умолчанию посчитала его виновным в том, к чему он не имел никакого отношения.
Не желая еще сильнее его шокировать, Джоселин быстро свернула эту тему:
- Но это я отвлеклась, прошу меня простить, в моем возрасте это бывает. Вернемся же к сути дела. Неизвестное количество итераций назад, примерно в конце двадцатого века, в Бирмингеме произошла серия ритуальных убийств. Все по классике – сначала бесследно пропали несколько десятков человек. Потом поползли слухи о том, что в городе орудует маньяк – и только спустя несколько месяцев его удалось поймать.
- И что тут такого? – Сариола вздернул бровь, - Мы не занимаемся маньяками.
- Обычными – нет. Но этот не был обычным. То, что он делал с пропавшими людьми, напоминало некий неизвестный, но несомненно темный ритуал. На одежде, в которую он был одет, не было ни единой бирки, и она совершенно ничем не была похожа на современную, скорее – на экспонаты археологических музеев. Язык, на котором он говорил, не удавалось идентифицировать ни с одним современным для тех, кто вел расследование. Можете представить себе, каким кошмаром стал для агентов его допрос.
Сариола хмыкнул, однако к нему быстро вернулся мрачный настрой:
- Пока похоже на маньяка-шизофреника. Вы серьезно решили тратить мое время на этот бред?
- Терпение, молодой человек. Если Вы дадите мне закончить рассказ, Вы все поймете, я Вам обещаю. Так вот. Его задержали, через какое-то время с трудом, но допросили. Во время допросов он нес какой-то параноидальный бред про “пожирателя миров” и “битву” с ним неких “древних богов”, поэтому экспертиза быстро признала его невменяемым. Дело закрыли, его упекли в психдиспансер, из камеры которого он бесследно испарился уже спустя несколько дней. Ни следов побега, ничего подобного. Осталась только отобранная у него сумка с ритуальными принадлежностями.
- Пока в моей версии все сходится, - Сариола недобро ухмылялся, - Маньяк-шизофреник. А побег… Мало ли чего там эти агенты не нашли несколько итераций назад? Неубедительно, Советник Росс.
- Терпение, - повторила Джоселин, поднимаясь со стула. До сути дела оставалось совсем недолго и сидеть на месте она больше не могла, - Я продолжу?
- Валяйте, - махнул рукой Сариола.
- Спасибо. Так вот. Эта документация манифестировала на полках архива Вашего отдела где-то около двадцати-двадцати пяти лет назад. Тогда она не вызвала никакого ажиотажа. Следуя протоколам, Ваши коллеги воспроизвели зафиксированные в деле ритуалы в нескольких карманных необитаемых реальностях. Ничего не произошло. В связи с этим документация была помечена как не содержащая сведений об аномалиях и перенесена в архив. Спустя… - она нахмурилась и на доли секунды замолкла, - Спустя несколько месяцев связь с затронутыми ритуалами карманными реальностями была утеряна.
Опустив голову и заведя руки за спину, Джоселин меряла шагами комнату, не решаясь посмотреть в лицо Сариоле. Она уже ступила на очень скользкий и тонкий лед. Лед, в котором зияли несколько огромных дыр, когда-то бывших ее друзьями и коллегами.
Память непрошено подсовывала неприятные воспоминания, одно за другим, но она продолжала говорить:
- Связь с затронутыми ритуалами карманными реальностями была утеряна, часть сотрудников, связанных с их проведением бесследно пропала, другая часть очутилась в других отделах, без памяти о произошедшем. Никто даже не обратил на это внимания. Не мог обратить на это внимания.
Она тяжело вздохнула, и, так и не решаясь оторвать взгляд от пола, продолжила:
- Это дело попалось на глаза мне уже после того, как меня назначили в Совет. Никому попросту не пришло в голову показать его нам, отделу антимеметики, раньше. Мне сразу показалось, что что-то тут не чисто. Знаете, если работаешь очень много лет с одним конкретным типом объектов, начинаешь их буквально нутром чувствовать, - губы растянулись в усмешке, - Поначалу я не могла представить масштабы катастрофы. Ну антимем и антимем, ну перестали из-за его воздействия существовать несколько десятков сотрудников. Обычный вторник в моем родном отделе. Единственным, что не давало мне спокойно забыть об этом сектанте и продолжать жить дальше, было то, что я не видела, что может обладать антимеметическими свойствами.
Сариола не издавал ни единого звука – и мурашки стройной колонной шагали по ее спине. Возможно, границы антимеметического эффекта простилались далеко за те рамки, которые они сами себе выдумали – и ее уже никто не слушал, потому что некому было слушать.
- Сами реальности? Нет, они были созданы нами и изучены вдоль и поперек. Ритуалы сектанта? Нет, с их фиксацией как на бумаге, так и в сознании не было никаких проблем. Но что тогда? Лучше бы я никогда не узнала ответа на этот вопрос, - мрачный смешок сорвался с ее губ, - Что толку знать, если ничего не можешь поделать, правда, доктор Сариола?
Молчание стало ответом. Ее передернуло, по спине пробежал холодок, но оторвать глаза от пола и поискать Сариолу взглядом она не решилась.
- Меня не покидала эта мысль и я сделала, наверное, самую большую глупость в своей жизни. Я приказала отделу ритуалистики воспроизвести эти ритуалы еще раз, с одним маленьким отличием. Во все задетые реальности были засланы дроны, снабженные квантовыми устройствами связи. Благодаря им, мы и зафиксировали Его. Внепространственное заражение. Оно уничтожало все, с чем контактировало, будь то материальное или нематериальное. Элементарные частицы, идеи, концепции, базовые физические константы. Одно взаимодействие – и на их месте оставалась только огромная дыра. Абсолютное ничто.
Она замолчала довольно надолго. Ни один звук, кроме ее собственного тяжелого дыхания не нарушал тишины.
- Это было катастрофой, которую никто не осознал. Разом перестали существовать несколько отделов Фонда, всем составом. Многие сошли с ума, многие внезапно оказались в других отделах, а то и вовсе гражданскими, не сохранив ни крупицы памяти, но большинство просто испарилось. Я до сих пор не знаю, что уберегло меня от этой участи. Я до сих пор не знаю, есть ли в этом мире хотя бы еще один человек, который помнит то же самое, что и я.
С каждым разом паузы между ее словами становились все больше, сформулировать свои мысли становилось все сложнее и сложнее. И то, что Сариолу совсем не было слышно, отнюдь не добавляло ей энтузиазма.
- После этого все… Усугубилось. Я пробовала зафиксировать то, что помнила, на бумаге. Пробовала записать на любой электронный носитель. Все заканчивалось тем, что, стоило мне отвернуться, все исчезало. Мы посмотрели в бездну, и бездна теперь смотрела на нас, уничтожая любые следы своего существования.
