Они были уже на полпути к неведомой пока развязке, когда раздался громкий стук в дверь.
Оба замерли.
Кто-то потряс ручку двери, явно пытаясь войти в спальню Эбби.
Они были полностью одеты и лежали на застеленной покрывалом кровати. Из динамиков доносился голос Брюса Спрингстина, в задачу которого входило маскировать подозрительные посторонние звуки.
— Эбби? — раздался голос матери. — Зачем ты закрылась, милая?
— Мама, не входи!
— Почему?
— Потому что… я готовлю тебе подарок надень рождения.
— Вот оно что! — рассмеялась Марджи Рейнолдс. — А я-то думаю: куда ты запропастилась? Я уже несколько часов тебя не видела. — В ее голосе послышались лукавые нотки. — Там у тебя, случайно, нет Митча?
— Мама!
— Когда он ушел? Я что-то не слышала.
— Сто лет назад!
— Эбби, ты уверена, что мне нельзя войти? Я могла бы помочь тебе приклеивать бриллианты к золотому колье.
— Помечтай! — хмыкнула Эбби. — С моими-то карманными.
— Ну ладно. — Мама мученически вздохнула. — Раз уж тебе не нужна моя помощь…
Рука Митча скользнула под свитер Эбби, проползла по ребрам, проникла под расстегнутый бюстгальтер и легла на левую грудь, заставив девушку тихонько застонать.
— Что? — откликнулась мама.
Эбби от наслаждения закрыла глаза, потом снова их открыла и заставила себя произнести:
— Мама?
Митч поднял свитер, обнажив грудь, и коснулся ее губами.
— Что, милая?
Эбби показалось, что ее тело превратилось в один вибрирующий нерв с центром в левом соске.
— Папа дома?
Другая рука Митча начала неспешно опускаться вниз, под пояс ее голубых джинсов. Она соскальзывала все ниже и остановилась, лишь достигнув пункта назначения. Не в силах вынести эти мучения, Эбби положила ладони на его руки и прижала их к своему телу.
Митч улыбнулся и замер, выжидая.
— Да, он уже вернулся, — отозвалась из-за двери мама.
Несколько часов назад отец Эбби уехал на вызов. За ужином его не было, и она не слышала, когда его машина подъехала к дому.
— Ты вообще выглядывала в окно? — продолжала мама. — На улице снег, видела?
— Правда?
Эбби обернулась к окну, и Митч сделал то же самое. Они вместе смотрели на густой снег, подсвеченный фонарями на подъездной дорожке.
— Интересно, сколько же его нападает? — снова обернулась в сторону двери Эбби.
— Достаточно для того, чтобы завтра отменили занятия.
— Ура!
Мама снова засмеялась.
— Ты как маленькая. Утром придется сварить тебе горячий шоколад и покатать на санках. Мы ложимся, милая. А ты можешь хоть всю ночь возиться с подарком, если уж тебе это так нужно.
— Спокойной ночи, мама, — рассмеялась в ответ Эбби. — Я тебя люблю!
Произнося последние слова, она смотрела прямо в глаза приятелю.
— Я тоже тебя люблю, — донесся до них удаляющийся голос ее мамы.
Митч одними губами произнес то же самое. Они не шевелились, пока не услышали, как закрылась дверь в спальню родителей. Потом Эбби принялась ерзать, побуждая Митча к действиям.
— Давай разденемся, — предложила она.
Дважды повторять ей не пришлось.
Сколько Эбби и Митч себя помнили, они всегда считали себя женихом и невестой. Им было всего восемь и десять лет, когда они начали украдкой целоваться, а в средних классах научились ласками доводить друг друга до полуобморочного состояния. С годами их поцелуи становились все изощреннее, а при каждом удобном случае они раздевались и ласкали обнаженные тела друг друга. Пальцы Митча много раз бывали внутри Эбби. Ее руки много раз доводили его до разрядки. Но у них еще ни разу не было настоящей близости.
— Я очень тебя люблю, — напомнила ему Эбби.
— И я тебя люблю.
Признание Митча прозвучало так страстно, словно он присягал на Библии.
— Останься у меня на всю ночь, — выпалила она.
— Вряд ли я это вынесу, — усмехнулся он. — Мне лучше уйти.
— Нет. — Эбби вгляделась в его прекрасные карие глаза, которые нежно смотрели на нее. — Останься. Больше ничего не надо выносить.
Митч вопросительно поднял брови.
— Не понял?
— Давай… сделаем это.
— Ты шутишь? Сегодня?
Вместо ответа она погладила его там, где ее ласки были особенно мучительны.
— О боже, Эбби! — застонав, прошептал Митч. Но тут же отстранился и посмотрел на нее. — Ты уверена?
— Да, давай покончим с этим.
Митч снова отстранился.
— Покончим?
— Ты меня неправильно понял, — заторопилась Эбби. — Я хотела сказать, что мы относимся к этому слишком серьезно. Возможно, это неправильно. Меня немного пугает то, какое значение мы этому придаем. Может, после того как сделаем это, мы поймем, что это совсем не страшно. Ведь этим занимаются миллиарды людей. Миллионы людей по всему миру делают это как раз сейчас. В Лондоне и Париже. В Сингапуре и Бангладеш. И даже здесь, в Смолл-Плейнс.
— Не может быть! — насмешливо воскликнул Митч.
— Даже здесь! — еще раз заверила его она. — Я много об этом думала.
— Это заметно.
— Так, может, мы просто…
Митч наклонился и начал нежно ее целовать.
— Я думал, мы дождемся какого-то особого дня. Тогда мы сможем подготовиться и сделать все, как надо. Со свечами и прочей фигней.
Эбби расхохоталась и тут же зажала себе рот.
— Свечи и фигня? Да ты романтик!
Митч тоже рассмеялся.
— Ты знаешь, о чем я. День Святого Валентина… Новый год… Что-нибудь в этом роде. Ужин при свечах. Мы могли бы уехать куда-нибудь, где нас никто не знает.
— И где я буду так нервничать, что все испорчу, — кивнула Эбби.
Он задумчиво сжал губы. Эбби приподнялась и запечатлела на них поцелуй.
— Гм… — наконец заговорил он. — Слишком много ожиданий? Ты это имела в виду?
— Да, слишком много ожиданий от события, которое должно быть совершенно естественным.
— Эбби, это не из-за того, что я уезжаю в университет?
— Господи Иисусе! — громким шепотом воскликнула Эбби. — Я не верю своим ушам! Мне еще надо тебя уговаривать? Я должна убеждать тебя заняться со мной сексом?
— Тс-с-с… Прости, пожалуйста! — перебил он. — Конечно, я тоже этого хочу. Просто я не ожидал… И твои родители рядом.
