Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 90
судьбами людей и животных, и вскоре учится узнавать и понимать все природные явления, происходящие вокруг него, потому что, как это ни странно, тишина умеет говорить. Она учит и предупреждает. Советует и предостерегает. И проклинает того, кто не оказывает ей должного почтения.
С вершины холма Сиримагус Морено Баррали рассматривал равнину, пронизанную бесконечной тишиной, пытаясь вывести из тишины гипотезу. Ему сказали, что девушка пропала в этом районе. Равнина была усеяна нурагами, гробницами гигантов[11], прочими мегалитами и остатками сардинских поселений. Место культа и тайны, как было и при других преступлениях. Только сейчас убийства не было. После известия об исчезновении полицейский вместе с местными пастухами и фермерами обыскал местность метр за метром, но не нашел никаких следов.
«Это само по себе ничего не значит. Девушка пропала два дня назад, – подумал он. – Тот, кто ее забрал, мог уничтожить следы».
Но он и сам не верил этому предположению: обычно тело оставляли на обозрение. И потом, еще долго было до sa die de sos mortos, дня мертвых, дня душ. Долорес была жива, он чувствовал это. Ее лишь спрятали где-то в ожидании этой проклятой ночи.
Мужчина огляделся. Стоял прекрасный день, хотя до конца октября оставалось меньше недели. Облака медленно растворялись в чистом голубом небе. Воздух был сладок и чист. Солнце заливало все сливочно-желтым светом. Его глаза искали водоем.
«„Сиримагус“ означает озеро волшебников или демонов», – подумал он. В деревне поговаривали, что в этих местах происходили сверхъестественные явления. Может, оно поэтому выбрало это место?
Размышления прервал внезапный приступ кашля, согнувший его пополам: Морено чувствовал себя так, словно у него в кишках елозила наждачная бумага. Это напомнило ему, что у него назначена встреча, которую он не может пропустить. Было уже поздно. Он в последний раз осмотрел низину, выискивая любую деталь, которая могла бы подсказать ему, что случилось с девушкой, но напрасно.
Воодушевленный предчувствием, Морено отправился в путь. «Возможно, ты ошибаешься. Может быть, она исчезла по своей воле и не имеет никакого отношения к другим пропавшим», – подумал он.
На самом деле он прекрасно знал, что это не так. Вернее, чувствовал.
Морено добрался до группы, сопровождавшей его на вершину, и они вместе вернулись в долину.
Глава 3
Больница имени Бузинко, Кальяри[12]
У всех полицейских есть как минимум одно нераскрытое дело, мысль о котором не дает уснуть, преследует даже спустя много лет, будит посреди ночи уколами совести, вихрем воспоминаний и образов, которые невозможно забыть. И если вы слишком молоды, чтобы иметь такое дело, то получаете его в наследство от более опытного следователя. Это как передать эстафетную палочку – своего рода соглашение, заставляющее демонов прошлого умолкнуть, а призраков успокоиться: можно спокойно умереть, не испытывая сожалений о том, что вы могли бы сделать, но не сделали.
Старший инспектор полиции Морено Баррали размышлял об этом, когда онколог больницы имени Бузинко в Кальяри сказал, пытаясь обойти острые углы, что химиотерапия не принесла ожидаемых результатов.
– Сколько? – перебил его Баррали.
– Сколько чего? – растерянно спросил врач.
Полицейский встал. Казалось, что даже такое простое действие заставляло его мышцы рваться. Если б не трость, он, возможно, не смог бы подняться. И во всем виновата не только прогулка к Сиримагусу: он чувствовал, что у него осталось мало времени. Нужно было понять сколько.
– В общей сложности, сколько у меня еще есть времени?
– На данный момент нам нужно взять некоторые анализы, чтобы понять…
– Доктор, я умираю, давайте говорить прямо. Мне просто нужно знать, когда это случится, чтобы… приготовиться.
– С таким диагнозом вам остается жить от четырех до семи месяцев, максимум восемь. Зависит от общего состояния. Если мы продолжим терапию…
– Нет, хватит. Иногда надо признавать поражение. Я слишком устал бороться, – сказал полицейский.
– Понимаю. Тогда времени еще меньше.
Баррали вздрогнул.
– Мне жаль, – произнес врач.
– А она, – Морено постучал по голове и спросил: а она сколько еще будет работать?
Это волновало его больше всего. Болезнь уже начала угрожать ясности его ума, воруя воспоминания. С каждым днем становилось все труднее думать. Иногда он останавливался посреди разговора и не знал, как закончить фразу, вызывая у собеседников жалость и замешательство.
Взгляда, который бросил на него врач, хватило, чтобы получить ответ. В этот момент он понял, что больше не может ждать. Он думал до последнего, что сможет справиться сам, но настало время просить о помощи. Немедленно.
– Спасибо за все, доктор.
Морено с трудом вышел из больницы и доехал на такси до старого бара, в который обычно ходил после ночной смены, когда был молодым патрульным. Внутри все было как и тридцать пять лет назад: приглушенный свет, пол в шашечку, барная стойка красного дерева, обитая кожей, латунные пивные краны, поблескивающие в тусклом свете, неоновые вывески, пепельницы с логотипом «Чинзано», пыльный музыкальный автомат, пожелтевшие плакаты «Кампари» и черно-белые афиши боксерских поединков. Только теперь бариста смотрел не в газету, а в планшет, читая новости.
«Да, все осталось, как раньше. Только тебя уже не узнать», – подумал Баррали, разглядывая себя в зеркало. Этот исхудавший, измученный болезнью человек с ввалившимися щеками и испуганным и недоверчивым взглядом не мог быть им. Но зеркало не лгало.
Хоть было и рано, он заказал граппу и сел, задыхаясь от усталости. Отхлебнул. Он это заслужил, хотя врач и не одобрил бы.
«Да пошли эти доктора… Я с ними покончил», – подумал Морено, глядя на свою правую руку, которая теперь с трудом держала рюмку. Он видел, как она дрожала, словно не принадлежала ему. Как будто ей было немыслимо быть узником этого больного тела, которое с каждым днем угасало все больше и больше.
«Может быть, тебя заразило все то зло, которое ты видел?» – подумал он. И решил сам себе не отвечать. Были более важные дела.
Морено достал из кармана визитку и подумал, что больше не может откладывать этот звонок. Слишком долго медлил, обманывая себя тем, что если не сможет победить опухоль, то хотя бы протянет еще год-другой. Но в этот момент понял, что не сможет вершить правосудие в одиночку.
Приняв эту мысль, Баррали почувствовал облегчение. Он сделал последний глоток, надел очки и набрал номер единственного человека, который, как он считал, мог бы ему помочь.
– Доброе утро, Мара. Это Морено Баррали… Прости, если побеспокоил. Я попросил твой номер у синьора Фарчи… Да, я все еще на больничном. Мне нужно поговорить с тобой… Нет, я предпочел бы не в полиции… Да, это Фарчи
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 90
