гимна были совершенно дурацкие:
Пещеры верные сыны,
Обтяпать дельце мы должны.
Обтяпать дельце каждый рад.
За это нам дадут наград.
Когда найдем карбункул мы,
Рассеются столетья тьмы.
Наградой будет знанья свет.
Его пока у гномов нет.
Додо пел, заикаясь и фальшивя, хотя старался изо всех сил. Он надеялся, на гимне все закончится, он заберет Йоки и от гномов свалит. Ну их с их дедулей и трудовым воспитанием. Своих проблем хватает. Но не тут-то было. Дослушав пение, старикашка приказал внуку отвести единорога в забой. «В забой? — растерялся Додо. — В какой забой?» — «Не упирайся, — шепнул Малыш. — Дедуля скоро уснет, и ты сможешь уйти». — «Что я буду в забое делать?» — окончательно перепугался Додо. «Полосатые тебе все объяснят», — с этими словами Малыш втолкнул жеребенка в пещеру и был таков.
Оглянувшись, Додо увидел, что старикашка не спускает с него глаз. Делать было нечего. Он шагнул вперед и чуть не пошатнулся от мерзкого запаха, который шел откуда-то издалека. Вместе с запахом до него доносились злобные голоса. Ругались двое, что-то они не поделили и теперь угрожали друг другу всякими ужасами.
У Додо опять зачесался живот от любопытства. Он пошел на голоса, стараясь ступать тихо. Вправо от пещеры отходил извилистый, ярко освещенный туннель, видимо, тот, который прорубил дедуля. Голоса доносились из-за второго поворота. Прижавшись к стене, Додо осторожно высунул за поворот голову, и у него отвисла челюсть. Такое зрелище мало кому удавалось увидеть.
Ход в этом месте расширялся до большой круглой площадки. В центре ее скакали друг перед другом два разъяренных взлохмаченных существа. Их полосатый черно-белый мех топорщился, они хлопали конечностями по земле, вставали на передние ноги, подняв задние, или поворачивались к противнику задом и угрожающе задирали хвост — Додо в эти моменты быстро зажимал нос копытцем. Но ничего серьезного не происходило, и он догадался, что все запасы своей пахучей жидкости зверьки недавно полностью израсходовали.
Так вот почему Йоки свалился в обмороке, подумал Додо. Попал под раздачу скунсов.
Ну да, это были скунсы. В Тенистом лесу они не проживали, но единорожка знал о них из рассказов воспитательницы. Скунсов боятся все, потому что, если они на вас разозлятся, то повернутся к вам задней частью, поднимут хвост и окатят вас вонючей струей. И тогда целый месяц вы будете вонять, как тухлое яйцо. Правда, после залпа скунсы на какое-то время — пока накапливается «оружие» — становятся безвредными. И тогда могут только исполнять перед врагом боевой танец — так, как делали это сейчас в туннеле.
Выглядели скунсы так, будто недавно продули битву с превосходящим их по силе противником. На лбу того, что был повыше, красовалась здоровенная шишка, заклеенная крест накрест синим лейкопластырем. Второй скунс, с насупленными бровями, пострадал больше: лейкопластырем красного цвета был залеплены его нос, подбородок, левая щека и ухо.
Танцуя, синелобый и красномордый ругались. Додо прислушался. «Ах ты гад! — шипел скунс с шишкой. — Расприказывался! Я тебе не раб на галерах. Сам тащи!» — «Старикан кого назначил боцманом? Меня! — огрызался насупленный. — А ты — пират без должности». — «И что? — вопил младший по званию. — Ты хоть и боцман, а карбункул нашел я! Не потащу!»
И тут у Додо защекотало в носу. Видимо, он все же нанюхался мерзкого запаха. Додо потер нос копытцем — не помогло. Надавил на ямочку под носом — щекотка только усилилась. Тогда, зажимая нос и не спуская глаз со скунсов, он начал быстро пятиться за поворот. И почти за ним скрылся, как одновременно оглушительно чихнул и с хрустом раздавил камешек левой задней ногой.
Открыв глаза после чиха, он увидел, что скунсы стоят прямо перед ним и пристально его разглядывают.
— Лошадь, — сказал скунс с шишкой.
— Точно, лошадь, — подтвердил насупленный.
Додо хотел возразить, сказать, что он не лошадь, а единорог, но скунсы ему так не нравились, что он промолчал.
— На лошади можно скакать, — мечтательно произнес синелобый. — Перепрыгивать рвы у замков и плетни на пастбищах.
— Ну ты придурок! — заржал красномордый. — Где ты тут видишь ров?
— Если эту лошадь запрячь в плуг, тут можно прокопать хоть тыщу рвов, — уперся синелобый. — Тут вообще все можно перепахать и засеять овсом.
— Ну ты дебил, — прошипел красномордый. — Где ты тут видишь плуг?
Скунсы начали разворачиваться друг к другу задами и поднимать хвосты. Додо сделал шаг назад. Если они сейчас снова сцепятся, он улизнет.
Но не вышло. «Плуг! — вдруг проорали скунсы хором. — Тележка! Лошадь! Стоять!» Додо замер. Перед его мысленным взором возник лежащий вверх лапками клетчатый попугай. Скунсов лучше не злить. Вдруг в их железах уже накопился зловонный спрей? Он не хотел валяться в пещере вверх ногами. Лучше договориться с вонючками по-мирному. Что им от него нужно?
Обступив жеребенка, скунсы о чем-то шепотом посовещались. «Значит, так, — заявил насупленный. — Втащишь тележку на гору — уползешь отсюда живым». — «Уползу живым? — дрожащим голосом переспросил Додо. Его сердце застучало где-то в животе. — К-к-какую тележку? А если не втащу?» — «Тогда уползешь дохлым, — мрачно пообещал насупленный, и пират без должности противно захихикал. «Нечего ржать, — толкнул подчиненного боцман. — Вези сюда тележки».
Скунс с шишкой на лбу скачками скрылся за следующим поворотом и спустя минуту выкатил на площадку две магазинные тележки. Одна была пуста. Зато другую доверху заполняли огромные, как гусиное яйцо, драгоценные камни. Они переливались всеми цветами радуги, их яркий блеск слепил глаза и солнечными зайчиками отражался от сводов пещеры. Открыв рот, Додо рассматривал прозрачные алмазы, зеленые изумруды, красные рубины, синие сапфиры, вишневые гранаты. На самом верху этой горы сокровищ лежал голубой камень, формой напоминавший астероид из книжки про космос. «Голубой карбункул», — догадался Додо.
Издевательски хохоча, скунсы побросали в пустую тележку осколки скалы, оставшиеся от пробивания туннеля, и велели Додо браться за работу. Взявшись за ручку тележки с сокровищами, он покатил ее вперед, дальше и дальше от входа в пещеру. За поворотом туннель пошел круто вверх. Единорожке приходилось изо всех сил упираться в пол задними копытцами, чтобы протолкнуть воз еще на метр. У него дрожали коленки, он потел и задыхался, но скунсы и не думали ему помогать. Они скакали справа и слева от мальчика, держа его под прицелом своих «орудий», и болтали, как две сороки. Додо было не до их разговоров. Он мечтал о том, как дотолкает тележку до вершины горы, вернется к клетчатому попугайчику и больше никогда в пещеру гномов не сунется.
Вершина приближалась. Еще чуть-чуть, и испытание Додо закончится. Он
