пончиков на закуску. — Черт, Доэрти, отпусти, а!
— Да с чего бы, миссис Доэрти? — проворчал братишка, потянул носом у ее волос еще раз, что-то шепнул нашему директору в порозовевшее мигом ушко и таки убрал загребущую конечность.
— Пошляк, — прошептала миссис Доэрти еле слышно, но улыбнулась так, что у меня защемило чуток в районе груди. Это ведь могли бы быть улыбки для меня. В смысле, ясное дело, что у них с Саважем стопроцентное совпадение, каждая деталька на месте и паз в паз, но одно время я думал, почему бы и нет. То есть… речь не о конкретно Мари или Кетрин, или Алеене — женах моих братьев. Боже упаси. Просто… я хочу тоже вот так. Чтобы просто волосы ее нюхать и кайфовать. И на завтра так же. Не попускало чтобы. И через неделю. И через десять лет. И через всю жизнь. Как у ма и па. Сука, раскисаю я что-то походу. Или, точнее, закисаю. Жизнь стала безопасная, сытая, сонная. Шоу еще это. Супер, что оно есть и что проблемы наши, весьма серьезные, надо сказать, решило. И бабок теперь, сколько не потратить. Не надо ни на чем экономить, ужиматься, ждать, терпеть, как совсем недавно. Но как-то… пресно все, что ли.
Вот у Али с Риком нет. И у Дизеля с Кэтрин периодически так искрит, что прям не стой под стрелой. Саваж вон рожей довольной сверкает, при любой возможности к Мари причинным местом притираясь и зажимая. Нет ее рядом, и ничего от него не убыло. Все тот же громила с «пошли-все-на-хер» выражением хмурой хари. Только появляется в пределах видимости его жена, и тут же поплыл мужик. Даже если она на него орет в этот момент. Будет стоять и ухмыляться дебилом счастливым. Она и кроха Рози — единственные существа на белом свете, кому он улыбается. И позволяет на себя орать. А горластые обе будь здоров.
— Ты меня слушаешь, Рауль? — кольнула меня в предплечье острым ноготком Мари.
— А? Да, конечно. Кто-то там мне пишет.
— Некто Коннор Бирн. Утверждает, что он твой сослуживец и ему очень надо с тобой…
— Коннор? Мне писал? Когда? — напрягся я.
— Ну на самом деле он писал тебе уже несколько раз, да я замоталась, прости. И кстати, ты и сам мог бы хоть иногда разгребать свои сообщения и почту.
— Я разгребал. Три раза в том месяце.
— С каких пор сносить все без разбору в корзину называется разгребать? — ехидно прищурилась миссис Доэрти.
— Есть завал — нет завала. Разгребал, — пояснил я. Элементарно же, чего непонятного?
— О-о-о, парни! — закатила она глаза.
— Так чего хотел Коннор? — напомнил я ей изначальную тему, а то сейчас начнет меня распекать за всех. Я за братьев потерплю, мне не в лом. Подумаешь, минут пятнадцать посношают тебе мозг, какие мы раздолбаи. От меня не убудет, а Мари, глядишь, и полегчает. Так то у нее с нами, и правда, работа нервная. Если уж деться будет некуда, то стану терпеть и кивать, махая покорно гривой, но коли есть шанс соскочить без повреждений мозга, почему бы и не сделать этого.
— Он хотел с тобой поговорить. Вроде что-то важное. Весьма надеюсь, что твой сослуживец бывший не решил у тебя денег попросить, узнав, что ты теперь парень состоятельный. — Наша драконяша удивительное создание. Всегда начеку и на страже наших границ и интересов. Везде ей заговоры и попытки нас задеть-обобрать-за-яйца-подловить чудятся. А что поделать? Не она с паранойей, жизнь вокруг такая.
— Нет. Очень вряд ли. Если это не вопрос жизни кого-то из его близких. Последний раз я видел Коннора в госпитале, после того, как мы на той чертовой мине подорвались. Меня контузило знатно. Так, что соображать ваще перестал. Майка и сержанта Шервуда сразу насмерть. А Коннору осколок в позвоночник угодил. Да так хитро, что он из горящего опрокинутого джипа меня, оглохшего и ослепшего, выволок, оттащил подальше, и только после того, как рвануло, ноги у мужика отказали. — Он оставил номер для связи?
— Да, оставил. Сейчас скину.
— Спасибо, сестренка.
Я набрал Коннора сразу, наплевав на заворочавшееся внутри чувство стыда. Как-то уж так вышло, что после выписки из госпиталя я его всего раз навестил. Я уволился из армии после второго контракта, его комиссовали и отправили сначала на другой конец страны на долгую реабилитацию, а потом он уехал домой, в Техас. Меня суета закрутила, он сам не писал и не звонил. А вот теперь, когда и позвонил, со мной хрен свяжешься.
— Привет, бро, рад слышать. — И я действительно был рад. Семья — это семья. А те, кто стал побратимом в свисте пуль и грохоте снарядов… Это тоже семья. Но другая. Та, о которой мы в свое время условились никому особо не говорить. Ибо слишком специфическими оказались наши навыки и умения. Не стоило их тащить в мирную жизнь. Совсем не стоило. Именно поэтому никто и никогда не видел ни единого фото моих сослуживцев. Да и не слышал никогда моих рассказов о тех двух контрактах, что я отпахал во славу демократии. Нет в ней никакой славы. Но есть те, кто пахал вместе с тобой. И знают настоящую цену и ей, и человеческой жизни.
Голос Коннора был глухим и явно встревоженным.
— Чувак, нужна помощь. Срочно. Красный уровень.
— Принято. Скинь координаты. Обстановку доложишь, пока буду в дороге.
С «красным уровнем» ни у одного из нас не хватило бы ума шутить. Потому что это реально вопрос жизни и смерти. Мне хватило десяти минут, чтобы скинуть кой-какое барахло в рюкзак и загрузить данные в навигатор. Осталось уладить вопрос с моим нынешним работодателем.
— Мистер Лоуренс, поговорить бы, — окликнул я нашего продюсера, порхающего ядовито оранжевым мотыльком и жалящим хуже самой злющей осы своим языком бедолагу фотографа, что сегодня снимал очередную фотосессию нашего семейства Герреро.
— Ты надо мной издеваешься? Мы здесь няшную семейную картинку должны создать в брутальном обрамлении, а у тебя выходит чертова семейка Адамс! — вызверился напоследок на длинноволосого парня Ронни и обернулся ко мне, мигом переходя на свое обычное воркование. — Рауль, птенчик мой кареглазенький, а куда это ты у нас собрался?
Я был уже морально готов вступить с ним в долгие препирательства. Торговаться, выслушать угрозы штрафами и наказанием вообще изгнать из шоу, стерпеть вопли, взывающие к моей совести, и упреки, что подвожу всех. Так что вздохнул и ответил:
— Мне нужно уехать.
— У меня есть время собрать для сопровождения мобильную съемочную группу? — деловито
