в него всмотрелась. Тот, давно привыкнув к лекциям в свой адрес, ждал, когда ему начнут читать мораль. Но так и не дождался. В повисшей тишине Жаб чувствовал, как в голове пульсирует кровь, будто нагнетая в комнату напряжение. В какой-то момент ему стало очень неуютно. Цапля не сводила с него глаз. Наконец Жаб не выдержал и жалобно спросил:
– Может, скажете, наконец, что мне делать?
– В каком смысле?
– Ну… Например, что я должен сделать, чтобы мне стало лучше.
– А вам что, плохо?
– Ну да. Они же наверняка вам все обо мне рассказали, разве нет?
– «Они» – это кто? – спросила Цапля.
– А то вы не знаете. Барсук, Крыс и все остальные.
С этими словами Жаб залился слезами и вывалил целый ворох бед, которые, сам того не подозревая, долго таил в душе. Цапля, не говоря ни слова, подвинула к нему ближе пачку бумажных салфеток. Наконец, рыдания Жаба стихли, он вздохнул и почувствовал себя чуточку лучше. Тогда Цапля задала первый вопрос:
– Не хотите сказать мне, по какой причине сюда пришли?
– Я пришел, потому что меня заставили, – ответил собеседник, – сказали, что мне нужна психотерапия, а ваше имя выудили из газет. Теперь я готов выслушать вас и сделать то, что, на ваш взгляд, будет лучше всего. Мне прекрасно известно, что в глубине души они желают мне только добра.
– И кто же тогда мой клиент? – спросила выступавшая
